Андрей Круз - Лучший гарпунщик (отрывок)

— Х-х-хол-л-л-од-дно-о…

— Ну а что ты хотела? — даже удивился я. — Родник. Можно поворачиваться?

— Ага…

Я обернулся, глянул на нее и даже засмеялся. Губы у Веры были синие, дрожащие, зубы стучали так, что я отсюда слышал, мокрые волосы прилипли к лицу, а сама она завернулась в одеяло, стараясь согреться.

— Осторожней надо. — прокомментировал я то, что увидел. — Ладно, теперь ты отворачивайся и меня охраняй.

Затем я сам смог оценить, насколько она не соврала — вода была ледяной. Даже не верится, что ее температура ниже ноля и быть не может — эта была как жидкий азот. Но тоже отмылся, так тщательно, как только смог. Вспомнил вчерашнюю парилку в полдень, представил, как мы пойдем по ней, и будем идти целый день, и сразу обрадовался холоду.

Еще заметил, что прямо под ногами, между камней. Металось множество рыбы, напоминавшей некрупную форель, на первый взгляд. Надо же. Тут рыбалка классная должна быть, наверное, с голоду не загнешься. А эту хоть вообще руками лови. Я попытался, но ни черта не поймал, после чего заключил, что это мне просто не надо было, вроде как поддавался я.

Когда у меня зуб на зуб тоже не попадал от холода, я выбрался на камни и вытащил из ранца полотенце. Простое такое вафельное полотенце. Какое я по армии помнил, только еще и большое. Разве что… рубчики вроде как чаще расположены, чем в моем военном. И края подшиты серой ниткой, чего у нас отродясь не делали, только в тон.

Посох вырубить не удалось — не присмотрел ни одной более или менее прямой лесины, все какое-то изогнутое, вроде тех лиан. Нашел было палку, примерно вписывавшуюся в мои представления о требуемой форме, но выбросил сразу — она от влаги была весом как лом, и кора под пальцами просто в слизь разъезжалась. И руку после нее хоть заново мой. Не выйдет, видать, посохом обзавестись.

— Ну, теперь говори, в какую сторону Торг, а в какую — Новая Фактория. — спросил я.

— Солнце слева держи и тогда в Факторию попадем. — ответила Вера.

— Пошли, чего ждать. — кивнул я, и двинул к дороге.

На саму дорогу лезть не хотелось, но природа другого выхода не оставила. Едва колея вынырнула из оврага, джунгли стиснули ее с двух сторон так плотно, что и шага в сторону было не сделать. А идти через них, так мачете намашешься до полной одури. Поэтому пришлось топать по колее, лишь избегая грязи и норовя выбирать места с травой. Свежих следов не было, да и старые давно поистерлись. Колея и колея.

— Вера, а что, нечасто здесь люди ездят?

— А откуда часту быть? — удивилась она. — Тут с племенами только отец торговал, да еще несколько купцов. И далеко, и опасно. Да и Племя Горы совсем опасным стало. Они с работорговцами торг ведут, те им ружья на рабов меняют.

— Они на вас напали? — уточнил я, догадавшись.

— Они. — подтвердила Вера. — Я лица видела, не ошибусь.

Как в этих краях лица подтверждают племенную принадлежность, я уточнять не стал, чтобы не укреплять свою репутацию слабоумного, но решил, что для всех это очевидно. Кольца в носу какие-нибудь специальные, или там еще чего. Расовые и племенные признаки, например. Не спутаешь же в Африке бушмена с зулусом, ну и здесь так, возможно.

Шагала Вера, кстати, широко, явно была привычна к дальним походам, так что через час пути я перестал беспокоиться что девочка начнет уставать. Она как бы меня самого не переходила. Вперед не лезла, говорила тихо, по сторонам смотрела внимательно, в общем, ко всему привычного человека в ней видно было, даром что молодая совсем. Это хорошо, это в наши времена и в наших краях такие подростки все больше вывелись, они все больше за «Плейстейшн» время проводят. Как говорил один мой знакомый отставной полковник: "Мандавошку по стене гоняют", подразумевая при этом своих двух племянников.

Солнце поднималось все выше, а вместе с ним поднималась и температура. Похоже, что в местной бане опять печку включили. Птицы чуть стихли, потому как период основного концерта у них на рассвет с закатом приходится, насколько я заметил, а вот животных хватало. Несколько раз я замечал каких-то бурых зверей, размером и формой напоминавших барсука, копавшихся в траве или ломившихся через заросли, затем нам дорогу пересек целый выводок вполне обычного вида диких кабанов. На нас они внимания не обратили, но Вера заметно испугалась. Да и я струхнул, вспомнив, чем чреваты такие встречи в наших краях, если кабаны не в настроении, например. Поэтому, пока они в зарослях не исчезли и шум не стих, мы даже не шевелились.

Затем, ближе уже к полудню, когда начали размышлять о привале, я обратил внимание на необычный след — как будто по две пятерни с когтями прошли с двух сторон от волокущегося по грязи бревна.

— Кто это? — спросил я.

— Болотный ящер, похоже. — ответила Вера, настороженно оглядываясь. — Тут река близко быть должна, там их много.

— Крокодил? — уточнил я.

— Какой крокодил? — не поняла Вера. — Крокодилов здесь нет. Ящер болотный. Не видел?

— Может и видел, да по-другому называл — уклончиво ответил я.

— А, верно, бывает так. — согласилась девочка. — Пойдем дальше?

— Пошли.

Часто в траве замечал змей, а один раз увидел длинную, но тонкую змею, по цвету от местной зелени неотличимую, почти что в метре от меня. Она свисала с ветви дерева среди путаницы лиан и заметил я ее каким-то чудом.

— Это кто? — спросил я, чуть отступив назад.

— Лианный аспид. — сказала Вера и ловким ударом мачете располовинила висящего гада.

Отрубленная половина с головой упала на землю, и Вера, ни секунды не усомнившись, наступила тяжелым ботинком на хрупкую голову.

— Ядовитая?

— Еще какая! — подтвердила девочка. — И нападает часто. Их не видно, люди близко подходят, а она и жалит. У отца в прошлом походе от такой змеи матрос погиб. Как ни старались, а не спасли — прямо в шею ужалила.

— Понятно. — кивнул я. — Запомню. А удавы есть?

— Удавы есть. — сразу ответила она, не запнувшись на слове. — Но они на людей редко нападают, только самые большие.

Места для привала мы нашли минут через пятнадцать после встречи с лианным аспидом. В джунглях снова начали проглядывать скалы, и когда я увидел кучку крупных и достаточно плоских камней, я предложил остановиться там. И не сыро, и всяких гадов меньше опасаешься, и появятся те самые «негры», так и убежище будет.

Выбор я сделал правильный. На нагретых камнях сидеть было удобно, а когда я пригляделся к тому, сколько всяких насекомых ползает в траве, то стало еще удобней. И я похвалил себя еще раз за догадливость. Недостатком места можно было считать лишь то, что наше появление спугнуло пестро-серую змею, гревшуюся на солнце. И она нырнула в расщелину совсем неподалеку от того места, где мы отдыхали. Со слов Веры выходило, что змея эта, "серая гадюка", была тоже полна яда под самую завязку, аж через край. Но девочка отнеслась к присутствии змеюки спокойно, ну и я не стал паниковать — не к лицу такому защитнику, как я.