Юрий Горюнов - Чужое Солнце

– Как ты все это время выдержал в полном одиночестве? – спросил Саша.

– Не знаю, – пожал плечами Павел. – Я сначала лечил себя сам, приводил в порядок системы корабля, его жизнеобеспечения. Были моменты, когда я почти подходил к точке самоубийства, но смог остановиться. Затем установил сигнал.

– Это ты о том шуме, что создает болванка? – поинтересовался Саша.

– Именно. Радиосигналы я подавать не мог, а старая примитивная система могла сработать. В старые времена так передавали сигналы на Земле. Металл по металлу. В этом мертвом участке космоса это могло сработать, хоть какая-то надежда. И сработало! – с нотками радости закончил Павел.

– Сколько тебе надо времени, чтобы собраться и уйти с корабля? – спросил Семен.

– Нисколько. Я не собираюсь его покидать, – несколько равнодушно ответил Павел.

На лицах Семена и Саши появилось нескрываемое удивление.

– Почему? – выдавил из себя Семен.

– Пусть это покажется странным, но это мой дом. Другого у меня нет, да и не нужно. Я хочу закончить в нем свой жизненный путь. Жить мне осталось недолго, и я рад, что в его конце мне удалось встретить вас. Наш бортовой журнал даст вам информацию о нашей экспедиции, и думаю, она была не напрасной. Да и что я буду делать у вас? Жить в качестве пассажира? Мне немного осталось.

– Но мы не можем тебя здесь оставить. Это не по-людски.

– Брось. Какая мораль! Что мне там, на Земле, делать? Рассказывать истории? Меня туда не тянет, там у меня никого нет, а здесь в космосе остались мои друзья. Да и не долечу я. А вам надо еще работать. Это мой корабль и я хочу остаться в нем до конца своих дней.

– Ну, давай мы тебя вытащим и попробуем дать сигнал о местонахождении, – предложил Семен.

– И что? Вы потеряете много времени, чтобы добраться до точки, откуда ваш сигнал услышат. И ради чего? Ради старика, который к тому же этого не хочет. Раз прошли гиперскачком, значит, расстояние не маленькое. Мой корабль этого точно не выдержит. Выполняйте свою миссию.

– Что ты предлагаешь? – спросил Семен.

Павел задумался и, помолчав, ответил: – Есть много разных вариантов. Остаться на орбите и ждать, когда корабль упадет на планету… Но этого мне не хочется. Это долго и мучительно. Подтолкните меня.

– Извини, Павел, но этого я делать не буду. Это словно ты стоишь на краю пропасти, а я подойду и подтолкну тебя. Нет, нам потом с этой памятью жить.

– Согласен, не красиво, – согласился Павел. – Ладно, будь, по-вашему. Помогите восстановить систему, дайте топлива, которое мне подойдет.

– Поможем, но оставлять здесь не будем.

– Я тебя понимаю. Но корабль подновить сможете?

– Только топливную систему. Ты летишь с нами.

– Ладно, – согласился Павел.

– Можно бортовой журнал мы сейчас берем?

– Конечно.

Он нажал кнопку, и из стойки появилась маленькая пластинка. Павел протянул ее Семену, а также достал коробочку: – Это чтобы слушать. У вас может и не быть.

– Пойдешь с нами сейчас?

– Нет. Мне это тяжело, да и ни к чему. Изучайте журнал, готовьте вопросы, а я постараюсь ответить. Договорились?

– Хорошо. Мы вернемся.

– Надеюсь.

Они попрощались, и Семен с Сашей проделали обратный путь, оставив Павла одного.

Павел в течение нескольких дней, каждый вечер рассказывал о том, что ему удалось увидеть, пережить, прочувствовать.

– В том, что у нас была такая маленькая скорость, по сравнению с вашей, имеет и свои преимущества. Мы все видели, переживали, познавали постепенно, все дальше уходя в космос.

– Но мы тоже изучаем. У нас задача заглянуть дальше. То, что ближе, сделают другие, – возразил Саша.

– А надо так торопиться? Космос не ждет, и он чужой.

– Космос всегда чужой, – сказал Семен.

– Это верно. Но зачем делать такие броски? Попытка взглянуть на улицу с другой стороны забора? А надо ли перелезать? Вы знаете, что такое болото?

– Конечно.

– Вы же прыгаете по нему. Вы осторожно продвигаетесь, прощупываете почву и тихо, осторожно делаете шаг за шагом. Познавать неизвестное надо постепенно, словно погружаясь в него. Долгие годы, проведенные в космосе, научили осторожности, дали опыт. Быстрое продвижение – опасно.

– Но это попытка приблизится к тем границам горизонта в поисках цивилизаций.

– А надо? И вы найдете эти границы? Найдете вы иную цивилизацию, и что? Поговорить? У них свои взгляды, свое устройство общества. Если они ниже по развитию, то вы же не будете объяснять им устройство корабля, если они еще не достигли того уровня. А если выше, то зачем вы им? Как подопытные кролики.

– Нельзя цивилизации замыкаться в себе. Это все равно, что жить в лесу отшельником. Мы живем в городах, общаемся, помогаем друг другу, – сказал Семен.

– Есть в твоих словах доля правды, – согласился Павел, – но двигаться вперед надо значительно тише. Каждый шаг – это новое познание, это, что вы успеете увидеть, почувствовать, осознать важность. А в прыжке? Ничего, только констатация факта, что ты здесь. Но это я так по-стариковски говорю. Много лет один, много времени было для размышлений. Не мне судить и принимать решения, но я бы на вашем месте был осторожен, так можно пропустить что-то важное, да и просто попасть в беду. Подумайте о том, что я сказал. Осторожность – это не трусость. Это мера защиты от неизвестного, от неприятностей. Хорошо если вам удастся их избежать.

– Не уверен, – вздохнул Семен.

– Вот и я о том же.

Около недели ушло на восстановление системы двигателей корабля. Топлива, которое было на «Пионере», у них не было, но в баках «Пионера» еще были остатки, что позволяло запустить двигатели. Павел же рассказывал о планетах и обратил их внимание: – Я, вращаясь вместе с планетой, обратил внимание, на то, что по другую сторону, где голубое солнце, есть в его короне темное пятно. Я не знаю, что это такое, но даже его лучи, пробиваясь сквозь туман, оставляют темное пятно. Посмотрите, что это такое.

Также Павел поведал им интересный факт.

– Наша скорость была мала, и когда наш корабль уже практически летел по инерции, мы оказались в области, где я слышал голос. Остановить корабль я не мог, а только записал.

– Голос? – переспросил Семен. Он вспомнил, что говорил старый пилот.

– Голос, – подтвердил Павел. – Я сначала думал, что это галлюцинация, когда долго находишься в пустоте, всякое может быть, но запись была сделана, а значит, это факт.

– И что он говорил? Что ты слышал?

– Не ясное бормотание.

– Откуда он шел?

– Я не мог определить его направление. Он звучал везде, словно находился в каюте.

– Что, так и не понял ни слова?

– Кое-что мне удалось. Я многократно прослушивал запись, менял режимы. Времени у меня было много. Так вот, мне удалось разобрать фразу.