Пол Андерсон - Завоевать три мира

— К одной из внешних станций, — ответил Фрезер. — Этот боевой корабль захватывает нас в интересах гарвардистов. Но я уверен, что его команда не сможет оккупировать ничего, кроме Авроры. Находясь за пределами Гленна, мы будем наблюдать за их дальнейшими действиями.

Анна крепко зажмурила глаза, прерывисто вздохнула и сказала:

— Побежали, Макдаф.

— Пошли, — автоматически поправил Фрезер. — Всем держаться как можно плотнее ко мне. Пат, ты прикрываешь тыл. Наблюдай за полицейскими, но если увидишь их, не беги. Они могут начать стрельбу.

Они прошли назад в холл и направились к ближайшему гаражу, заставляя себя идти спокойно. Соединительные туннели были пусты. Двери вдоль проходов — распахнуты, и это выглядело непривычно. Сапоги тяжело ударяли в пол, и эхо шагов разносилось по залам.

«Что же произошло, пока мы были внутри?» — недоумевал Марк.

Они повернули за угол. Полицейский стоял в середине следующего коридора. Это был полный мужчина в ажурной униформе, опоясанной белым ремнем. В руках у него был огнемет. Он поднял раструб вверх.

— Стоять! — загрохотал его голос в наушниках. — Куда это вы собрались?

Фрезер отступил назад.

— Домой, — сказала Ева.

— Вот как?

— Мы идем от Маре. Один из молодых людей сказал, чтобы мы шли домой и оставались там.

— Ладно, проходи! — Ева потянула Фрезера за рукав. Он безропотно последовал за ней в противоположную от гвардейского поста сторону. Когда они миновали следующий поворот, Махони, присвистнув, сказал:

— Отличная работа, девочка. Как это ты сообразила?

— Если никого не было в холлах, значит, они должны были оказаться внутри, — сказала Ева.

Она кусала губы, чтобы унять их дрожь.

— Папочка, — начала Анна, — может быть лучше…

— Молчи, малявка, — сказал Колин.

Махони открыл дверь к нижнему уровню. На Авроре был нижний этаж для хранения всего, что не боится холода. Сырой воздух витал вокруг них.

— Допустим, что они уже установили наблюдение за гаражом, пробормотал Махони. — Что же нам тогда делать?

Фрезер нырнул в комнату для инструментов, и через минуту вышел оттуда, держа в руках молоток и два длинных гаечных ключа.

— Тебе, мне и Колину, — сказал он.

— Против пистолетов? — запротестовала Ева.

— Если будет нужно.

Марк и сам не до конца сознавал, зачем. В самом деле он не был героем.

Он никогда даже не считался драчуном. Конечно, в молодости он был намного и слабее. Возможно, это и послужило причиной того, что он готов был сражаться сейчас.

— Анна, — обратился он к дочери, — ты самая безобидная из всех нас.

Сможешь пойти впереди? Если там будут гвардейцы, заговори с ними. Отвлеки их внимание. Я уверен, что их не может быть там более одного.

Он взял ее за плечи и заглянул в глаза, так похожие на глаза Евы.

— Это трудная задача, дорогая моя, — сказал он, сдерживая нахлынувшие слезы. — Но ты у меня храбрая девчонка.

Маленькая тонкая фигурка, вздрогнув, крепко прижалась к нему. Даже через скафандры Марк почувствовал, как она дрожит.

— Х-хорошо папочка, — она повернулась и пошла вперед. Ева сжала руку Фрезера. Они шли в полной тишине, приближаясь к переходу в гараж. Анна остановилась на повороте. Крик оттуда, казалось, вытолкнул ее назад.

— Эй, ты! Что там с тобой?

— Я не могу найти моего папочку, — запричитала Анна и побежала вперед, исчезнув из поля зрения Фрезера. — Пожалуйста, помогите мне найти моего папочку!

Фрезер кивнул Махони и Колину. Они приблизились к углу. Истерические завывания Анны смешались с раздраженными ответами гвардейца, которые не внушали надежду.

— Сейчас, — прошептал Фрезер. — Выпрыгиваем и бросаем.

Он прыгнул к противоположной стене и, развернувшись на пятке, бросил молоток. Ключи Махони и Колина полетели туда чуть позднее. Они часто играли в бейсбол на поле за Авророй.

Полицейский рухнул, пораженный. Он попытался подняться на колени, изрыгая проклятия удивленным голосом. Его пистолет был поднят. Но мужчины навалились на него. Как и следовало, борьба была короткой и неприятной.

Махони несколько раз ударил его по голове. Полицейский больше не двигался. И в этот момент Анна упала на руки отца. Он утешал ее как только мог. Но отчасти его мысли были заняты полицейским: молодой парень, так рано прошедший через кровь, нашел свою смерть. Он был, без сомнения, неплохим человеком. Он не стрелял в маленькую девочку.

Колин схватил лазерную винтовку, а Махони взял пистолет.

— Нам нужно только вот это, — театрально сказал мальчик.

Глядя в его сияющие глаза, Фрезер старался не думать о мальчишках, не намного старших его сына, которые уничтожили профессора Хоуторна.

— Быстрее, — попросила Ева. — Нас, возможно, уже услышали.

— Ты права.

Фрезер передал ей Анну, чтоб она несла девочку, и они прошли в широкое гулкое помещение гаража. Вездеходы стояли в ряд. Каждый из них представлял собой большую квадратную платформу с чистыми куполами сверху и с попеременно втягиваемыми колесами и звеньями гусениц снизу.

Аккумуляторные батареи всегда держались заряженными и ящики со снаряжением заполненными. Фрезер открыл ближайший вездеход и пропустил всех внутрь.

Он взял управление на себя. Вездеход заскользил вверх по склону прямо к воздушному тамбуру. Пока они ожидали в шлюзовой камере, Марка одолели сомнения: «Правильно ли мы действуем?»

— Марк, возьми, — Ева протянула ему таблетку из аптечки.

Он с трудом проглотил ее. Но наркотик стал действовать быстро. Тем временем выходная дверь открылась, и Фрезер почувствовал себя на мгновение сказочным воином. Он ощущал свое полное единство со Вселенной. Махони и Колин согнулись в своих креслах, Ева что-то напевала Анне, крепко прижав ее к себе. Холодный воздух, вылетающий из их ноздрей с мурлыкающими звуками, выталкивался из машины.

Звезды катились впереди него. Наступила ночь, и космос сиял от бесчисленных солнц — холодный водопад Млечного Пути. Европа повисла над черными вершинами гор Гленна. Город сиял, как белая кость. Линкор смутно вырисовывался за стенами укрепления, подобно чудовищу, упавшему на эту землю. А над ними Юпитер заполнял свою третью четверть. Планета пылала. В пятнадцать раз больше, чем Луна, видимая с Земли, и несравненно ярче.

Темный алмаз, опоясанный медными, кобальтовыми и малахитовыми полосами.

Колоссальное помутнение Южной Тропической Туманности захватывало ночную сторону, более тусклую. Темная лава на Ганимеде мерцала. Край ледника, показавшийся за цепью гор, казалось, танцует под звездами.

«Почему я так сильно скучаю по океану, имея все это?» — подумал Марк.