Звёздотрясение - Роберт Л. Форвард
Первым его поприветствовал Холодок, гибридный скороход, миниатюризированный путем генетической модификации. Холодок соскользнул на верхнюю частью забора, обхватив хвостом угловой столб дорожного указателя, и встретил хозяина кивками головы. Пять острых зубов расступались, обнажая белое, светящееся чрево, а затем втягивались обратно при каждом сглатывании. Холодок сделал было рывок к расщельнику, который Утесный Паук нес у себя на спине, но хозяин отвлек скорохода, запустив манипулятор в его глотку. Острые, как бритва, зубы Холодка, способные на раз откусить кончик ложноножки, лишь слегка оцарапали кожу, продолжив жевать отросток, пока Утесный Паук пытался вытащить его изо рта. Он остановился, дав Холодку перебраться на свою верховину, а затем перегнулся через заборное окно, чтобы потрепать дружелюбных созданий по другую сторону. Добравшись до двери, он достал магникарту, отпер ворота изгороди и задвинул их внутрь стены. Его тут же окружили трое крадунов, с полдюжины крадунчиков и подруга Холодка по имени Стужа.
Когда он поздоровался с каждым из крадунов, они расползлись по своим крадунским делам, а у Паука осталось время, чтобы оглядеться в поисках Катышка. Похожий на шар зверек ежился в углу позади своего крупного и более медлительного родича – миниатюрного вялотела по имени Слякотка. Тот забрался в грядку с зонтичниками. На этот счет Пауку придется поговорить с Текучим Песком, исполнявшим обязанности его смотрителя.
– Иди ко мне, Катышек, – позвал он, выставив извивающуюся ложноножку. – Ну же, Катышек. Иди сюда.
Многоглазый шарик, приманенный движением отростка, медленно выкатился из-за туловища вялотела. Наконец, он приблизился достаточно, чтобы Утесный Паук смог погладить его своим усиком. Существо заурчало от удовольствия, пряча глаза от движущегося щупальца.
– Ну-ну, Катышек, – сказал он. – Не надо бояться. Эти шумные крадуны уже ушли. – Немного успокоившись, питомец прокатился вокруг Утесного Паука, наслаждаясь нежными прикосновениями его усиков. Как раз в этот момент из-за угла показался Текучий Песок.
– Когда услышал эту суматоху, то сразу понял, что это вы. Этих крадунов, наверное, на весь район расшумелись. – Затем он вдруг заметил вялотела в зонтичниковой клумбе.
– Эй! – крикнул Текучий Песок. – Вы о чем думали, пуская Слякотку к растениям!? Как мне поддерживать порядок, если вы мне совсем не помогаете?
Отрастив тяжелый, похожий на дубинку манипулятор, Текучий Песок приблизился к грузному существу, которое впитывало растительные соки нижней подошвой, и как следует стукнул его по одному из боков.
– А ну двигай, ты, обрюзгшая глыба, – рявкнул сквозь кору Текучий Песок.
От пронзительного вопля под своей подошвой и обрушившихся на его бронированную верховину ударов миниатюрный вялотел сжался и сполз с грядки зонтичников, вернувшись на лужайку, за которой его дрессировали следить.
Текучий Песок наподдал ему еще пару раз, чтобы тот не вздумал остановиться. – Ваша почта в кабинете, обед – в духовке, – сообщил он. – Достать сможете и сами. Мне еще надо пересадить дюжину фонтанниковых проростков.
– Как дела у фонтанников? – спросил Утесный Паук.
– Те, что выжили, чувствуют себя неплохо, – ответил Текучий Песок. – Но им было бы еще лучше, оставь вы их на восточном полюсе, там же, где и нашли, и где магнитное поле идет строго по вертикали. Я выяснил, что если прорастить семена, отобрать растения с наклонной огневой трубкой и перекошенным уловителем, а затем высадить их под определенным углом, то они будут расти. Но не рассчитывайте, что они достигнут гигантских размеров. Исключено. Иначе уловитель стал бы настолько кособоким, что растение бы просто опрокинулось. Одно из них я высадил прямо там. – Глазные стебельки Текучего Песка дернулись в направлении круглого участка, занятого зонтичными цветками, в центре которого красовался крошечный фонтан бело-голубых искр.
Фонтанники представляли весьма темпераментные образчики флоры, которым приходилось поддерживать бешеный темп внутренних процессов ради простого выживания. Биологи в Институте Внутреннего Ока до сих спорили о том, чем именно их следовало считать – растениями или животными, учитывая, что фонтанники могли жить лишь в плодородных почвах с низким содержанием нейтронов – вроде тех, что встречались в западных и восточных полярных горах.
Сердцевина фонтанника представляла собой длинную тонкую трубку. Его широкая корневая система всасывала питательные вещества и перерабатывала их с ужасающей скоростью. Жар, доходивший до голубой части спектра, передавался похожим на семена крупинкам, которые через трубку выстреливались вверх, образуя настоящий ливень крошечных бело-голубых частиц. Частички охлаждались за счет излучения и к моменту попадания в чашеобразный уловитель у подножия цветка приобретали тускло-красный цвет, после чего процесс повторялся с начала. Каждый гамма-фотон, испущенный за время недолгого движения крупинок, едва заметно продвигал ядерный аналог фотосинтетического цикла в сторону образования энергоемкой молекулы, которую фонтанник мог использовать для своего роста.
Растения, которые Утесному Пауку доводилось встречать в восточно-полярных горах, зачастую жили не больше одного оборота. Они прорастали из семени, попавшего в благоприятную кучку пыли, искрились несколько дотоборотов, в течение которых заметно прибавляли в размерах, а затем, когда питательные вещества подходили к концу, ствол растения принимался стрелять более крупными семенными частицами. На последних метоборотах умирающий стебель начинал раскачиваться из стороны в сторону, одновременно увеличивая свою скорострельность, отчего семена разбрасывались по местности диаметром в несколько сантиметров. Если какие-то из них попадали в плодородную кучку из обедненного нейтронами вещества, процесс повторялся. Менее везучим оставалось лишь ждать, когда тряска коры или движения животных не доставит их в более подходящее место.
Утесный Паук надеялся, что снабдив растения достаточным количеством пищи, заставит их фонтанировать по несколько оборотов за раз. Однако фонтанники не были предназначены для долгого существования и будто теряли интерес к жизни, спустя всего полдюжины оборотов. Они были настоящей усладой для глаз, пока источали искры, поэтому он потратил несколько метоборотов, чтобы просто полюбоваться их видом, а затем через внешний двор направился к кабинету в своем внутреннем жилище.
Стоило ему войти в кабинет, как Лесси тут же сползла с коврика у стены, примыкавшей к духовке в соседней комнате. Дряхлеющая
