Григорий Гребнев - Тайна подводной скалы (Сборник)

— Они не сами летали, а компанию авиационную основали и летчиков наняли.

— Вот, вот! Про их компанию и летчиков я и хотел расспросить вас. У них были хорошие самолеты?

Дед Андрейчик пожал плечами:

— Гм… Кажется, неплохие.

— Они назывались «Мустангами»?

— Сперва Шайно и Фау приобретали для своей компании пассажирские самолеты, а потом танком и реактивными истребителями «Мустангами» обзавелись.

Юра слушал с горящими глазами.

— А зачем? — спросил он.

— Как «зачем»? Чтоб на мирные самолеты нападать. Шайно и Фау для того и объединились, чтобы смуту сеять, чтобы Америку с Советским Союзом поссорить. Налетят, бывало, их «Мустанги» неожиданно в Арктике, или над африканской пустыней на мирный американский или английский самолет, а продажные газетки тотчас же вой поднимут: «Это русские сбили пассажирский самолет!..». Но потом их все же вывели на чистую воду…

— Куда? — быстро спросил Юра.

— Разоблачили. А Шайно и Фау немецкий и американский трибуналы должны были судить, но эти поджигатели войны вовремя прикрыли свою разбойничью «компанию» и сгинули во тьме ночной…

Юра слушал с величайшим вниманием.

— Так никто и не узнал, куда они скрылись? — спросил он.

— Нет… Ходят слухи, что их авиационная компания собиралась завести себе подводные лодки для того же, для чего «Мустанги» завела. Говорили, будто Шайно и Фау где-то в Арктике или в Антарктике успели даже тайком построить подводную базу для своих субмарин и там засели…

Юра затаил дыхание. Это было очень интересно.

— Прямо под водой?

— Всякое болтают, — неохотно сказал старик. — Но я полагаю, что это уже из приключенческой литературы что-то. Просто сбежали два жулика и затаились где-нибудь в крысиной коре до более благоприятных времен…

Юра был разочарован. Вот так всегда: скажет дед что-нибудь интересное, а потом сам же говорит, что это неправда.

Юра помолчал. Он не совсем был доволен разговором. Многое из того, о чем рассказывал сегодня дед Андрейчик, было ему известно из книг и журналов. Мальчик с минуту подумал и сказал:

— Я видел портреты Шайно и Фау в одном журнале. Шайно там похож на коршуна, а Фау — на старого бульдога.

Дед Андрейчик усмехнулся:

— На бульдога?… Это, пожалуй, верно. Я его помню. Точь-в-точь бульдог!.. А в общем, не думай ты, Юрик, об этой нечисти. Сгинули они, и леший с ними. Займись лучше уроками, или какую-нибудь книжечку почитай. А я с полчасика вздремну тут в качалке…

V. ГОЛОВА ВО ЛЬДУ

Настала ночь, вернее — время, соответствующее ночи в Москве, и, поскольку работники Арктании прибыли из Советского Союза, они и называли «ночью» часы, когда солнце медленно катилось по горизонту, окрашивая ледяные поля фиолетовой тенью от торосов, и когда там, на далекой родине, в столице, люди отдыхали после трудового дня.

Все свободные от работы и дежурства работники станции готовились ко сну, либо уже спали.

Попрощавшись с матерью и дедом Андрейчиком, Юра ушел в свою комнату, разделся и лег в постель. Но уснуть ему не удалось. События истекшего дня настойчиво и последовательно стали вновь проходить перед его глазами. Он то работал киркой, мысленно разглядывая найденный пистолет, то опять в кабинете отца вновь рассказывал о своей находке и перебирал в памяти все, что говорили о ней взрослые.

Зловещие тени Шайно и Джайна Фау, воскрешенные перед ним рассказом деда Андрейчика, не могли заслонить светлого образа Амундсена. Желание найти отважного полярника, исчезнувшего в 1928 году, не покидало Юру…

Он был разочарован. Найденный им пистолет никак не вязался с твердой его уверенностью в том, что именно во льду следует искать если не самого Амундсена, то хотя бы какие-нибудь следы его пребывания в этом месте. Конечно, он знал, что на поверхности льда нельзя ничего найти, понадобилось бы добираться до того слоя, который когда-то был поверхностью ледяного пака. Он уже почти проник в него, нашел во льду ракетницу, и вот, оказывается, она не имеет никакого отношения к Амундсену.

Хотя… почему Амундсену и его спутникам не взять было с собой пистолет на время полета? Все экспедиции всегда брали с собой оружие, но ведь кто-нибудь мог прихватить и сигнальный пистолет. С Амундсеном полетел французский лейтенант Гильбо. Если Гильбо был командиром, он носил пистолет. По словам деда Андрейчика, раньше все командиры имели при себе револьверы. Но тот же дед всех уверял, что при Амундсене не было таких сигнальных пистолетов. Ладно!.. Допустим, дед прав. Но разве лейтенант Гильбо не мог бы сделать себе такой пистолет?… Все может быть. Что, если это было его секретное изобретение?…

Юра откинул одеяло и сел на постели.

А что, если там, во льду, лежит человек?… Пусть это будет Гильбо. Он потом поможет найти Амундсена. Да, да, конечно, лежит! Во льду! Человек, которому принадлежит найденная им, Юрой, ракетница. Как он, Юра, сам тогда не догадался? Как не догадались мать, отец, дед Андрей чик?

Но что же делать? Бежать к деду?… Сказать?… Нет, дед не захочет сейчас лететь… Надо действовать самому, действовать решительно и смело, как настоящие полярники всегда поступали…

Одевшись, Юра прокрался в столовую, достал из буфета три плитки шоколада, несколько кубиков твердых сливок, набрал горсть печенья и рассовал все это по карманам. В передней он натянул свои пьексы с шипами, поверх шерстяных штанов — меховые шаровары, напялил на голову малахай и надел меховое пальто с гибкой металлической сеткой между мехом и подкладкой, нагревающейся от карманных электрических батарей. Называлось такое пальто «электродохой». Несмотря на свое волнение, Юра все же сохранял способность ясно Мыслить. Он оделся тепло и основательно, как и полагалось для серьезной экспедиции, не забыл взять перчатки, очки-светофильтры и складной походный нож.

Через пять минут Юра уже был в ангаре. Ни запоров, ни сторожей подле арктанинского ангара не полагалось. По дороге к ангару Юра не встретил никого. Он вывел «Полярного жука», удостоверился, что кирка в кабине под сидением, и влез в машину.

Поблескивая на солнце металлическими частями, вертолет медленно и бесшумно приподнялся над площадкой и мгновенно пошел вверх, набирая высоту и уходя на юг…

А в это время в конденсаторном отделении воздушной станции Владимир Ветлугин следил за подачей воздуха и говорил молодому механику Ване Цыбулькину:

— Приближается шторм огромной силы, со снегопадом… Ракетные якоря в порядке. Надо нам обеспечить подачу теплого воздуха на палубу так, чтобы снег таял и испарялся равномерно…