Роковое дерево Книга пятая - Стивен Рей Лоухед
После этого вождь говорил что-то еще — о подготовке к празднованию, — но Джайлзу хотелось поскорее услышать, о чем шла речь.
— Будет праздник в честь победы, — сказала Хейвен. — У нас есть день на подготовку.
— Да я и так готов, — сказал Джайлз. — Истина в том, миледи, что мне страсть как хочется войти в город. Издали я уже насмотрелся за эти четыре дня.
— Терпение, мистер Стэндфаст, твои мучения завтра закончатся.
Через пару часов из города начали прибывать первые повозки — длинная вереница запряженных мулами телег, каждая из которых была доверху набита товарами и припасами: громоздкие вязанки дров и корзины с углем, огромные котлы, железные треножники, вертелы и другие кухонные принадлежности; мешки с мукой и корзины с продуктами для праздника, их сопровождали бригады поваров, пекарей и помощников. В центре лагеря расчистили место для большого навеса, служившего импровизированной кухней. Разложили множество костров. Потом пошли телеги с пивом в деревянных бочках и вином в огромных амфорах; подъезжали все новые фургоны с длинными, похожими на корыта емкостями со свежей водой. Вода предназначалась не для питья, а для купания — чтобы каждый мог помыться и привести себя в надлежащий вид к празднику. Наконец, в загоны на окраине лагеря пригнали волов, коз и овец — мясо к празднику.
Императорские повара и пекари тотчас же принялись за работу. Булгарские дети, как зачарованные, следили за тем, как строили печи, копали ямы для костров, устанавливали треножники и вертела для жарки мяса. Царские священники бродили по лагерю, звонили в колокола, призывая людей к благодарственной службе. Хейвен и Джайлз вместе с остальными потянулись на поле сразу за последним рядом палаток. Там воздвигли походный алтарь.
Для армии на марше церковные службы на открытом воздухе были обычным делом. Хейвен быстро к ним привыкла. Она многого не понимала — служба велась на греческом языке — но пение от этого не становилось менее проникновенным. Голоса поющих поднимались и опускались в такт, переплетаясь и смешиваясь, и ее сердце взлетало и падало вместе с ними, иногда заставляя почти задыхаться от непонятной тоски. Она старалась постичь то, что ее мучает, но ей не удавалось, зато сами попытки понимания приносили удовлетворение, как будто какое-то вознаграждение они все же давали.
Но сегодня на закате в дыму от костров служба не захватила ее. Когда, наконец, все закончилось, они с Джайлзом вернулись в центр лагеря и остановились понаблюдать за поварами.
— Они замечательно работают, — сказал Джайлз. — Да только с чего бы им тут стараться? Видно, пир решили устроить здесь, а не в городе.
— Да. Наверное, так, — согласилась Хейвен, наблюдая за слаженной деятельностью поваров. — Бедный Джайлз, если бы от меня зависело…
— Да ладно, — пробормотал он разочарованным тоном. — Что я, других городов не видел?
Они направились к своим палаткам и тут их перехватил один из слуг хана в желтой одежде.
— Идите за мной, — коротко распорядился он.
Хейвен знала, что в таких случаях лучше ни о чем не спрашивать, поэтому просто пошла за слугой к королевскому шатру.
— Ждите здесь, — сказал он, исчезая внутри шатра. Впрочем, совсем ненадолго. Очень скоро он появился с двумя свертками ткани: белым и красным. — Ваша праздничная одежда, — сказал он, передавая Джайлзу белый сверток, а Хейвен — красный. — Надеть на праздник.
Хейвен поблагодарила и спросила:
— Мы будем вместе с ханом?
— Вы будете в его свите. — Слуга критически оглядел их с ног до головы, а затем сказал: — Советую помыться. Потом одевайтесь и возвращайтесь сюда.
Джайлз вопросительно посмотрел на Хейвен.
— Он сказал, чтобы мы помылись и переоделись, — пояснила она, указывая на свертки. — Почему-то это надо сделать сейчас.
Они разошлись по своим палаткам, помылись и надели выданную одежду. Джайлзу достался халат из тонкого льна, конечно, лучше, чем тот шерстяной, который он носил до этого; Хейвен получила шелковое прекрасно сшитое платье. К обоим предметам одежды полагались богато вышитые пояса, а также новые туфли из войлока, расшитые бисером. В таком виде они и вернулись к царскому шатру. Хейвен пока не понимала, какова будет их роль.
Возле шатра их уже поджидал главный советник царя с кислым выражением лица. Он быстро осмотрел их, поправил пояса и объявил, что они готовы.
— А к чему готовы, Петар?
— К пиру, — ответил он. — Ждите здесь.
— Но пир назначен на завтра, — удивилась Хейвен, — нам что, целый день здесь стоять?
— Завтра пир для всех остальных, — ответил Петар. В этот момент полог шатра откинулся, и наружу вылез огромный телохранитель царя, облаченный в заново отполированную кольчугу и с длинную пикой, перевязанной вымпелами. Воин посмотрел на Петара, покряхтел и отошел в сторону. Из шатра вышел сам царь Симеон.
Полуденное солнце с радостью разбежалось по шелкам и атласам царских одежд. Хотя одет царь был как раз довольно просто: простая туника и штаны — обычный наряд булгарского всадника, — безупречного пурпурного цвета, подпоясанные красивым поясом из золотой парчи. Поверх туники царь накинул плащ без рукавов, сотканный сплошь из золотых нитей. Плащ блестел и переливался, словно по нему непрерывно бежала вода. На голове царя был укреплен обруч, украшенный рубинами и жемчугом, на ногах — сапоги из мягкой черной кожи, усыпанные черным жемчугом и крошечными золотыми бусинами. В руке царь держал тонкий жезл, увенчанный кованым орлом с распростертыми крыльями. За ним важно выступали телохранители в ярко-оранжевых туниках и высоких фетровых шляпах. Слуги заняли позиции возле балдахина из голубого шелка. Шестами служили длинные копья, украшенные вымпелами.
Как только балдахин подняли, царь Симеон ударил жезлом о землю, и процессия тронулась. По жесту Петара Хейвен и Джайлз зашагали рядом с главным советником. Они прошли через весь лагерь; люди выбегали посмотреть на предводителя, заключившего очередной удачный договор. На окраине лагеря ждали конные воины, построенные в шеренгу, в арьергарде обосновались барабанщики. Их музыка легко перекрывала все прочие звуки, так что казалось, будто король входит в город под раскаты грома.
— Кажется, нам все-таки повезет увидеть город, — предположил Джайлз, наклоняясь поближе, чтобы его было расслышать за грохотом барабанов.
Хейвен пожала ему руку.
— Я не удивлюсь, если мы даже увидим самого императора!
ГЛАВА 6, в которой
