Гюстав Леруж - Война вампиров

— Ну, это проще простого. Допустим, что на эти сигналы марсиане ответят точно такими же. Потом можно устанавливать другие, давая при этом названия фигур. Представь, что марсиане поступят аналогично, и тогда мы получим основы их письменности. В дальнейшем систему изучения языка можно усовершенствовать, иллюстрируя надписи различными рисунками. А через несколько месяцев общаться оказалось бы и вовсе легко. Вот такие удивительные плоды должна была принести эта работа.

— А какой от нее в дальнейшем может оказаться прок? — не унималась практичная миссис Питчер.

— Ну как же! Ведь благодаря ей мы вскоре могли бы познакомиться с историей, изобретениями и даже, возможно, литературой пока неизвестных братьев по разуму, от которых нас отделяет космическая бездна!

Кроме того, у Роберта возник план создать гигантский фотографический аппарат, благодаря которому земляне смогли бы увидеть изображения королей, королев, знаменитостей и даже марсианских красавиц.

А какая огромная польза для всего человечества! Марсиане наверняка поделились бы с нами сокровищами духа и мысли, накопленными многими поколениями обитателей этой родственной людям планеты! Решение общественных вопросов, проблемы неограниченного долголетия… Их марсиане, возможно, преодолели давным-давно! Такая помощь оказалась бы для землян истинным благом!

— Просто великолепно! — улыбнувшись отозвалась миссис Питчер, наблюдая за сыном, который, развивая свои идеи, распалялся все больше и больше. — Ну, а если обитатели Марса до сих пор пребывают на варварском уровне, если они дики и жестоки, что тогда?

— Не отрицаю, возможно и такое. Тогда мы станем их просвещать и научим тому, чего достигли сами.

— Весьма благородное намерение… Однако, что же все-таки приключилось с Робертом?

— История закончилась самым печальным образом. Вначале он вместе с Балинским уехал в Сибирь, и на первых порах дела шли прекрасно. Балинского, которого когда-то выслали из России, неожиданно помиловали.

Приехав по сибирской магистрали в Сретенск, они закупили необходимые материалы, подрядили работников, а потом направились дальше на юг и, достигнув бескрайних степей, реализовали свой план. Каждая из геометрических фигур достигала площади в 30 квадратных метров и была выложена из белого известняка, который четко выделялся на фоне чернозема. Ночью они подсвечивались мощными электрическими рефлекторами.

Разумеется, предприятие стоило немалых денег.

Когда оно было закончено, финансовые дела Роберта были уже основательно подорваны, но именно в ту пору оптимизм не покидал его. Они жили по-походному, охотились на лис и волков, удили осетров и лососей в обществе местных жителей. Остяки хоть и грязноваты, но порядочны, за пачку табаку или бутылку водки готе вы пойти за вами хоть на край света.

Марсиане между тем не подавали никаких признаков жизни.

Роберт и Балинский познакомились богатым помещиком, который с энтузиазмом воспринял их планы и надежды, пообещав денежную поддержку.

По его мнению сигнальные изображения были слишком мелкими, поэтому сибиряк предложил намного увеличить размер фигур и надеялся, что возле них удастся выставить надежную охрану.

Неожиданно все пошло прахом. В бумагах Балинского обнаружились какие-то серьезные огрехи. Его арестовали и выслали в одну из самых отдаленных губерний. Роберта тоже на некоторое время взяли под стражу и ему с большим трудом удалось вновь выбраться на свободу.

Он немедля отправился на место эксперимента, но увы! Все оказалось разрушено! Степные бродяги растащили оружие, приборы, запасы продовольствия и снаряжения. Не пощадили они и большой телескоп, с помощью которого Роберт с Балинским собирались наблюдать за сигналами с Марса.

— А что стало с опознавательными фигурами?

— Весь известняк пошел на строительство дорог, по которым разъезжают торговцы чаем и вяленой рыбой.

Рабочие и охотники разбежались на все четыре стороны, прихватив, что было можно…

— Ты упоминал богатея-помещика.

— Того словно подменили. Он принял Роберта весьма холодно и заявил, что его убеждения не позволяют ему поддерживать отношения с нигилистами и разными неблагонадежными.

К счастью, у бедняги Дарвела оставалось кое-что из прежних сбережений, а потому он, не раздумывая, сел в поезд, идущий до Лондона, где надеялся в самое ближайшее время сделать очередное изобретение и заработать себе на жизнь.

— Но почему он не встретился с мистером Терамоном? Я уверена, что тот не отказал бы Роберту в поддержке!

— Ах, матушка! Да не судите вы о людях по себе! Роберт, вернувшись в Англию думал так же, как и вы, и поэтому без долгих колебаний направился к банкиру, которого считал уже почти тестем.

Терамон уже отчасти прослышал о не удачах Дарвела и обошелся с ним довольно бесцеремонно. Впрочем, этому не стой' удивляться. Он из тех, кто прокладывает себе дорогу локтями и знает цену деньгам а люди подобного склада всегда одинаковы.

«Мое весьма скромное состояние не позволяет мне вкладывать средства в стол грандиозные прожекты, как ваш, милейший, — с грубоватой иронией начал он. — Я восхищаюсь теми вашими неординарными способностями, благодаря которым вы несомненно составите славу вашей родине. Однако установление контакта с обитателями других планет обойдется в один-два миллиарда, не меньше. Поэтому я хочу дать вам хороший совет. Отправляйтесь-ка вы в Чикаго, сэр!»

Роберт не произнес в ответ ни слова и ушел, не прощаясь, хотя на душе у него было очень тягостно. Разумеется, не из-за денег. Вы ведь знаете, маменька, как мало они сами по себе значат для моего друга. Единственное, о чем он искренне сожалел, так это о том, что придется расстаться с мисс Альбертой. Говорят, что она настоящая красавица…

— Гм… Ну и что же дальше?

— Да ничего. Выходя за позолоченную ограду роскошного особняка, Роберт оглянулся напоследок и в одном из окон увидел нежный профиль своей невесты. На прощанье она кивнула, и взгляд ее говорил, что она никогда не забудет Дарвела, а тот в отчаянье зашагал прочь…

С тех пор они больше не виделись.

— Да, ты прав, история действительно печальная, — кивнула миссис Питчер.

— А тут еще это его странное исчезновение! Я совершенно не понимаю, в чем дело! Мог же он хотя бы написать мне Когда мы снова увиделись, он так обрадовался… Ведь мы так давно с ним дружи: и за все это время ни разу не поссорились! Не иначе как с ним случилось какое-то несчастье!

— А ты не пробовал его разыскать, сынок?

— Конечно! Я очень тревожился за Роберта и потому на другой же день отправился бродить по городу, надев непромокаемый плащ и прихватив с собой револьвер и массивную трость.