Юрий Шпаков - Один процент риска (сборник)

Андрей шел, ориентируясь на далекую горную вершину. Шаг, еще шаг. Боль в боку съежилась, глухо пульсирует, в любой момент готовая к новому прыжку. Наверное, на Земле, он не смог бы даже ползти. А здесь проще. Шаг, шаг, еще шаг!

Сколько времени он так идет? Наверное, очень давно, потому что все вокруг — бурые губчатые скалы, бездонные тени, восхитительный планетарий неба — не будит больше никаких чувств, стало привычным и неинтересным. И все чаще приходила мысль: а может быть, лучше просто раскрыть скафандр? Мгновение — и конец? Стоит ли идти, не имея никакой надежды?

Но человек упрямо шел вперед. Шаг, шаг, шаг…

…Вьется, тянется между холмами дорога. Она покрыта пушистой пылью, которая приятно щекочет босые ноги. Воздух такой упругий и вкусный, что его можно пить, как воду. Андрей легко бежит, загребая ногами пыль. Он видит далеко впереди алмазную искру, каплю солнца, упавшую на дорогу, и старается обогнать всех ребят, чтобы первому схватить сверкающее чудо — пусть оно окажется обыкновенным осколком стекла…

Почему вдруг вспомнилась эта давно забытая картина из детства? Может быть, потому, что он свернул в сторону, привлеченный каким-то непонятным блеском? На лунных равнинах не может быть бутылочных осколков, но Андрей вцепился взглядом в неподвижный солнечный зайчик и шел прямо к нему. Шаг, еще шаг!

И вот он поднял блестящий предмет — пятиугольную пластинку металла. Туман в глазах мешал разглядеть ее как следует. Но Андрей и без того знал, чувствовал каждой клеточкой тела, что это было такое. На выпуклой полированной поверхности четко выделялись герб Советского Союза и короткая надпись: «СССР. Сентябрь 1959 года».

Да, в руках у него была часть легендарного вымпела, заброшенного сюда сквозь ледяную бездну космоса. Здесь неподалеку о лунные камни ударилась ракета, проложившая первую в истории человечества межпланетную трассу. Шаровой вымпел, лежащий в контейнере, разлетелся в момент падения на отдельные пластинки, и теперь одна из них лежала на ладони космонавта Соколова. Визитная карточка его государства, крошечная частица Родины на далекой Луне. Даже боль отступила в эту минуту. Кровь весело стучала в висках: спасен, спасен!

Теперь Андрей знал, где он находится. У него сразу появились десятки ориентиров. Этот устремившийся в черное небо горный хребет слева и есть кратер Архимед, у которого стоит его ракета. Подумать только, он мог бы пройти почти рядом с ней и не знать об этом до последней минуты… А теперь он доберется к своему кораблю. Хоть ползком, но доберется!

Он пришел. Коснувшись, наконец, титановой оболочки своей ракеты, Андрей поднял взгляд в сторону далекой Земли и прошептал: «Спасибо!». Может быть, со стороны это выглядело смешно. Но каждый понял бы Соколова, если бы мог его увидеть. Его нельзя было не понять.

КОРАБЛЬ ОСТАЕТСЯ НА ОРБИТЕ

ЕМУ опять снилась Луна. Но не такая, какой он видел ее вблизи много раз. Не было оглушительной тишины, угрюмых контрастов тьмы и света, раскаленных губчатых скал. Вместо первобытного каменного хаоса — мягкие очертания далеких холмов и нежная трава под босыми ногами. Не бархатная чернота над головой, а удивительно чистое голубое небо. Но он знал, что это — Луна, с ее близким горизонтом, уменьшенной тяжестью, с огромным шаром Земли в зените. А зеленой и цветущей сделали ее люди…

Он улыбался во сне. И когда вкрадчивый, но упрямый звонок стер красивое видение и рука уже машинально тянулась к клавише видеофона, улыбка продолжала держаться на губах. Мелькнула нелепая мысль, возможная лишь в момент пробуждения: а может быть, началась Великая Перестройка, и ему сейчас сообщают об этом?

Но возникшее на экране лицо человека в форме офицера Космической службы было тревожным. Нет, не для хорошей вести разбудил он своего начальника!

— Андрей Федорович? — спросил дежурный. Он не видел лица собеседника, и голос звучал неуверенно.

— Слушаю, — подтвердил Соколов.

— Извините за беспокойство. Но только что внезапно прекратилась связь с «Циолковским». Предполагаем аварию.

— Так. — Андрей помолчал, отгоняя остатки сна. — А дубли?

— Все молчит.

— В Совет доложили?

— Еще нет. Вам первому.

— Подождите. Выезжаю немедленно.

Экран погас. Стараясь не шуметь, Андрей стал быстро одеваться.

— Что случилось, Андрюша? — сонно спросила жена.

— Спи. Пока ничего страшного. Просто почему-то замолчал Сережа. Пойду разбираться. Спи, Галчонок!

Вечемобиль плавно взял с места. Машина управлялась автоматически, и ничто не могло отвлечь от тревожных мыслей. Были они далеко — за миллионы километров, в кабине космического лайнера «Циолковский». Какая там беда? Почему вдруг оборвалась надежная, прочная нить, незримо протянутая к Земле? Все время связь была прекрасной. А сейчас, когда уже все готово для торжественной встречи, что-то произошло…

Это «что-то» может оказаться самым страшным. Случайная поломка аппаратуры исключена. Думать нечего, ведь тройное дублирование! Значит, одно из двух. Или взорвался плазменный двигатель — такое уже бывало. Взять ту же недавнюю трагедию с «Гелиосом». Или — столкновение с метеоритом. Тут смертельной катастрофы может и не быть. Даже если часть корабля повреждена, даже если вышла из строя система управления. Планетолет все равно подойдет к Земле. Его встретят. Сережа Костров бывал и не в таких переделках, не растеряется. Хоть бы это был метеорит! Небольшой — чтобы все остались живы и здоровы. Только бы метеорит!

Это был метеорит. По космическим условиям опасный, граммов на триста. Попадет такой кораблю в лоб — пиши пропало. Даже пылинка, массой меньше миллиграмма, двигаясь со скоростью десятков километров в секунду, способна мгновенно убить человека. История авиации знает немало удивительных случаев — вроде столкновения реактивного бомбардировщика с чайкой, которая пробила в крыле самолета огромную дыру. Грозная штука — скорость!

Но этот налетел сзади. Удар получился ослабленным, взрыва не произошло. И все же космический бродяга наделал немало бед. Он прошил наружную броню, многослойную оболочку, разрушил по пути оба мазера и застрял в молектронной начинке центрального блока связи в рубке управления. И тотчас обломилась квантовая игла, стала укорачиваться каждую секунду на триста тысяч километров. А люди, сидящие у земных пульсирующих экранов, ничего еще не подозревали. Сигнал тревоги на станции слежения прозвучал лишь через несколько минут после столкновения.