Сергей Чекмаев - Везуха

Звякнул телефон:

— Але..

— Андрюха, ты?

— Я. О, Егорка! Привет. А ты кого думал в моей квартире застать?

Егора на самом деле звали Игорем, прозвище он получил за свой залихватский чуб и чисто русское умение пить не пьянея невероятные объемы горячительных жидкостей. Человек он был легкий, веселый, общительный, мир воспринимал через призму насмешливого пофигизма, что, впрочем, не мешало ему успешно выступать на рынке недвижимости в роли консультанта. Руководство фирмы высоко ценило его за прямо-таки фантастическую способность уболтать на раз любого, даже самого недоверчивого клиента.

— Да голос у тебя какой-то… замученный, что ли… Я и не узнал поначалу. Думал — номером ошибся.

Андрей усмехнулся:

— Ага, богатым буду. Ты бы почаще звонил, не узнавал, — глядишь, разбогатею. Может, с тобой поделюсь.

— Ну-ну, так я тебе и поверил. Слушай, я вот по какому делу: ты в субботу вечером — как? Свободен?

— Пока вроде ничего не намечалось. А что?

— Димкина Светка к матери на дачу собралась. Он звонил, спрашивал: кто, когда и что. В общем, можно чего-нибудь замутить.

— А Димыч чего сам не позвонил?

— Ты ч-что?! — от негодования Егор даже начал слегка заикаться, что с ним случалось нечасто. — С-светку что ли не знаешь?! С-стоит ей услышать, как он кого-то обзванивает, враз решит, ч-что наша теплая компания во главе с Димычем решила в ее отсутствие вдарить по бабам, и заявится посреди с-сабантуя, праздник обламывать! Оно нам надо?

— Гм… Да, не подумал.

— Он и со мной-то намеками объяснялся, чтоб Светка не поняла. Предлагает собраться, а то уж с конца апреля, считай, не виделись.

— Это мысль. Только без шашлыков на пленэре на этот раз, ладно? А то я без машины временно… И успеют ли сделать к субботе — неизвестно.

— Влетел что ли?!

Пришлось рассказать. Подробности недавней истории с электрикой и шаровой пробудили в собеседнике легкую тягу к философским обобщениям:

— Дела-а. Вот так и не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Ладно, Андрюх, — все же Егор не мог допустить, чтобы подобные проблемы волновали его больше двух минут. Тем более чужие. — Генеральную линию понял, буду народ в правильном направлении настраивать. Как ты насчет префа? Распишем пулечку-другую под коньячок, а?

— Кто б был против. Ромке звонил?

— Нет еще, тебе первому. В общем, ты в субботу будь готов, как юный пионер, а если чего поменяется — я тебе позвоню. Хорошо? Ну, пока.

Следующий день, пятница, выдался суматошным. Утром за Андреем заехала конторская машина — пора было заказывать сувениры к грядущей выставке. «Туризм-Экспо 2004» начинался всего через две недели, и руководство желало встретить центральное туршоу года во всеоружии. Андрей провел в офисе полиграфической фирмы несколько часов, подбирая с предупредительными консультантами нужные образцы. Ловкие менеджеры лепили эмблему «Евротура» любых форм и размеров куда только можно, и тут же, прямо с экрана компьютера, показывали заказчику. Фирменные пакеты, ручки, значки, буклеты — в глазах просто рябило от нескончаемого потока вариантов. Заказывай — не хочу! Хорошо бы еще и в смету уложиться…

Выбрать удалось не сразу: лишь к концу второго часа Андрей смог совместить обширные планы директора с весьма скромными размерами выделенного бюджета. Замученные полиграфисты провожали капризного заказчика едва ли не с облегчением.

На обратном пути застряли на съезде с Ленинского, недалеко от конторы. Водитель угрюмо молчал, то и дело поглядывая на часы, а развалившийся на заднем сидении Андрей нехотя полистывал завалявшийся с прошлого месяца «Мир новостей», медленно прожариваясь в духовке раскаленного салона. Еще он мечтал, что в конторе его не ждут никакие неотложные дела, и, наверное, можно будет, сдав отчет, смыться с работы пораньше.

Не тут-то было. Сначала шеф затеял «небольшое» совещание, затянувшееся почти на час, а потом весь остаток дня пришлось сидеть в бухгалтерии, сводя концы с концами в финансовых документах по аренде выставочных площадей и все тем же сувенирам. Как всегда выяснилось, что на некоторых из сотни, наверное, кровь из носу необходимых бумажек не хватает печати, подписи или — что еще страшнее — не сходятся итоговые суммы.

— Ну, это же так просто! — терпеливо объясняла Инна Михайловна, главбух. — На бланке счет-заказа должны стоять подписи директора и главного бухгалтера, на приходнике — еще и кассира, а счет-фактуру надо заверять двумя печатями, а не одной. Совершенно невозможно перепутать!

По мнению Андрея ничего простого во всей этой бумажной канители не было. И вообще — он все-таки менеджер, а не бухгалтер. В итоге распухла голова, а мечту устроить себе в пятницу короткий день пришлось забыть, как несбывшийся сон. Даже Олегу насчет «синенькой» позвонить времени не нашлось.

Из дверей родной конторы Андрей вышел лишь около семи, злой и усталый. Мысль о том, что сейчас опять предстоит лезть в душную толчею метро, была противна до судорог, но иначе домой меньше чем за полтора часа не доберешься. Вечер пятницы — это то самое время, когда многомиллионное поголовье дачников сметающим преграды потоком устремляется прочь из города на приусадебные участки. Передвигаться по городу становится невозможно, искушенные автомобилисты стараются в этот день вообще не садиться за руль.

Андрей вздохнул, выругался вполголоса: сейчас, наверняка, еще и в кассу придется стоять минут двадцать. По закону подлости — не меньше. Надо было вчера карточку прикупить поездок на десять, и не мучился бы.

Только кто ж его знал, что все так получится? Задним умом каждый силен. Если б не эта сегодняшняя канитель, сидел бы уж дома давно. А может, успел бы и к Олегу съездить, забрать «синенькую».

Действительно, в вестибюле станции к единственному, как водится в час пик, работающему окошечку кассы выстроилась очередь человек в тридцать. Андрей галантно пропустил вперед стриженую девушку в клетчатой юбке, встал следом — хоть будет чем время скоротать. Ножки у девушки были что надо — стройные, красивые, обутые в изящные остроносые туфельки с золотистыми ремешками. Прямо Золушка!

Но уже через секунду за Андреем, пыхтя и отдуваясь, пристроилась приезжая торговка. Первым делом, ощутимо задев его по ноге, мешочница скинула на пол гигантский баул, потом, смачно дохнув в лицо чесночным перегаром, басовито спросила:

— Ты тута последний?

Когда, наконец, Андрей сунул карточку в приемное гнездо турникета, его состояние было близко к сомнамбулическому. Хотелось только одного: поскорее добраться домой, отключить телефон, завалиться, не раздеваясь, на кровать и проспать часов десять. А лучше — пятнадцать.