Стивен Кинг - Мертвая зона
Внезапно раздался звенящий звук, который Сара поначалу приняла за звон в ушах. Затем она увидела, как другие, уже поставившие деньги на кон, забирают их со стола, оставляя Джонни играть одного.
– Нет! – хотелось ей закричать. – Не так, не в одиночку, это нечестно…
Сара закусила губу. Она боялась, что ее стошнит, если она откроет рот. С животом стало совсем худо. Кучка денег, которую выиграл Джонни, одиноко лежала под ярким светом. Пятьдесят четыре доллара, а выигрыш на отдельной цифре был десять к одному.
Хозяин облизнул губы.
– Мистер, по закону я не должен разрешать ставить на отдельные цифры больше двух долларов.
– Ты это брось, – прорычал Бернхардт, – ты не должен был разрешать ставить свыше десяти на цифру, а ты только что дал ему поставить восемнадцать. Что, в штаны наложил?
– Нет, но…
– Давайте, – обрезал Джонни. – Или я ухожу. Моя девушка не совсем здорова.
Хозяин взглянул на толпу. Та смотрела на него враждебно. Глупцы. Не понимают, что парень выбрасывает деньги на ветер, а он пытается образумить его. Черт с ними. Все равно им не угодишь. Пускай хоть на голову становится и проигрывает вчистую. По крайней мере можно будет закрыть павильон на ночь.
– Ну что ж, – сказал он, – если среди вас нет государственного инспектора… – Он повернулся к Колесу. – Крутится-вертится колесо, где остановится, не знает никто.
Он крутанул, и цифры немедленно превратились в одно сплошное пятно. Какое-то время, показавшееся вечностью, не слышалось ничего, кроме жужжания Колеса удачи, вечерний ветерок где-то трепал полу тента, и в голове у Сары болезненно стучало. Она мысленно просила Джонни обнять ее, но он стоял неподвижно – руки на столе, глаза прикованы к Колесу, которое словно решило крутиться вечно.
Наконец вращение замедлилось настолько, что она могла прочесть цифры: 19 – 1 и 9, выведенные красным на черном фоне. Они то появлялись,то пропадали. Плавное жужжание Колеса перешло в мерное постукивание, громкое в этой тишине.
Цифры скользили мимо стрелки все медленнее и медленнее.
Один из чернорабочих с удивлением воскликнул:
– Черт возьми, еще, глядишь, выиграет!
Джонни стоял спокойно, глядя на Колесо, и теперь Саре казалось (может, из-за плохого самочувствия – живот то и дело схватывало), что глаза у него почти черные. Джекиль и Хайд, подумала она и внезапно ощутила безотчетный страх перед ним.
Тики-таки-тики-таки.
Колесо щелкало, оно прошло второй сектор, миновало 15 и 16, щелкнуло на 17 и, после секундного колебания, на 18. Последний щелчок – и стрелка уткнулась в гнездо под номером 19. Толпа затаила дыхание. Колесо еще слегка качнулось вперед, и указатель уставился в шпильку между 19 и 20. Долю секунды казалось, что шпилька не удержит указатель на 19, что в последний миг он перескочит на 20. Однако силы Колеса иссякли, оно вернулось назад и замерло.
Какое-то время в толпе не раздавалось ни звука. Ни единого звука.
Затем один из подростков произнес благоговейным шепотом:
– Эй, дядя, вы только что выиграли пятьсот сорок долларов.
А Стив Бернхардт добавил:
– Никогда еще такого не видел. Никогда.
Затем толпа взорвалась. Джонни хлопали по спине, толкали. Люди протискивались мимо Сары, чтобы дотронуться до него, и на мгновение, когда ее оттеснили, она почувствовала себя вконец несчастной, ее охватил панический страх. Сару пихали, обессиленную, туда-сюда, в животе у нее все переворачивалось. Перед глазами черными кругами ходило Колесо.
Через мгновение Джонни был уже с ней, и с затаенной радостью она увидела, что это был ее Джонни, а не тот, собранный, похожий на манекен, что смотрел, как Колесо совершает свой последний круг. Он выглядел смущенным и озабоченным.
– Прости, малыш, – сказал он, и ее захлестнуло чувство любви к нему.
– Все в порядке, – откликнулась она, совсем не будучи уверенной, что это так.
Хозяин откашлялся.
– Колесо закрыто, – сказал он. – Колесо закрыто.
Толпа понимающе зашумела. Хозяин взглянул на Джонни.
– Я вынужден дать вам чек, молодой человек. Я не держу здесь таких денег.
– Пожалуйста, как вам угодно, – сказал Джонни. – Только поскорее. Девушке действительно нехорошо.
– Ну да, чек, – сказал Стив Бернхардт с безграничным презрением. – Этот тип выпишет вам чек, который вернется неоплаченным, а сам зимой будет уже во Флориде.
– Послушайте, сэр, – начал хозяин. – Уверяю вас…
– Иди уверяй свою мамашу, может, она тебе поверит, – сказал Бернхардт. Внезапно он перегнулся через доску и пошарил под прилавком.
– Эй! – завопил крупье. – Это же разбой!
На толпу это заявление не произвело никакого впечатления.
– Пожалуйста, – пробормотала Сара. Голова у нее шла кругом.
– Наплевать на деньги, – сказал вдруг Джонни. – Пропустите нас, пожалуйста. Девушке плохо.
– Во дает, – сказал подросток со значком Джими Хендрикса, однако вместе с дружком нехотя отодвинулся в сторону.
– Нет, Джонни, – сказала Сара, напрягая всю свою волю, чтобы сдержать тошноту. – Возьми деньги. – Пятьсот долларов – это была трехнедельная зарплата Джонни.
– Давай плати, дешевка, – прогремел Бернхардт. Он вытащил из-под прилавка сигарную коробку и отставил ее, не заглянув даже внутрь, затем пошарил снова и извлек на сей раз стальной ящичек-сейф, окрашенный в серо-стальной цвет. Он бухнул его на стол. – Если тут нет пятисот сорока долларов, я сожру свою рубашку у всех на глазах. – Мощной, тяжелой рукой он хлопнул Джонни по плечу. – Обожди минутку, сынок. У тебя будет сегодня получка или я не Стив Бернхардт.
– Правда, сэр, у меня нет столько…
– Или ты платишь, – сказал Стив Бернхардт, наклонившись над хозяином, – или я позабочусь, чтобы твою лавочку прикрыли. Я не шучу. Говорю вполне серьезно.
Хозяин вздохнул и полез за пазуху. Он вытащил ключ на тонкой цепочке. Толпа выдохнула. Саре стало совсем невмоготу. Живот у нее вздулся и вдруг словно омертвел. Что-то бешено рвалось из нее наружу. Спотыкаясь, она отошла от Джонни и протиснулась сквозь толпу.
– Ты здорова ли, милочка? – спросила какая-то женщина. Сара только мотнула головой.
– Сара! – позвал Джонни.
От Джекиля и Хайда… не спрятаться, мелькнуло у нее в голове. Когда она пробегала мимо карусели, перед ее глазами в темноте центральной аллеи словно замаячила светящаяся маска. Она ударилась плечом о фонарь, пошатнулась, обхватила его, и тут ее вырвало. Казалось, ее вывернуло всю, начиная от пяток. Желудок судорожно сжимался, точно нервные пальцы.
– О, боже, – сказала она ослабевшим голосом и, чтобы не упасть, крепче ухватилась за столб. Где-то позади ее звал Джонни, но сейчас она не могла отвечать, да и не имела желания. Желудок понемногу успокаивался, и в эту минуту ей хотелось одного: стоять в темноте и радоваться тому, что еще дышит, что пережила этот вечер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});