Фред Саберхаген - Человек-Берсеркер

Здесь, конечно, не было волшебников с их удивительными палочками. Но кто-то словно взмахнул ею и тотчас же появилось множество мантий и платьев, окруживших одиноко висевший скафандр. Микель немного удивился, но потом он понял, что это видение – плод силовых полей.

Все эти наряды колыхались и трепетали как будто их развевал ветерок. Затем они все поплыли куда-то в сторону.

Микель подумал, что эти модели порождены его взглядом, который хочет остановиться на чем-то конкретном, а не блуждать по скользящему свету.

Мальчик улыбнулся матери, которая, стоя рядом с ним, от неожиданных видений, ухватилась за руку Энсин.

После этого техники стали одевать Микеля. Отвечая на их вопросы, о том, удобно ли ему, мальчик повернул голову в тот угол, куда исчезли волшебные платья принцесс и мантии королей, стараясь увидеть реальность в том, что было только плодом его богатого воображения.

* * *

Тупелоф извинился и удалился в комнату управления, которая располагалась по соседству. Находившиеся там инженеры следили за происходящим по изображениям на мониторе. Здесь же находились приборы управляющие аппаратурой. Еще до тестов было решено, что с подготовительными работами лучше справится технический персонал, а инженеры примут участие уже в эксперименте.

Войдя в комнату, секретарь кивнул в ответ на приветствия, глянул на экран и обратился к присутствующим:

– Что вы думаете об этом?

Он понимал, что его вопрос слишком преждевременен. Но он также знал, что если ученых не поторопить, то они затянут все до неимоверности.

Тупелоф хотел, чтобы Президент, а его представитель был здесь, в лаборатории, знал – кто же именно заставляет дело развиваться как можно быстрее...

Один из ученых – бородатый человек с высоким лбом, передернул плечами:

– Что-то он не похож на вояку. Тупелоф посмотрел на него с нескрываемой издевкой, широко улыбаясь:

– То есть нет накаченной мускулатуры, героического выражения и вообще командирского вида. Но ничего этого не нужно в том деле, которое мы с вами делаем.

– А что же тогда нам нужно? – удивился ученый.

– Да интересно, что именно нам нужно? – за спиной Тупелофа раздался голос представителя Президента.

– Нам нужен этот мальчик.

– Но все же, господин секретарь, что же именно делает Микеля идеальным кандидатом для этой работы? Я видел, как его данные соотносятся с разработанными вами параметрами. Но как его генетические возможности связаны с ходом боевых действий?

– Хорошо. Я попытаюсь объяснить. Для начала, обратите внимание, как долго и тщательно техники укрепляют ремни, на которых находятся датчики.

Все посмотрели на экран монитора.

– Такая, кажется, обычная вещь, – продолжал Тупелоф, – но все дело в другом. При помощи этих приборов психические поля мальчика подключаются к энергетическим блокам. Пока они используются в минимальном режиме. Но и это удивительно. Ведь подавляющее большинство людей, даже мы с вами, будь мы на его месте уже закричали бы от боли.

Маленькая светловолосая фигурка, хорошо видимая на экране монитора, продолжала просто вертеть головой – единственный знак, что Микеля что-то беспокоит.

– А почему он так удивительно реагирует? – спросил представитель Президента.

– Может быть, то качество, которым обладает мальчик, можно назвать чрезвычайно заниженной болечувствительностью или что-то в этом роде?

Тупелоф отрицательно покачал головой:

– Не только это.

– А что, есть еще что-то? – спросил один из ученых, которые большой группой стояли вокруг.

– Во-первых, этот ребенок может легко адаптироваться к любым видам аппаратуры...

– Ого-го, – присвистнул бородатый.

– Да, да. Иногда это даже пугает. Во-вторых, его Интеллектуальный Спектр дает довольно высокие результаты. Конечно, бывают и выше. Но все же его ИС идеально подходит для нас. В-третьих, он способен очень сильно переживать, необычайно эмоционален.

– Но таких людей много и на Земле, – сказал ученый. – И совершенно не обязательно посылать эскадру на Элиайн, – в его голосе Тупелоф почувствовал усмешку.

– Конечно, мы могли бы найти подходящих кандидатов и на Земле. Но еще одним из важнейших факторов была физиологическая стабильность. То, что вы называете невосприимчивостью. Я видел кластерные параметры его личности, полученные одним из крупнейших физиологов Земли. Разумеется, она не знала о целях, которые преследуем мы с вами. Но она предположила, что испытуемый мог бы стать, например, основателем новой великой религии, если бы не имел один существенный недостаток – у него нет таланта руководителя.

Представитель Президента заметил:

– Вы так говорите, как будто это тоже на пользу дела, господин секретарь.

– Да. И это тоже. Вряд ли вы осознаете, какую энергию “Ланселот” сообщит своему оператору. Уверен, что Микель мог бы стать святым в какой-нибудь религии, если бы не вмешались мы со своими проблемами.

– Я слышал, что он занимается гравировкой?

– Да. Мы об этом много говорили. Я как-то узнал, что его кто-то спросил: “Почему гравировка, а не что-то другое, например, живопись?” Он ответил не задумываясь: “Выгравированное живет долго, а нарисованное нет.”

* * *

Техники с дружелюбными улыбками уверили Микеля, что большая часть аппаратуры уже подключена. Для мальчика же все это мероприятие постепенно стало походить на своего рода пытку. Разнообразные сигналы пробивались сквозь силовые поля и проникали в его мозг, но, пока ему без особого труда удавалось регулировать этот поток. Он еще не знал, как его использовать, но потом ему наверняка все расскажут.

Появление на площадке нового необычного объекта отвлекло Микеля от внутренних рассуждений. Сначала мальчик принял его за обычного грузового робота. Но внимательно всмотревшись понял, что ошибся. На высоких колесах громоздились три ящика. Мальчик про себя усмехнулся – сооружение походило на вагоны игрушечного поезда, взгромоздившиеся друг на друга после аварии. Вот только форма этих ящиков была не совсем обычной.

Техники, возившиеся со скафандром Микеля, тоже повернулись к необычному сооружению.

Оно остановилось неподалеку.

– Привет, мальчик, – сказал первый ящик. Тембр его голоса был как у взрослого мужчины.

– Привет.

Микель много раз слышал, что есть люди, которые, находясь в очень плохой физической форме, предпочитают сделать себе искусственные тела не гуманоидного типа. Их даже, наверное, уже нельзя было назвать людьми. Может перед ним один из них?

– Я уже пробовал эту вещь, – сказал ящик. – Не очень-то приятно, не так ли?