Филип Дик - Время, назад

– А что конкретно вас интересует? – мягко спросил он девушку; было заметно, что она почему-то очень боится.

– Мой муж просто попросил меня узнать все, что можно, – еле слышно ответила девушка.

– Я предлагаю вам, – сказал Эпплфорд, – прежде чем закапываться в книги и рукописи, проконсультироваться у нашего эксперта по новейшей истории религии. – У человека, между прочим, обожавшего привлекательных женщин – как и сам Эпплфорд. Подчеркивая важность того, что будет сказано дальше, он пару секунд повертел в руках авторучку. – В общем-то, я и сам знаю о покойном Анархе довольно много.

Эпплфорд откинулся в кресле, сцепил пальцы и начал рассматривать потолок.

– Не могли бы вы мне что-нибудь про него рассказать, если, конечно, у вас есть время, – смущенно попросила миссис Гермес.

Дуг Эпплфорд довольно улыбнулся и начал свое повествование; миссис Гермес и полицейский Тинбейн слушали с напряженным вниманием, и это ему тоже нравилось.

– На момент смерти Анарху было пятьдесят лет. Он прожил интересную и довольно необычную жизнь. В студенческие годы он блистал своими успехами в Кембридже, специализировался в классических языках: древнееврейском, древнегреческом, латинском и санскрите, а потом даже стал Родсовским стипендиатом[9]. В возрасте двадцати двух лет он неожиданно бросил научную карьеру, а заодно и свою страну – переехал в Соединенные Штаты, чтобы учиться играть джаз у великого Херби Манна[10]. Через какое-то время он организовал собственный джазовый ансамбль и играл в нем на флейте.

В связи со всем этим он жил теперь на Западном побережье, в Сан-Франциско. В это время, в конце шестидесятых, епископ калифорнийской епархии Джеймс Пайк организовывал в соборе Благодати джазовые мессы и однажды пригласил группу под управлением Пика. Тогда Пик попытал свои силы и в композиции: он сочинил длинную джазовую мессу, имевшую заметный успех. Пайков Пик, так окрестил его тогда местный газетчик Херб Кейн, это было в 1968-м. Епископ Пайк и сам был весьма интересной личностью. Бывший юрист, активист АЛГС[11], одна из наиболее ярких и радикальных церковных фигур своего времени, он был тесно связан с так называемыми «гражданскими действиями», бушевавшими тогда в Америке, и особенно с борьбой за права негров. Например, он был в Селме с доктором Мартином Лютером Кингом[12]. Томас Пик впитывал все это. Он тоже участвовал в злободневных делах, не привлекая, конечно, такого внимания, как епископ Пайк. По предложению Пайка он закончил семинарию и был рукоположен в священники. Подобно своему епископу Пайку, он проповедовал доктрины, весьма радикальные по тогдашним меркам и ставшие теперь более или менее общепринятыми. Один из многочисленных случаев, когда опережают время[13].

Затем Пик был привлечен к церковному суду по обвинению в ереси, изгнан из епископальной церкви и основал свою собственную. Когда же была создана Свободная Негритянская Муниципалия, он сразу направился туда и сделал ее столицу столицей своего культа.

Сходства между Пиковым новым культом и епископальной церковью почти что не осталось. Ощущение Юди или коллективного разума было главным, если не единственным, таинством юдитов, ради которого они и собирались. Это таинство не могло происходить без применения определенного галлюциногена, а потому, подобно популярному культу североамериканских индейцев, с которым его многое связывало, Пикова церковь полностью зависела от доступности и, само собой, законности этого наркотика. Так что отношения между этим культом и властями складывались весьма своеобразные.

Что же касается Юди, наиболее серьезные доклады, основанные на рапортах внедренных агентов, категорически утверждали, что слияние разумов действительно происходит.

– Более того… – увлеченно продолжал Эпплфорд, но тут миссис Гермес его остановила. Остановила застенчиво, но твердо.

– А как вы думаете, было бы выгодно для Рэя Робертса, если бы Анарх возродился?

Эпплфорд надолго задумался. Вопрос был серьезный и ясно показывал, что, при всей своей молчаливости и скромности, миссис Гермес прекрасно разбиралась в деле.

– В условиях хобартовского реверса, – сказал он наконец, – отлив истории работает на Анарха и против Рэя Робертса. Анарх скончался в далеко еще не преклонном возрасте, таким же он и возродится, а затем станет постепенно продвигаться в сторону все большей энергичности и креативности, и продолжаться это будет по меньшей мере лет тридцать. А вот Рэю Робертсу сейчас двадцать шесть, и хобартовский отлив неудержимо несет его в детство. Когда Пик достигнет самого расцвета, Робертс будет младенцем, ищущим подручную матку. Пику останется лишь немного подождать. Нет, – заключил он решительно, – это не будет к выгоде Робертса.

«Что и продемонстрировал Карл Гантрикс, – добавил Эпплфорд про себя, – своим страстным желанием выяснить, где похоронен Анарх».

– Мой муж, – сказала миссис Гермес тихим доверчивым голосом, – держит небольшой витарий.

Она покосилась на офицера Тинбейна, словно спрашивая, можно ли ей продолжить.

– Как я понимаю, – сказал Тинбейн, предварительно откашлявшись, – сотрудники витария «Флакон Гермеса» предвидят возрождение Пика, если не буквально завтра, то в самом ближайшем будущем. Более чем естественно, что любой витарий первым делом предложит его юдитам. Однако, как мы с вами можем заключить из вопроса миссис Гермес, остаются далеко не беспочвенные сомнения, будет ли это в интересах самого Анарха.

– Если я верно понимаю политику всех витариев, – заметил чиновник, – они составляют, как правило, список возможных приобретателей, и оживленного получает тот, кто предложит бо?льшую сумму.

Лотта молча кивнула.

– Я совсем не призываю вас или вашего мужа, – сказал Эпплфорд, – глубоко вникать в моральные проблемы. Вы занимаетесь бизнесом. Оживив мертвеца, вы продаете свой товар за наилучшую предлагаемую рынком цену. Как только вы начнете копаться в проблеме, кто морально является самым достойным клиентом…

– Р. К. Бакли, наш торговый агент, обязательно думает о морали, – горячо прервала его миссис Гермес.

– Или говорит, что думает, – вставил Тинбейн.

– Конечно же думает, – заверила Лотта полицейского. – Он проводит массу времени, изучая все обстоятельства клиентов.

Мужчины вежливо помолчали.

– Не желаете ли вы здесь узнать, – спросил Эпплфорд, – где похоронен Анарх? Мы ни в коем случае не имеем права…

– Да нет, это-то мы уже знаем, – поспешила успокоить его Лотта.

Тинбейн заметно вздрогнул, на лице его мелькнуло недовольство.