Кир Булычев - Опасные сказки

Перед верандой стояла бабушка из Симферополя с большой корзинкой в руке.

— Насилу вас отыскала, — сказала бабушка. — Ты мне не рада?

— Доброе утро, — сказала Алиса без всякой радости. — А мама с папой сюда не собираются?

— Нет, они до воскресенья не приедут, — ответила наивная бабушка. — До воскресенья только я буду к вам ездить.

— Зачем?

— Ясное дело зачем. Кормить, одежду привозить, могу и приготовить чего-нибудь вкусненького. От бабушки всегда польза есть. Небось без робота живете, и посуда немытая.

Это была катастрофа.

Тут проснулся Пашка, прибежал на шум, познакомился с бабушкой.

— Нет! — сказал он, узнав о планах симферопольской бабушки. — Ни за что! Алиса, ты же знаешь, что скунусики не выносят постороннего присутствия. Среди них начинаются жуткие нервные эпидемии! Ваше появление, Лукреция Ивановна, обязательно приведет к экологической трагедии.

— Что он говорит? — спросила симферопольская бабушка.

Но Алиса уже поняла Пашкину подсказку. Это была единственная возможность отправить бабушку домой без скандала.

— Разве я тебе не говорила? — сказала она лисичкиным голоском, сбегая с веранды и принимая из бабушкиных рук корзинку с пирожками. — Паша Гераскин проводит здесь очень сложные опыты со скунусиками. Они такие нервные! Они требуют полного спокойствия — ни одного лишнего человека. Иначе…

— Иначе — смерть, — сказал Пашка. — Вчера к нам случайно забрела корова — они так перепугались, что шесть штук околели за ночь. Шесть штук!

— А во всей Вселенной насчитывается лишь восемьсот сорок две, — подхватила Алиса.

— Восемьсот сорок четыре, — поправил Алису Пашка. — Но я не гарантирую, что, услыша голос незнакомой бабушки, они не станут кидаться в пруд.

— Кидаться в пруд? — растерянно спросила бабушка.

— Да, так они выражают свой протест, — сказал Пашка.

— А… кто они такие?

— Вы не знаете, кто такие скунусики?

— Я газет не читаю, — призналась бабушка, — но ведь Алисочка могла бы и сказать. А она нам сказала, что отдыхать едет. Я же думала, и вправду отдыхать едет… А если эти скунусики ее растерзают?

— Никогда! — ответил Пашка. — Это я вам гарантирую.

— Пока сама не увижу, — заявила бабушка, — не уйду отсюда. Вы — народ молодой, безответственный, а твой друг, Алисочка, по глазам вижу, первостатейный враль. И тебя врать учит.

— Я? Ее? — возмутился Пашка. — Да она сама сто очков вперед кому угодно даст.

— И плохой ты джентльмен, Паша, — добавила бабушка. — Даже не понимаю, как тебе доверили разводить скунусиков. Ты же их испортишь. Давай показывай. Не верю я, что ты о них хорошо заботишься.

— Они спят, бабушка, — сказал Пашка. — Я же сказал, что их нельзя беспокоить.

— Ох, грехи наши тяжкие, — вздохнула бабушка и, видно, собралась уходить. Но что-то в ее поведении Алису смущало — бабушка на глазах стала слишком простоватой, почти сказочной бабусей. А ведь еще вчера она была самой обыкновенной пожилой женщиной, которая пудрила носик, собираясь в консерваторию.

Но ни взглядом, ни словом Алиса не успела предостеречь Пашку, потому что вдруг бабушка подняла к небу руки, словно защищаясь от какой-то опасности, и Алиса увидела, что из листвы на бабушку бросилось отвратительное создание, какого раньше ей видеть не приходилось. Оно было похоже на летучую мышь размером с кошку, у него был длинный голый цеплючий хвост и сильные, покрытые чешуей, зеленые лапы с длинными когтями.

— На помощь! — закричала бабуся. — Уберите своих скунусиков!

Но Пашка и Алиса стояли как молнией пораженные. Ведь скунусики были плодом воображения Пашки Гераскина, и, ясное дело, никогда раньше никому не приходилось видеть воображаемых животных. Впрочем, чудища, напавшего на симферопольскую бабушку, они тоже никогда не видели.

Зрелище было жуткое: маленькая сухонькая симферопольская бабушка носилась по лужайке перед дачей, чудище пикировало на нее, и бабушка еле успевала увертываться от растопыренных когтей.

Первым пришел в себя Пашка. Он оглянулся в поисках оружия и увидел возле веранды грабли. Одним прыжком Пашка перемахнул через перила веранды, схватил грабли и стал отгонять чудище от уставшей бегать бабушки. Чудище старалось схватиться за зубцы грабель или вцепиться в Пашку, но Пашка махал так энергично, что оно вынуждено было отступить и погнаться за симферопольской бабушкой. Пашка побежал за чудищем.

Они мчались по тропинке, Алиса — за ними, они по очереди перемахнули через живую изгородь, и тут Алиса поняла, что все они намерены пробежать через коробку из-под ботинок.

И растоптать ее.

Алисе ничего не оставалось, как кинуться вперед, обогнать остальных, подхватить коробку и броситься, прижимая ее к груди, в кусты.

Остальные продолжали сражаться.

Из своего укрытия Алиса заметила, как зубцы грабель пронзают чудище, но никакого вреда ему не причиняют.

В коробке кто-то задвигался. Алиса спохватилась, что разбудила Аркашу.

— Аркаша, спокойно, — сказала она, нагнувшись к коробке. — Не обращай внимания, спи. Сейчас Пашка управится со скунусиком, и я поставлю тебя на место.

В ответ послышался возмущенный писк.

— Я понимаю, что противно, когда тебя будят таким образом, но пойми — они обязательно бы тебя растоптали.

И тут Алиса ахнула: из-за отскочившей от Пашки бабушки вылетели еще два чудища и кинулись на Пашку.

— Сзади, Пашка! — крикнула Алиса.

Пашка еле успел обернуться и отмахнуться от новых врагов.

Три чудища нападали на него яростно и быстро. Пашке приходилось вертеть граблями, как пропеллером, и силы его были на исходе.

— Аркаш, я тебя пока отставлю, — сказала Алиса, ставя коробку на землю и оглядываясь в поисках какой-нибудь палки.

Пашка уже шатался от усталости — еще минута, и он вынужден будет опустить руки. Тут ему и конец — чудища его не пощадят.

«Как глупо, — подумала Алиса, — пройти всю Галактику и погибнуть под Москвой, на даче старого друга, от чудищ, которые почему-то прилетели вслед за симферопольской бабушкой. А почему они прилетели вслед за бабушкой?»

Алиса не нашла ничего более солидного, чем сухая сосновая ветка. С ней она и кинулась на помощь Пашке.

Но именно в этот момент твари улетели — так же внезапно, как появились, словно растворились в воздухе.

Пашка, не веря своим глазам, крутил головой. Потом уронил тяжелые грабли и сел на траву рядом с ними. Симферопольская бабушка вылезла из кустов, где она пряталась.