Обратный отсчет: Синтез - Токацин
Безымянный молча рассматривал лицо «мартышки». Хотя воздух вокруг не был разрежённым или отравленным, человек не снимал респиратор, и его тело было обмотано скирлином в три слоя. Тридцать пятый изучающе заглянул ему в глаза, Мэттью замигал и быстро отвёл взгляд.
— Эй, док, осторожно! — заволновался Джейкоб. — Чего он?
— Будем считать, что понятно, — нахмурился Мэттью. — Как тебя зовут, теск?
Безымянный посмотрел мимо него, на обширную красноватую равнину. Ничего, что напоминало бы о цивилизации, в обозримых пределах не было. Также не было источников воды.
— Сигналом координатора, — ответил он, прикрыв глаза. Солнце уже начинало раздражать его.
— Эй! — Джейкоб ещё раз ткнул в грудь безымянного бластером, но Мэттью на него шикнул.
— А друзья? Тоже сигналом?
— У них вообще бывают друзья? — громким шёпотом спросил Джейкоб.
Безымянный вспомнил Хольгера, короткий разговор с ним и крепко сжатую ладонь. «Жив? Нет, скорее всего, расстрелян.»
— Тридцать пятый, — сказал он.
— Врёт, — снова встрял Джейкоб. — Их больше.
— Нет, не врёт, — «док» провёл пальцем по клейму. — Так и есть… У него нет имени. Вообще нет.
Спрятав опустевший контейнер, он подошёл к пустому экзоскелету и запрыгнул внутрь. Машина неуклюже заворочалась, залязгали прикреплённые к спине трофеи — дюзы от «Гарпии» и груда кусков обшивки. Одна из «лап» сжалась на плече тридцать пятого и рывком подняла его на ноги.
— Держи! — приказал он Джейкобу, и ещё один захват сжался на втором плече «теска». Он выпрямился. Стоять было неудобно — онемевшая нога подгибалась, голень снова заныла.
— Выше! — оба захвата поднялись, и безымянный обнаружил, что сидит на сцепленных вместе «лапах» — второй паре «рук» экзоскелетов. Джейкоб недовольно засопел.
Безымянный ожидал, что они взлетят, но, похоже, реактивные ранцы на спинах были привешены для вида. Громыхая трофеями и лязгая собственной бронёй (тридцать пятый старался не смотреть на неё — механизмов, сохранившихся так плохо, он пока ещё не видел), «броненосцы» зашагали к городу. Джейкоб, откинув шлем, глядел то на пустыню, то на пленника, и задумчиво сопел.
— Док, а он, что, так и будет безымянным? — спросил он наконец. — Вот чёрт… Надо назвать его как-нибудь. Это же хуже, чем быть собакой! У моей собаки и то есть кличка…
— Я тебе что, поп? Где я возьму имя? — пробурчал Мэттью. — Пусть Райан думает.
— Он придумает… — скривился Джейкоб.
Стена с дугообразными выростами, поддерживающая защитное поле, выглядела не лучше, чем экзоскелеты. Целые куски были вырваны из неё, и припорошенные красной пылью люди сваливали их в груды, пытаясь заделать бреши. Пыль текла и по улицам, не прикрытым от ветра сплошным рядом строений, и по крышам и навесам над ними. Небольшое животное с чёрной шерстью — скорее всего, собака — валялось в яме посреди дороги, катаясь в пыли. Услышав шаги железных ног, она вскочила и залаяла, но тут же заскулила, прижимаясь к земле, и умчалась в переулок. Безымянный рассматривал здания… если их можно было так назвать — с виду они не казались пригодными для какого бы то ни было использования. Множество одноэтажных строений, выстроенных ровными рядами вдоль дороги… под слоем пыли на ней ещё угадывалось покрытие из чешуйчатого фрила, имитация древней мостовой.
Между зданиями был широкий просвет, а за ним — ограда, присыпанная сверху битым стеклом. В воротах, куда свободно могли пройти двое «броненосцев», стоял с бластером наперевес караульный.
— Райан здесь? — спросил, не останавливаясь, Мэттью. Часовой сам отошёл в сторону, приветливо помахав рукой.
— Да, где ему быть… Что вы притащили?
— Пятьсот койнов, — буркнул Джейкоб. — Только не тебе.
Строение, перед которым они остановились, — когда-то оно было выкрашено в белый, но от пыли порыжело, — как и другие местные здания, было одноэтажным, но куда более основательным. Его стены не норовили упасть, и крыша не сползала набок — и двери были достаточно высокими, чтобы человек в экзоскелете прошёл в них, ничего не отломав.
— Постой тут, — сказал Мэттью Джейкобу. Стальные клешни заскрежетали, одна из них просунулась под правую руку тридцать пятого и обхватила его бок, вторая взяла его под левую руку. Он повис на вытянутых конечностях экзоскелета, почти касаясь ногами земли, пошевелил онемевшими руками и почувствовал, как ему в спину утыкаются сопла бластеров.
— Тихо, — буркнул Мэттью.
Бронированная дверь громыхнула за его спиной. Внутри было тихо и прохладно, откуда-то тянуло сквозняком и горелой органикой, и два не слишком громких голоса разносились по всем коридорам так, что слышно было каждое слово.
— Хосе Доминго! Что ты куришь на посту? А ну дай сюда!
— Эмм… Лечебные смеси, сэр, — промямлил второй. — Лечебные смеси.
— Отлично. Вот чем, значит, провоняла вся тюрьма. Кто же прописал тебе такое лечение, Хосе Доминго?
— Д-доктор Санчес, сэр. Он посоветовал мне… от пыли и радиации, вот, — невидимый Хосе переступил с ноги на ногу, и его одежда тихо заскрипела.
— Хороший денёк, — громко сказал Мэттью, вваливаясь в комнату. Она была невелика, и «броненосец» вместе с пленником заняли почти всё пространство — двоим людям в тёмно-фиолетовой форме пришлось потесниться и отступить к задвинутому в угол столу. Тот из них, кто был ниже ростом и худощавее, выпучил на пришельцев глаза.
— Божья шлюха!
— И тебе не хворать, Хосе, — хмыкнул Мэттью. Тощий человечек уткнулся взглядом в пол, его лицо отчётливо окрасилось багрянцем. Второй — более крепкий на вид — сунул в карман небольшой предмет, который до этого мял в руке, и смерил пришельцев хмурым взглядом.
— Это что?
— Пятьсот койнов, — коротко ответил Мэттью, опуская безымянного на пол. — Стой смирно.
— Исчерпывающе, — кивнул человек в тёмной форме, обвёл пленника придирчивым взглядом и поморщился. — Это не по моей части, Санчес.
