Александр Щеголев - Любовь зверя

- Что?

- Фигня какая-то. Вчера еще были, точно.

- Шприц-тюбик?.. У нас же нет наркоманок!

- Само собой, нет.

- Канат, говоришь... Слушай, старушка милая, это же срам. Кто из девчат мог так опозориться? Есть версия?

- Надо подумать. Я ведь как усекла, сразу к вам. Бросила там кандидаток...

- Ладно, потом вместе подумаем.

- Учитель, значит сегодня все отменяется?

- Сегодня, дорогая моя, все и так бы отменилось, и без этой дурацкой кражи. Из-за нашего гостя. Задал он нам задачку... Но ты не волнуйся, завтра я попробую достать новые и канат и шприц. Так что готовься, не расслабляйся.

- А он кто?

- Кто?

- Ну, гад этот. Мент. Чего ему было нужно?

- С ним глупо получилось, моя милая. Он явно случайно сюда забрел, по личному делу, можно сказать. А мы с тобой в панику.

- Случайно? На фига он тогда девчонок про женщину-монстра выспрашивал?

- Надо было мне самому поговорить с девчатами. Может, он просто шутил, хвост распушил... Не знаешь, как следователи шутят?

- Гад. Гад.

- Спокойно, спокойно. Кстати, что там с нашими кандидатками? Угомонились?

- Лежат в релаксационной, слушают рэгги. На опросники потратили по пять минут каждая. Суть теста я им еще не объясняла, но они жаловаться не побегут, гарантирую.

- Вот и славненько. Хотя, ты меня так жутко скрутила, что было бы странно, если бы они сразу не утешились. Ты молодец, моя радость. Что бы я без тебя делал?

- А как они вообще, годятся?

- Рыжая, возможно, бросит заниматься. Типичная эмансипе. Зато другая мне понравилась. Тихая-тихая, а в глазах такая тьма появилась, ты бы видела! Смотри, она тебя еще за пояс заткнет... Ладно, постой здесь, я все-таки сбегаю, девчат порасспрошу.

- Да, учитель.

12. УЛИЦА

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ФОН: Ясен из действия

ВНЕШНИЙ ФОН: Отсутствует

- Что это было? - спросил он. - Карате?

Милита устало махнула рукой. И в который раз он отчетливо понял - его она нисколько не презирает. Не презирает узких плеч, не презирает худых рук. Может, ей просто не до того? А может... Нет, чушь собачья! Просто она озабочена, напряжена, даже взвинчена. Ожидание - трудная штука. А он - ее помощник. Свой. Худосочный, комплексующий, болтливый, но свой.

- Нашел японку! Это называется "приемы рукопашного боя".

- А где научилась?

- Папа тренировал. После того, как в детстве у меня одна история случилась, он за меня взялся. К тому же я в спортивном клубе занимаюсь, атлетической гимнастикой, рассказывала же.

- Ну, это и так видно, - тонко польстил он. - Мощь, даже страшновато.

Она ухмыльнулась, довольная. Ей понравилось. Он продолжил, развивая успех:

- В жизни не встречал таких девчонок. А если бы сказали, не поверил. Милита, ты не амазонка случайно? Знаешь, кто такие амазонки?

- Знаю. Бабы, которые скакали на лошадях, ненавидели мужиков и отрезали одну сиську, чтобы легче было стрелять из лука. Я не амазонка, убедись, - она выпятила грудь и заржала. Все-таки настроение у нее было устойчивым, тренированным.

Стыдливо скосив глаза, он убедился. Грудь была на месте, в полном объеме. Опять стало жарко - в голове, в руках, в штанах.

- На лошади я скакать пока не умею, хотя мужиков, если честно, ненавижу. Особенно откормленных дураков, жлобов поганых, когда-нибудь точно перестреляю их всех.

И опять руки не двинулись с места. И опять язык не повернулся сказать что-нибудь настоящее. Трус, трус, трус!..

- Значит, ты амазонка на треть, - деревянно пошутил студент, остужая не ко времени вскипевшую плоть. Сам он тоже ненавидел мужиков - в своем лице. Плоть остудилась неохотно, вернув положенный набор чувств. Тоска, горечь...

- Ну что ты за человек! - неожиданно воскликнул он. - Все темнишь, темнишь! Почему ты мне ничего не говоришь? Не доверяешь? Сейчас возьму и обижусь.

Этот всплеск страсти был таким бурным, что Милита растерялась.

- Уйду на фиг, - твердо пообещал студент. - Надоело. За кого ты меня держишь?

Она молчала. Тогда он откинулся на спинку скамейки, отвернулся и удивился себе. И подумал, что так и надо разговаривать со школьницами. И еще подумал, что никуда он не уйдет, конечно. Трус.

- Ладно, - сказала Милита. - Извини, ты прав. Я бы на твоем месте уже давно... Что ты хотел спросить?

- Да хотя бы про пистолет! Ты же так и не ответила!

- Тихо, дурак! Под окнами сидим, не видишь? С пистолетом все очень просто. Это папин, именной, с надписью. На, посмотри. Только из рюкзака не вытаскивай.

Он с мальчишеским трепетом ощупал пальцами прохладную сталь. Его руки впервые тискали подобный предмет.

- Я из письменного стола взяла, сегодня. Папа им никогда не пользуется, у него другое оружие есть. Он не заметит, стопроцентно, а завтра я сделаю, как и было.

- Зачем? Тебе, кажется, сверхсильная женщина живьем нужна?

Милита вновь надолго замолчала. Наконец, призналась. Зло, резко:

- Со страху, непонятно? Даша эта... Неизвестно же, чего она способна выкинуть!

Признание такое далось ей с трудом. Куда сложнее, чем извинение пару минут назад.

- Даша? - проговорил студент. - Ты знаешь, как ее зовут?

- Он поразился. Даже привстал. Потом сел. Насчет страха-о он все прекрасно понимал, в отличие от Милиты, но ее осведомленность... А та, доверив товарищу самую неприятную, самую неприличную из своих тайн, сбросив с сильных плеч ее мерзкую тяжесть, успокоилась.

- Врешь? - подавшись вперед, спросил студент. Он, наоборот, разволновался. Впервые он почувствовал, поверил, ясно увидел, что трепотня этой девочки - правда. Что дело серьезно. Что сама девочка - очень серьезно.

- Зачем врать? Она из моего клуба, только гораздо раньше начала заниматься.

- Из какого клуба?

- Ты что, дурак? - сказала Милита ласково. - Из спортклуба, сколько можно повторять.

Она не хамила этому очкарику, столько времени проерзавшему рядом с ней. Ни в коем случае! Вечер сделал свое дело: она решилась. Не рассказать ему, не поделиться с ним самым важным - было бы... Было бы подло. Сильный должен беречь слабого. Не всякого, конечно. Такого - тоненького, стройненького - должен. Его слабость, это его беда... Она действительно ощущала НЕЧТО. Чуть-чуть, проблесками. Все-таки Милита была женщиной, никуда не деться. Под футболкой, под шортами - из плоти и крови.

- Откуда у тебя шприц с наркотиком? Тоже у отца из письменного стола?

- Ха... Да сперла у учителя, и все. Пусть полетает, птичка, поищет.

- У какого учителя?

Она напряглась. Скривилась - будто бы язык прикусила.

- Есть у нас в клубе один, - неохотно объяснила. - Мущ-щина. Бзикнулся со своими законами чести для настоящих женщин. А сам-то... - и не стала продолжать.

- Это там ты стала такой сильной?

- Разве у меня сила? Вот у той... - Милита кивнула на дом, - у нее да. А мне еще работать и работать... - она сжала кулак и поиграла мышцами, внимательно глядя на руку. Несколько мгновений, увлекшись, шептала: "Гад! Гад!" - ритмично вздымая бицепс, потом прервала баловство и добавила: