Пробуждение каменного бога - Филип Хосе Фармер
Крылья из натянутых между костями перепонок крепились к мускульному бугру на спине. Улисс в первый раз видел млекопитающее, у которого было шесть конечностей. Но скорее всего не в последний. Эта планета — пусть даже она и была Землей — припасла для него еще немало странных сюрпризов.
У существа было треугольное лицо и выпуклая округлая совершенно лысая голова. Уши были настолько велики, что их можно было принять за дополнительные крылья. Слишком большие для его личика глаза на таком расстоянии казались бесцветными.
И ни единого волоска на обнаженном теле.
Человек усмехнулся, скользнул вниз, сложил крылья и опустился на свои тонкие ножки с плоскими ступнями. Он заковылял к ним, мгновенно утратив всю свою грацию, едва лишь коснулся земли. Он воздел тощую руку и заговорил пронзительным детским голоском на языке аирата.
— Приветствую тебя, Каменный Бог! Глих приветствует тебя и желает тебе долгой божественности!
Улисс понимал его достаточно хорошо, но бегло говорить на торговом языке пока еще не мог.
— Можешь ли ты говорить на языке вуфеа? — спросил он.
— Запросто. Это один из моих любимых языков, — сказал Глих. — Мы, дхулулихи, говорим на многих языках, из которых вуфеа еще не самый трудный.
— Какие новости ты принес нам, Глих? — поинтересовался Улисс.
— Забавные и поучительные. Но, с твоего позволения, господин, мы вернемся к этому позже. Вагарондиты уполномочили меня побеседовать первым делом лично с тобой. Они желают тебе добра, что вполне естественно, поскольку ты и их бог тоже — во всяком случае они так думают.
В тоне этого бэтмена[2] явно сквозил сарказм. Улисс сурово взглянул на него, но Глих только усмехнулся, показав длинные желтые зубы.
— Они так думают? — переспросил Улисс.
— Ну, — ответил Глих, — им трудновато понять, почему ты принял сторону вуфеа, когда они только пытались перенести тебя в эту деревню, где тебе были бы оказаны более подобающие почести — или то, что они считают таковыми.
Улисс хотел поспешить вперед и игнорировать создание, которое вело себя вызывающе. Но Авина ему говорила, что крылатые люди были курьерами, представителями, разносчиками всевозможных сплетен и мало ли кем еще. Присутствие крылана в качестве третейского судьи между двумя племенами, желавшими добиться договоренности о мире, торговле, а то и об ограниченных военных действиях, было традиционным. К тому же крылатый народ сам иногда брался за торговлю, принося маленькие, легкие дефицитные товары из какой-то неизвестной страны, возможно, их собственной.
— Передай, что двое из них напали на меня. И за это я наказал их, — сказал Улисс.
— Я так и передам, — проговорил Глих. — А ты не собираешься еще кого-нибудь наказывать?
— Нет, разве что они будут этого заслуживать.
Глих замялся, а потом громко сглотнул. Его острый кадык подпрыгнул, точно обезьянка на перекладине. Очевидно, он не был таким высшим существом, какое пытался корчить из себя. Или, может быть, сознавал, что на земле он уязвим, каким бы великолепным он себя ни считал.
— Вагарондиты говорят, что потребовать даже от бога доказывать, что он — бог, это честно.
— Прости меня, Повелитель, — прошептала Авина за спиной Улисса. — Но мой совет может пригодиться. Нужно проучить хорошенько этих заносчивых вагарондитов. Нельзя позволять им распоряжаться тобой…
Улисс был с ней согласен, но не нуждался в непрошеных советах. Он поднял руку, приказывая, чтобы она замолчала.
— Я не обязан ничего доказывать, — ответил он Глиху, — но просить меня не возбраняется.
Глих усмехнулся, словно предугадал ответ Улисса. Солнечный свет зажег в его желтых, как у кошки, глазах бледные огоньки.
— В таком случае, — сообщил он, — вагарондиты просят тебя убить Древнюю Тварь с Длинной Рукой. Уже много лет чудовище уничтожает поля и деревни. Оно погубило много урожаев и кладовых, а иногда доводило целые деревни до грани голода. Против Древней Твари посылали многих воинов. Иных она убила, иных изувечила — и тем не менее осталась непобежденной. Или же она спасалась бегством, ускользая ото всех охотничьих отрядов, появляясь то здесь то там лишь затем, чтобы снова пожирать злаки с полей, разрушать дома и ломать частоколы своими гигантскими ногами.
— Я обдумаю их просьбу, — сказал Улисс, — и отвечу на днях. А теперь, если тебе больше нечего сказать, дай нам пройти.
— Ну, остались лишь разные пустячки, сплетни и новости, принесенные мной из многих деревень самых разных народов, — сказал Глих. — Тебе они могут показаться забавными, мой Повелитель, а то и небесполезными.
Улиссу было трудно сказать, не насмехается ли бэтмен над его предполагаемым божественным всезнанием, но он решил пропустить его слова мимо ушей. Однако, если бы стало необходимо, он схватил бы покрепче худосочное маленькое чудище и в назидание другим свернул ему шею. Крылатый народ мог быть священным или привилегированным, но если этот парень будет слишком много себе позволять, он может дискредитировать образ Улисса как бога.
Они спустились с холма и пересекли долину, миновав деревянный мост через поток трехсот футов шириной На другой стороне тянулись поля, засаженные кукурузой и другими злаками, а также луга, где красношерстные овцы с тремя закрученными рогами паслись в сине-зеленой траве. Большое количество деревянных мотыг и кос, брошенных на полях, показывало, что дети и женщины работали там до последней минуты.
Под барабанный бой вуфеа промаршировали к воротам, и здесь Улисс оказался нос к носу со жрецами и вождями вагарондитов. Когда отряд шагал через долину, крылан, спланировав с вершины холма, парил над ним. Теперь он скользнул над ними и опустился на землю в нескольких футах от Улисса, пробежав некоторое расстояние после приземления. Потом он вернулся, ковыляя на своих кривых ножках и полураскрыв перепончатые крылья.
Потянулись нескончаемые переговоры. Посредником в них служил Глих. Затем Верховный вождь, Джиидаумок, преклонил колени и возложил руку Улисса себе на голову. Прочие вожди и жрецы последовали его примеру, и Улисс со своей оравой вступил в деревню.
Прошло несколько дней в празднествах и восхвалениях, прежде чем Улисс смог продолжить свой путь. В
