Фредерик Пол - Рифы космоса

— Вам здесь понравится, Стивен, — прошептала она, торжественно беря его под руку. Улыбнувшись, она направила Райленда вдоль тоннеля с серыми бетонными стенами. Окон не было.

— Это называется Пункт Черный Круг. Странное название, правда? Но ты привыкнешь. Я тебя научу.

Пункт Черный Круг представлял собой штаб-квартиру, где оператор-майору Чаттеради, главному администратору, приходилось терпеть бесконечные волнения по поводу снабжения и работы персонала.

— Пункт Серый Треугольник, — пропела девушка, взмахом руки указывая на перекресток впереди. — Это медицинский сектор. Расстройства, недомогания, травмы, а также... — она шаловливо хихикнула, — отправное отделение для орган-банка.

Райленд вздохнул.

— О, не стоит волноваться, Стив, — успокаивающе сказала она. — Можешь доверять майору Чаттеради. Ты делай свое дело, а он будет делать свое. Это и есть работа сообща.

— Да, я понимаю, — пробормотал Райленд. — Просто... я уже имел шанс попасть в орган-банк. Признаюсь, идея оказаться в мясорубке меня не восхищает.

Общительница, шокированная, замерла на месте, ее правильные бровки выгнулись.

— В мясорубке? Стив, что это за неплановое слово?!

— Я имел в виду...

— Плановый термин, — твердо сказала она, — звучит так: «утилизация». И ты не можешь отрицать логику Машины, правда? — Она не стала ждать его ответа. Она уже увлеклась хорошо заученной речью. — Орган-банк, — твердила она, — обеспечивает проблемную группу необходимым, гарантирующим максимально продуктивную работу. Если их усилия окажутся успешными, группе нечего опасаться. Если их ждет неудача...

Она очаровательно пожала плечиками и вздохнула.

— Благосостояние Плана Человека, — сказала она, — требует от них иного рода отдачу. То есть их анатомические органы должны участвовать в улучшении здоровья других граждан. Такова работа сообща!

— Благодарю! — раздраженно сказал Райленд. В лагере изоляции за полярным кругом, подумал он грустно, было тяжело и тоскливо, и не было никаких удобств, но там, по крайней мере, он не обязан был выслушивать лекции от девчонок, у которых еще молоко на губах не высохло. Название Пункта Серый Треугольник было изобретением Безопасности, как и все остальные названия. Все заведение называлось Группа-центр. Оно могло находиться под озером Эри или под дном Индийского океана — Райленд не знал, в какую точку земного шара судьба его забросила сейчас. В Пункте Серый Треугольник он прошел необходимые тесты. Он мельком видел Опорто, на вид тот был вполне здоров, но казался несколько удрученным. Они помахали друг другу, но поговорить не было возможности, так как Опорто как раз выходил из одной лабораторной комнаты, а Райленд входил в другую. По крайней мере, подумал Райленд, коротышку еще не утилизировали. Потом за пять часов тестирования он забыл про Опорто. Сотрудники Серого Треугольника принялись за измерения его функциональных показателей и коэффициентов лояльности с помощью всех видов тестов. Лаборанты раздевали его и закрепляли в кресле, прикрепляли электроды своих аппаратов, а тем временем допрашивающие требовали от Райленда мельчайших деталей о его жизни, вплоть до точного указания, какие игрушки подарила ему мать на третьем году жизни в день его рождения. Эти тесты снова вернули его память к тем горьким дням, когда он сеанс за сеансом проходил «терапию» в «Центре отдыха», дням, которые казались веками, когда его подвергали наказанию снова и снова, потому что он не в состоянии был понять смысл сумасшедших вопросов, которыми забрасывали его тераписты. И теперь каждую секунду все внутри Райленда сжималось от страха — вдруг этот ад повторится? Кто-то задаст ему вопрос о пироподах или Роне Дондерево. Кто-то потребует ответа — куда делись три дня его жизни, или прикажут, чтобы он начертил схему устройства, о котором он никогда не слышал. Но все обошлось, вопросы были стандартными. Практически каждый такой вопрос ему уже не раз задавали прежде, и, быть может, по сотне раз. И каждый ответ был давно записан на барабанах памяти Планирующей Машины. Но допрос продолжался. За его реакциями наблюдали в слепящем свете, они же фотографировали при инфракрасном освещении, что для Райленда было равносильно полной темноте. Раз за разом брали различные анализы. Целые залпы инъекций сначала стимулировали, потом успокаивали его, а один раз погрузили в короткий сон. Бог знает, какие аноды проверяли в этот момент мускульное напряжение внутренних органов. Наконец все кончилось. Он облачился в новые хрустящие алые брюки и куртку и был снова выставлен в серый бетонный коридор, где его ждала Вера. На губах ее застыла лакированная улыбка, в глазах лучилось удовольствие.

— Ты прошел все благополучно! — пропела она. — Я знала, что ты справишься. Теперь ты полноправный член Группы.

Она шла рядом с ним, щебеча.

— Теперь я покажу тебе твою комнату. Очень симпатичная комната, Стив! А потом, о, потом у нас еще много дел. Тебе понравится наша общая столовая. У тебя будут замечательные условия для работы. Все превосходно — и это справедливо, верно ведь? От тебя так много ждут, и от всей группы тоже, правда? Мы должны оправдать доверие — такова работа сообща!

Она водила его по коридорам Центра примерно час и не умолкала ни на минуту. Она привела его в местную столовую, чтобы перекусить. Больше там никого не было, они опоздали к обеду из-за проверки в Сером Треугольнике. Пища была обыкновенным рационом для служащих особого профиля разряда «А» — примерно то же самое, что и в лагере повышенной безопасности, хотя в ней было поменьше калорий. Но приятно было посидеть и покурить после еды. И еще она показала ему его жилище. Комната оказалась довольно удобной. Кровать была неожиданно мягкой, книжный шкаф был уже полон — об этом успел позаботиться майор Чаттерадн. Для справочников и таблиц отвели, просторный ящик. Было отделение для личных вещей, которых у него давно уже не водилось.

— Какая прелесть, правда? — с энтузиазмом восклицала общительница. — Но нам нужно спешить, Стив. Уже почти семь часов!

Общая Столовая находилась выше лабиринта туннелей, составляющих Группу-Центр. Ее серые бетонные стены были довольно легкомысленно, оживлены пестрой краской. Здесь было светло и шумно. Только общительниц было не меньше двадцати. Такие же симпатичные, как и Вера, они танцевали с веселыми офицерами Технокорпуса, сидели с ними за столиками, пели, собравшись вокруг фортепиано. Сновали торопливые официантки, тоже симпатичные, разнося напитки и легкие закуски. Были тут и офицеры — новые коллеги Райленда. Все они носили плотную алую униформу. Сердце Райленда забилось сильнее — он заметил, что трое из них носят железные кольца, такие же, как у него. И они смеялись. Один танцевал с высокой рыжеволосой девушкой, двое увлеченно играли в карты. Железные воротники, казалось, не слишком их тяготили. Райленд удивленно вздохнул. Может быть, именно о таком месте он и мечтал все три года. С одной стороны комнаты имелось громадное окно двадцати футов в высоту, сделанное из бронестекла. Снаружи уже почти севшее солнце заливало оранжевым светом древние утесы. Вершины сосен качались под порывами неслышного ветра, а дальний склон горы был весь усыпан вечнозелеными елями и уже пооо желтевшими осинами. Вера тронула его за руку.