Ольга Силаева - Рассказы

   Я устало посмотрел на нее. Как не хочется задавать этот вопрос...

   - Вы уверены, что не поступите с ним, как с Юрой? Когда он немного подрастет?

   Молчание.

   - Уверены?

   Анжела встала.

   - И долго нас будет держать в неведении родное правительство? - громко спросила она. - Когда кино смотреть будем?

   - Истеричка... - обреченно выдохнул кто-то.

   - На себя посмотри, - не оборачиваясь, бросила она. - Кому мы нужны, неудачники? А? Хоть кому-нибудь из вас, дуралеев, звонили?

   - Мой муж спит до полудня...

   - У меня бесшумный вызов...

   - Кому звонить, мы все здесь!

   - А у меня телефона нету, - тихо сказал Саша.

   То, что мне вызов пришел бы прямо в пуговку, я не стал уточнять.

   - Убьют - и никто не заметит. - Анжела уверенно повернулась к нам, скрестив руки на груди. - Если только важной шишке на голову арматурина не сверзится. Замять дело проще простого. Взрыв? Несчастный случай, строительные работы. Чем не легенда? Никому мы не нужны!

   - И что вы предлагаете? - Виктор, скосив голову, наблюдал за ней.

   - В сеть выходите! Журналистам пишите, видеоролики выкладывайте, там, я не знаю, у нас интервью берите! Пропадем ведь ни за понюх табаку!

   - Вы помните прошлую олимпиаду? - очень спокойно спросил Виктор. - Футболистов, двадцатилетних ребят, у которых на чемпионате останавливалось сердце? Как вы думаете, их родители писали в сеть?

   - Престиж страны важнее, - пробормотала Светлана. - Раньше с гранатой бежали на танк, теперь закатывают рукав. Я и сама так думала. Если бы нас это не коснулось...

   Экран на стене неожиданно осветился.

   - Мне стоило немалого труда организовать вам прямую трансляцию, - заговорил знакомый седоватый человек на экране. - Если вы отключите связь, переговоры закончатся.

   - Я... ценю, - медленно проговорил Виктор. - Вы хотите сказать, что я прямо сейчас смогу поговорить с сыном?

   - Через три минуты. У вас будет полчаса. Виктор, мы много для вас сделали. Подумайте, как нам показать, что вы готовы освободить людей.

   - Все заложники живы и здоровы. - Виктор кивнул на нас, и седоватый человек моргнул: очевидно, теперь он нас видел. - Когда я поговорю с сыном, они отправятся по домам - или туда, куда им заблагорассудится. Взрывчатку я сниму.

   - Виктор, освободите одного заложника, - мягко сказал человек. - Освободите ребенка. Я хочу вам верить, но мне нужно убедить начальство. Помогите мне.

   - Отпустите Маришку! - Татьяна вскинулась. - Ну посмотрите, неужели у кого-то хватит злобы, чтобы пристрелить такую кнопку?

   Она обняла младшую дочь и моляще сложила руки, обращаясь к Виктору. Лена бросила на них один взгляд и отвернулась, вытирая слезы ребром ладони.

   - Пусть уходит, - наконец сказал Виктор. - Светлана, отведите ее. И передайте тем, снаружи: если попробуют ворваться внутрь, здесь не останется никого.

   Светлана поднялась, шепнув что-то Саше. Мальчик широко раскрытыми глазами следил за бывшей воспитательницей. Мать семейства подтолкнула младшую дочку в спину, плача и крестясь, и Светлана повела ее к выходу. Кажется, я отвлекся на секунду или две: когда я поднял голову, ни той, ни другой в зале не было.

   - Все, - каменным голосом произнес Виктор. - Начинайте передачу.

   - Три минуты, - кивнул человек на экране. - Ждите. Все будет хорошо.

   Я спрятал лоб в ладонях. Заложники... Все мы заложники - и Анжела, воспитанница приюта, которая готова пойти на второй и третий круг, и мальчик Саша, который так ждет, чтобы его забрали, и девочка Лена, которая не может выбрать свою судьбу, и безымянный ребенок, который так и не узнает, кто его отец...

   И сын Виктора, наверное.

   Кажется, теперь синдром заложника уже у меня.

   - Маришка, - всхлипывала женщина рядом. - Маришка...

   - Ш-ш. - Артур обнял жену. - Ты же слышала: все будет хорошо.

   Саша неловко встал, подволакивая затекшую ногу, и взглядом попросил у Виктора разрешения пересесть. Тот кивнул, и Саша, старательно не встречаясь ни с кем взглядом, подошел к Лене. Та удивленно взглянула на него - и перестала плакать.

   - Смотрите! - Мать девочек резво поднялась на ноги.

   На экране неуверенно моргал темноволосый подросток с изможденным желтым лицом.

   - Отец? - вопросительно произнес он. - Ты что это задумал, а?

   - Алексей... - Голос Виктора дрогнул. - Ты меня видишь?

   - И вижу, и слышу... Кто эти люди?

   - Он бы еще спросил: "Где деньги?" - фыркнула Лена.

   Татьяна бросила злой, мутный взгляд на дочь.

   - Молчи!

   - Алеша, ты... - начал Виктор. - Сколько уколов той дряни тебе сделали?

   - Ни одного, - спокойно, уверенно ответил юноша. - Я им запретил.

   - Делал себе экспресс-анализ каждое утро? - Виктор усмехнулся. - Не верю.

   - Папа, я лучший шахматист мира. Неужели ты думаешь, что я не знаю, как заботиться о собственном здоровье?

   - Ты на себя в зеркало смотрел? - спокойно спросил Виктор. - Через два года тебя можно будет выбрасывать на помойку вместе с доской.

   - Мои опекуны считают иначе.

   - А когда ты в последний раз говорил с ними не по делу? Когда они обращались к тебе не с просьбой? Когда доставали из загашника не как ценный инструмент, а как живого... человека?

   - Слово "ребенок" ты проглотил, - с усмешкой кивнул Алексей. - Поздравляю.

   - Я хочу, чтобы ты стал чемпионом мира. Всерьез и надолго, а не до следующего матча-реванша. - Виктор смотрел сыну в глаза. - Как ты думаешь, я лгу?

   Подросток на экране медленно обводил нас взглядом.

   - Получасом тут не обойдешься, - наконец сказал он.

   - А мы попробуем.

   - Я врач, - подал голос Артур. - Простите меня, молодой человек... не думал, что соглашусь с вашим отцом, но он прав. Краше в гроб кладут, извините. Если от вашей печени еще что-то осталось, это исключительно заслуга ваших генов. Бегите оттуда и не оглядывайтесь.

   - Я приму вашу позицию во внимание, - вежливо кивнул Алексей. В эту минуту он был так похож на Виктора, что мне захотелось протереть глаза.

   - Одного я не понимаю, - заговорила Анжела. - Почему?

   - Почему - что, простите? - вскинул бровь Алексей.

   - Мы хотим быть счастливыми, - негромко сказала она. - Просыпаемся и ждем, что наша жизнь станет лучше. Нет?

   - Предположим.

   - Но ты-то расшвырял возможности, как горящие головешки! Отказался от семьи, уткнулся в доску и вот-вот сожжешь печень. А главное, где радость? Даже шахматы рано или поздно превращаются в рутину! У тебя есть что-нибудь, кроме них?

   - К чему вы клоните? - уже менее вежливо спросил Алексей.