Василий Головачев - Кладбище джиннов

– Вам? За что?!

Селим провел ладонью по лицу, пытаясь стереть пятна копоти, но лишь размазал грязь.

– Я уничтожил их последнюю базу. Теперь они не имеют запасов и рыщут вокруг оазисов и городов в поисках сброшенных для меня контейнеров.

– Откуда они знают о контейнерах?

– Операция разработана таким образом, чтобы о моей миссии стало известно тем, кто с Земли поддерживает бандитов. Там, в определенных кругах, поднялась тихая паника, Зо Ли получил приказ найти разведчика, то есть меня, и уничтожить. А наши наверху получили доступ к файлам Правительства и перекрыли каналы доставки грузов на Полюс. Так что помощи Зо Ли не получит. Но и мы, если не найдем твой модуль, долго не продержимся.

– А ваши контейнеры?

– Один воткнулся в болото и утонул, второй упал на дорогу и разбился вдребезги, превратился в конгломерат проросших друг в друга предметов. Все, что удалось отделить, я вытащил. Ситуация ясна?

– Предельно, – кивнул Артем после паузы.

– Тогда в путь.

Они вышли из могильника в глухую ночь планеты, закрытой облаками от полюса до полюса. Артем выключил фонарь, и стало видно бледно-зеленое свечение задранного вверх, растопыренного пятерней листа дороги.

– Куда ведет это шоссе?

– К другому могильнику. Кстати, по нему можно передвигаться, как по обыкновенной асфальтовой ленте. Можем некоторое время использовать ее в этом качестве.

– А как же «мины»? Я имею в виду, что они являются осколками дороги…

– «Мины» – это уже активированные, преобразованные осколки дороги, так сказать, сдвинутые по фазе, вступившие во взаимодействие с нашим пространством и вакуумом. Дорога же остается частью иномерного континуума, закапсулированного законами нашей физики. Но ты прав, безопасней всего путь, который никуда не ведет. Пойдем лесом.

– Куда?

– Я знаю неподалеку, всего километрах в сорока отсюда, одно селение, где мы попытаемся выяснить судьбу твоего модуля.

– Откуда аборигены могут знать о посадке модуля? Они что – имеют службу наблюдения за небом?

– Нет, конечно, такой службы у полюсидов нет, как нет и локаторов, но среди них встречаются так называемые чаровники, видящие суть явлений. С их помощью я и нашел свой второй контейнер. Между прочим, антиграв твоего «кокоса» в состоянии подбросить нас до селения обоих.

Артем вспомнил о предупреждении Визиря, поинтересовался энергозапасом и получил лаконичный ответ инка:

– Ресурс практически на нуле.

Пограничник повернул голову к фон Хорсту, бесстрастно сообщил:

– Придется идти пешком.

– Понятно. С базой связь имеется?

– Нет.

– Это не есть хорошо. Прояснили бы ситуацию с грузом. Но что имеем, тем и владеем. Перенеси меня хотя бы через минное поле. Хватит энергии?

Артем молча подставил Селиму спину.

Банда в оазисе

С плоскогорья, где Артем так удачно вмешался в судьбу спецагента «Вабанка» Селима фон Хорста, им удалось спуститься только на следующий день. Сначала десантников задержало минное поле возле могильника, преодолевать которое пришлось-таки на чистой интуиции и опыте Селима (энергии антиграв ел много и не сумел вынести обоих в безопасное место), для чего оба вынуждены были дожидаться утра.

Затем им встретилась система ущелий, которую они преодолели бы шутя, имей антигравы, – по воздуху, а так как антигравов у них не было, для прохождения горных склонов, спусков и подъемов им пришлось использовать опыт скалолазания, который, к счастью, имели оба.

Селение, о котором говорил Селим, располагалось в одном из оазисов на краю пустыни, названной земными наблюдателями Змеиной. Однако название свое она получила не за обилие змей, хотя похожие на них твари водились и там, а за свою форму: пустыня извивалась трижды, зажатая с одной стороны плоскогорьем, а с другой болотом, и с высоты действительно напоминала змею.

Энергозапас костюма Артема окончательно истощился, аппаратура перестала работать, и лишь инк иногда подавал голос, поддерживая хозяина. Для его функционирования хватало и тех крох энергии, которые оставались в аккумуляторах.

Небо практически на всех широтах Полюса было затянуто пеленой облаков, не очень плотных, иногда образующих длинные щели-окна, и светило на небосклоне появлялось редко, тем не менее температура воздуха на экваторе держалась на уровне тридцати градусов Цельсия, поэтому брести по пустыне в плотно обтягивающем комбинезоне, переставшем обеспечивать хозяину комфортную температуру и влажность, было довольно утомительно.

Привыкший к неудобствам походной жизни, наученный обходиться минимумом сервисных услуг, а точнее – их полным отсутствием, фон Хорст шагал легко и быстро, успевая наблюдать за местностью и ориентироваться в совершенно одинаковом пространстве барханной ряби.

Артем, хотя и был подготовлен физически к длительным нагрузкам, все же не имел практики долгих изнурительных странствий, поэтому держался на самолюбии и зубовном скрежете.

За время похода Селим успел поведать пограничнику всю историю своего разведрейда по планете, и теперь Артем знал о ней гораздо больше, чем до своего десантирования. Лишь на один животрепещущий вопрос не знал точного ответа безопасник: действительно ли в корабле негуманов остался «живой» законсервированный робот-джинн, которого якобы можно было заставить подчиниться воле людей.

– Я так думаю – вряд ли, – закончил свое повествование Селим, глядя из-под козырька руки на вырастающий из-за горизонта горный пик необычной формы. – Если наши отцы и деды сто лет назад на смогли включить Демона, заставить его выполнять их желания, то это не под силу ни одному человеку.

– Тогда почему нас послали уничтожить систему управления роботами, если они все равно не управляемы людьми?

– Чтобы исключить все случайности, – спокойно ответил Селим. – Уверен, изделие негуман и подчиняться должно только негуманам вследствие объективной разницы в мировоззрении и психике между ними и людьми, но лучше перестраховаться, нежели потом расхлебывать последствия мирового бедствия. Мы уже четыреста лет летаем по Галактике, наткнулись на три негуманоидных цивилизации и два гуманоидных уровня каменного века, обнаружили маяки и бакены чужих разведчиков на двух десятках планет, но еще ни одна цивилизация не поспешила выслать к Земле парламентеров для переговоров. Почему, как ты думаешь?

Артем перевел дух, вытирая пот с лица. Вспомнил услышанный где-то афоризм, принадлежащий древнему философу:

– Самое верное доказательство существования внеземного разума – что никто во всей Вселенной не пробует установить с нами контакт.