Саке Комацу - Да здравствуют предки

— Спасём эпоху Эдо от когтей заморских чудовищ! — надрывались ораторы. — Создадим там высокоразвитую современную промышленность! Сделаем землю наших предков самой передовой страной девятнадцатого века! Мы уж покажем всем захватчикам, и бывшим и будущим! Граждане, дорогие братья, помогайте эпохе Эдо, помогайте Японии подготовиться ко второй мировой войне, чтобы нам не пришлось пережить поражение, которое мы уже пережили!..

Нормальных людей начинало тошнить от этих завиральных идей. Но, как видно, не только патриотизм руководил всеми этими одержимыми. Дело было куда сложнее и страшнее. В мире всегда так бывает — стоит появиться какой-нибудь идее, пусть даже и не очень разумной, но так сказать, чистой, как чудовище бизнеса тут же оживает и бессовестно к ней примазывается. Бизнесмены и на этот раз не зевали. Они предложили послать в эпоху Эдо группу экономических советников и начать грандиозную перестройку прошлого. Предпосылки обоснованы со всем знанием дела: в те времена, мол, с сырьём было легче, цены на землю не выходили за пределы умеренных, а самое главное, рабочие руки почти даровые. Раздолье для развития мощной промышленности! Что же касается политической стороны вопроса, то и тут всё предусматривалось: Япония девятнадцатого века станет чем-то вроде протектората Японии двадцатого века. В первую очередь необходимо помирить бакуфу с княжествами, а затем одним махом установить в стране демократическую систему правления. Наступит настоящий рай — добрососедские отношения двух Японии, небывалый расцвет экономики, и… весь мировой рынок девятнадцатого века к нашим услугам…

Часть правых шовинистов, которым призрак войны не давал покоя, сразу возжаждали крови — в современных условиях им негде было особенно развернуться — и организовали отряд смертников. Они горели желанием сложить свои головы за императора и несколько раз пытались проникнуть в пещеру.

Левые тоже не дремали. Поползли слухи, что самые решительные из них собираются установить контакт с главарями крестьянских восстаний эпохи Эдо и, таким образом, способствовать образованию народного правительства.

Среди прожекторов были и такие, которые предлагали пригласить к нам «различных крупных деятелей конца эпохи Эдо» для возрождения самурайского духа, или спасти героев Реформации от убийства, перенеся их в современность.

Вспоминается мне и один действительно курьёзный проект. Кто-то из представителей преступного мира предложил выкрасть на той стороне большого пахана Дзиротё из Симидзу, славившегося своей справедливостью. А то, мол, нынешнее ворьё совсем разболталось, всякую совесть потеряло, не чтит больше воровской кодекс, а уж пахан научит их уму-разуму!

Однако все эти идеи, проекты, предложения были односторонними. Люди эпохи Эдо жили обычной жизнью, у них не хватало времени на пустое изобретательство, как у наших досужих современников.

Как только за рубежом стало известно, что Япония собирается оказать помощь своему прошлому, заволновались все крупные державы. Тут уж никто не мог остаться в стороне — ещё бы, ведь такое вмешательство могло изменить всё последующее течение мировой истории. Правда, подземный ход вёл только в Японию девятнадцатого века, но оттуда можно было свободно переправиться и в другие страны девятнадцатого века. Одна держава просила разрешить ей отправить в девятнадцатый век промышленное оборудование в порядке дружеской помощи своему населению, другая — ядерное оружие нового образца.

Во всём мире началось движение за спасение утраченных в девятнадцатом веке культурных ценностей. Оспаривалось право Японии монопольно владеть пещерой. Учёные возмущались — как же так, открылась дверь для изучения малопонятных законов физики, а японцы собираются сами пролезть в эту дверь, не пуская учёных других национальностей, которые, развивая эту науку, снискали мировую славу. Поступило предложение отдать пещеру под контроль Организации объединённых наций.

Японское правительство растерялось. Крупные державы продолжали настаивать на этом предложении. Особенно усердствовали Соединённые Штаты Америки. Не отставали от них и некоторые страны Западной Европы, по традиции подпевавшие старшему партнёру…

Может, всё это безумие было какой-то ещё неизвестной формой психического заболевания? Как же иначе объяснить, что весь мир вдруг увлёкся прошлым?.. Конечно, прошлое достойно всяческого уважения, любви и даже преклонения. Но раньше ведь люди никогда о нём не думали, не интересовались им в таких масштабах. Что же происходит? Может быть, всё объясняется тем, что у нас нет будущего? Какое уж будущее у человечества, сжившегося с угрозой ежеминутной гибели, как с глухой болью старой раны, время от времени дающей о себе знать?.. Действительно, что такое для нас будущее? Удвоение личных доходов? Или собственный дом и машина новейшей марки? Или телерепортаж с Луны?.. Короче говоря, будущее — это то, чего мы не имеем сегодня. Но вот сегодня проходит, наступает завтра. Что-то мы получили, что-то утеряли и снова ждём следующего завтра… Разве это радость — подобное серое течение будней, непрерывно разматывающаяся серая нить? Нет, будущее не рождается в непрерывном развитии. Оно вдруг делает скачок, и тогда мы видим его грозный или прекрасный лик. Войны или революции, например. Вот когда мы воочию видим будущее и переживаем великие потрясения. Но обязательны ли для человека великие потрясения? Может, для его развития и обязательны, а для спокойствия как раз наоборот — поменьше бы их. Наверно, поэтому нас вдруг так и потянуло к прошлому известному, изученному, на фундаменте которого построено наше настоящее.

Если бы пещера вела в будущее, хотя бы на сто лет вперёд, тогда мы, наверно, не заинтересовались бы, а испугались. Дрожали бы каждую минуту и ждали разных неприятных неожиданностей — нападения, использования нас как подопытных кроликов для какого-либо научного эксперимента. Но судьба пощадила нас. Она все эти волнения оставила на долю предков, а нам, шагнувшим далеко вперёд по сравнению с ними, предоставила роль любопытствующих наблюдателей. И наши волнения не превышали тех, которые испытывает болельщик во время футбольного матча.

И всё же, несмотря на это, страсти вокруг пещеры бушевали с прежней силой. Даже религиозные общины устраивали демонстрации, требуя, чтобы им разрешили свидание с уважаемыми предками. Зачастую делегации обеих сторон попадали в нелепое положение. Мне было искренне жаль самураев, очутившихся в нашей действительности. Представьте себе гордых воинов, одетых по тогдашней моде, с причёской тёнмагэ, шествующих по бесконечно длинной современной улице, похожей на глубокое ущелье, сжатое с двух сторон громадами домов. Они идут, насторожённо оглядываясь, позвякивая мечами, а со всех сторон стекаются толпы досужих зевак и глазеют на них, как на диковинных зверей. Не очень-то приятное ощущение! Однажды делегат-самурай зарубил насмерть одного из особенно нахальных любопытных — ему не понравился взгляд этого человека! С тех пор во избежание подобных инцидентов и опасаясь транспортных заторов, делегатов стали возить в специальных туристских автобусах.