Роберт Франклин Янг - Эридан (ЛП)

- В наше время их уже нет. Они еще будут жить здесь несколько миллионов лет. Когда-то на Марсе тоже должны были жить похожие создания.

- Нет, у нас их никогда не было.

- Но должны же были быть какие-то формы жизни до появления человека.

Скип покачал головой. – Нет. Если бы они были, наши палеонтологи нашли бы какие-нибудь их следы. На Марсе всегда существовали только те виды живых организмов, которые существуют сейчас, и даже со времени последнего ледникового периода они были те же самые. А динозавры исчезнут совсем, мистер Карпентер?

- Да, все их виды.

- Что с ними случится?

- Никто в моем времени не знает, что с ними произошло. Когда закончился меловой период, они исчезли – меловым периодом мы называем тот отрезок времени, в котором мы сейчас находимся. В Североамериканском палеонтологическом обществе думали, что, как только они начнут использовать машину времени Ллонка, им удастся разузнать, что с ними случилось, но у них ничего не вышло. Всякий раз, когда я или другие голографисты – исследователи прошлого собираемся отправиться в последнее тысячелетие мелового периода или около этого, мы промахиваемся и попадаем в другое, гораздо более раннее прошлое, чем в то, в которое мы хотели прыгнуть.

- Бьюсь об заклад, это Кью. Они не хотят, чтобы вы все разузнали.

Как и Эридан, это слово сережки-говорешки перевести не смогли. – Кью?

- Они засеяли Марс человеческой и другими формами жизни. Должно быть, они собираются когда-нибудь засеять человеческой жизнью и Землю тоже. Ваше путешествие сюда из будущего подтверждает это.

- Если они собираются засеять Землю человечеством, почему они вначале насадили рептилий?

- Не исключено, что рептилии – эксперимент, в котором, возможно, что-то пошло не так.

Карпентер вспомнил Дарвина, но излагать теорию эволюции девятилетнему мальчику с Марса показалось ему бессмысленным занятием. – На что они похожи, эти Кью, Скип?

- Никто толком не знает. Существует теория, что они с другой галактики, но никто не знает, чем они тут занимаются. Колонисты, которые здесь жили, говорили, что они их видели.

- Здесь, на Земле?

- Да. И люди, живущие на Марсе, заявляли, что видели их тоже. А еще Кью оставили о себе свидетельства.

- Что это за свидетельства?

- Гигантские монументы.

- И что, ваши ученые действительно думают, что они засеяли Марс?

- Ну да, они считают, что так оно и было.

В этот момент асфальтодробилке, по-видимому, попался особенно неподатливый кусок асфальта, и к тому же, судя по немыслимым звукам, которыми она разразилась, внутри у нее что-то сломалось. Скип придвинулся поближе к Карпентеру. – Не бойся – успокоил его Карпентер, - через наше защитное поле не пробьется даже целая армия тираннозавров.

- Вы женаты, мистер Карпентер?

Вопрос показался Карпентеру пустым – возможно, Скип задал его, чтобы просто подольше не ложиться спать. – Полагаю, под брачными отношениями ты имеешь в виду пожизненный союз между мужчиной и женщиной?

- Да, отношения, основанные на любви и бизнесе. На Марсе государство заботится о том, чтобы участники такого союза были совместимы друг с другом.

- Как могут два человека говорить, что они любят друг друга, когда они десентиментализированы?

- Ну, на самом деле они не могут, поэтому государство так и старается насчет совместимости. А вы женаты? – снова спросил Скип.

- Нет.

- Почему? Вы ведь взрослый.

- Видишь ли, на Земле будущего брачные отношения отличаются от тех, что у вас сейчас есть на Марсе настоящего. Государство в эти дела не лезет, и бизнес не играет в них никакой роли, хотя, быть может, и должен. У нас обычно парень влюбляется в девушку и она влюбляется в него, и потом в большинстве случаев они женятся. Хотя часто бывает и так, что женитьба оборачивается ошибкой и все идет не так.

- Я думаю, совместимости довольно трудно достигнуть, если вы не десентиментализированы.

- Пожалуй, это наше слабое место.

- Я думаю, что, конечно, ищи вы свою единственную любовь, какая-нибудь девушка обязательно влюбилась бы в вас, мистер Карпентер, а вы - в нее.

- Иногда, - сказал Карпентер, - мужчина влюбляется в девушку, но она его не любит.

- Это то, что случилось с вами, мистер Карпентер?

Дидри повернулась на бок под своим одеялом. Карпентер удивился, что она еще не заснула. – Да, - сказал он, - это то, что случилось со мной. Он обнаружил, что рассказывает Скипу о мисс Сэндз. Казалось, он говорил этой ночью больше, чем за все прошедшие долгие годы, и, возможно, так оно и было, потому что за все эти годы он так и не встретил никого, с кем мог бы поговорить – никого, кто выслушал бы то, что он должен был рассказать, не просто из вежливости, а потому, что это было бы ему интересно. – Эту девушку зовут мисс Сэндз. Она хронологист и моя помощница в Североамериканском палеонтологическом обществе. Ее зовут Элейн, но все зовут ее Сэнди. Кроме меня. Я – я просто зову ее мисс Сэндз. Она присматривает за тем, чтобы никто ничего не забыл, когда он отправляется в прошлое, и еще она при помощи ретроскопа, использующего технологию радиоуглеродного датирования, точно фиксирует ту точку во времени, куда нужно прыгнуть, а затем определяет район при помощи времяскопа. А потом она и ее ассистент, Питер Филдс, дежурят, готовые прийти на помощь, если голографист перешлет им банку консервированного куриного супа [4]. Это наш сигнал бедствия. Понимаешь, в нашем языке слово “цыпленок” иногда означает страх.

- Вы влюблены в нее, мистер Карпентер?

- Я влюбился в нее с первого взгляда.

- И что она вам сказала, когда вы признались ей в любви?

- Я не говорил ей об этом. Я никогда не решался. Видишь ли, она не простая девушка, она не такая, как все. Она особенная. А я просто один из голографистов, для которого она выполняет свою обычную рутинную работу. Быть может, это одна из причин, по которой она, похоже, никогда не замечала меня. Иногда мне кажется, что я для нее что-то навроде деревяшки. Все, о чем мы с ней разговариваем – это мои пожелания доброго утра ей и ее “доброе утро” мне в ответ. И даже тогда она не посмотрит на меня. Понимаешь, ты не можешь просто так подойти и сказать “я люблю тебя” такой девушке, как она. Ты боготворишь ее издали и ждешь, когда она заметит, что ты существуешь. Я могу себе представить, что она скажет, если я признаюсь ей в любви, я могу себе представить!