Кир Булычев - Вид на битву с высоты
– Я тихо, – сказала Тамара. – Здравствуйте, дядя Миша.
Полковник улыбнулся губами, не потому, что ему было смешно, скорее – забавно. Оценивать забавность ситуации можно и без чувства юмора.
– Пропадают без вести большей частью молодые люди, обычно холостые или одинокие с почти обязательным условием: они прошли какую-то войну – афганскую, чеченскую, приднестровскую, – но прошли.
– Они едут еще на какую-то войну, – сказала Катрин.
– Значит ли это, – спросила Калерия, – что вас беспокоит негласный отток ветеранов, потому что вы опасаетесь нового и еще неизвестно где зреющего вооруженного конфликта?
– Нет, – сказал Миша. – Это мы проверили.
– Объясни подробнее, – попросила Калерия.
– Допустим, – сказал Миша, – что в... ну где же, где?
– В Абхазии, – подсказала Тамара.
– В Нагорном Карабахе, – не воспользовался подсказкой Миша, – готовится новая война, и в Россию приезжают вербовщики, чтобы набирать людей.
– Они могут обойтись и без вербовщиков, – сказала Катрин. – Они могут использовать посредников – казаков, всякие там ветеранские организации.
– Вот именно! – обрадовался Миша. – Мы тоже так предположили. Но ничего из этого не вышло.
Мы молчали. Миша завладел нашим вниманием и, понимая это, держал паузу.
– Схема исчезновения людей, назовем их условно ветеранами, не подходит к стандартным схемам, не укладывается в них. Началось с того, что мы получили сигнал об исчезновении всех или почти всех холостых и одиноких ветеранов в одном районном центре. А таких набежало человек шестьдесят. Представляете? В один прекрасный день в городе исчезают шестьдесят человек, в основном молодых, заметных. И ни записки, ни свидетеля, ни следа, ничего!
– И все же не исключена случайность, – сказала Калерия.
– Да мы зачесались только после четвертого сигнала! – принял удар полковник Миша. – Когда в четвертом подряд небольшом городе произошло совершенно адекватное событие, мы послали туда людей. И люди вернулись ни с чем. А затем все это случилось снова. Словно корова языком слизнула!
– До сих пор никто из журналистов не докопался? – спросила Калерия.
– Одна девица с НТВ почуяла неладное, мы с ней договорились – она нам не мешает, а мы ей гарантируем первую реальную информацию. Но мы не знаем, сколько она еще будет молчать. Она же журналистка, это специфические люди.
И стало ясно, что слово «специфический» в лексиконе полковника относится к числу бранных.
– Когда это началось? – спросила Калерия.
– Четыре месяца назад, – ответил Миша. – Ты магнитофон не трогай, мало ли какой слесарь его случайно включит. У меня сможете просмотреть все материалы.
– К нам чужие слесари не ходят, – сказала Тамара с сожалением, – у нас охрана.
– Я сквозь эту охрану танк вынесу, – сказал Миша.
– У нас нет танка! – оценила шутку Тамара и приятно засмеялась.
– А какова механика исчезновения? – спросила Калерия.
– Не понял.
– Пропадают ли они в течение недели или одновременно из своих домов? Может, идут в кино и из зала больше не выходят или, наконец, все вместе садятся в пригородный поезд?
– Последнее вероятней всего, – сказал Миша. – Во всех четырех случаях ветераны... кандидаты на исчезновение собирались вместе. На собрание, на прогулку.
– Они специально одевались для этого? Брали с собой рюкзаки, чемоданы?
– Ничего подобного! В этом и заключается основная загадка. Давай мы с тобой, Лера, как разумные жители нашей сумасшедшей страны, предположим самое реальное решение загадки: наших ветеранов, одиноких, малосемейных, не нашедших места в мирной жизни, некто соблазняет поездкой в Бурунди или Перу. Зная человеческую натуру, мы предположим, что кандидаты будут уезжать в пункт сбора поодиночке, возьмут с собой по сумке или чемодану, наверняка кто-то из них пропьет полученный аванс и проговорится знакомой девушке или собутыльнику. Другого мы случайно задержим на таможне, а третий просто передумает... Не может быть, чтобы часть населения четырех городов исчезла без следа, не взяв с собой бритв, запасных рубашек или кроссовок.
– Их убили, – сказала Тамара. – Их достал Достоевский с топором.
Образование свое Тамара черпала не из школьной программы, а скорее у экрана телевизора. Кое-что смешалось в ее хорошенькой головке, а это приводит порой к комическим эффектам.
– Лично Достоевский? – серьезно спросил Миша.
– Я в переносном смысле! – спохватилась Тамара. – Главное, что они мешали Чубайсу.
– А он тут при чем?
– Он разворовал страну вместо приватизации, – сообщила Тамара фразу, явно подслушанную в транспорте. – И теперь боится справедливого возмездия.
– Хорошо, – сказал Миша, – перерыв на смешки закончен. Поговорим о деле.
– Что вы еще узнали? Например, готовились ли исчезнувшие к этой акции? – спросила Калерия. – Может, кто-то из них продал дом, другой загадочно вел себя с соседкой?
– Проверяли, – сказал Миша. – Ничего не обнаружили.
– Только не смейтесь, – сказала Тамара. – Я как член коллектива имею право на ошибку. Но, может быть, вы читали легенду о том, как один бременский музыкант увел из города сразу всех крыс и детей?
– Они так и шли парочками, – не выдержала Катрин, – девочка и крысочка.
– Не хохочи! Сейчас есть потрясные приборы, они воздействуют тебе на мозг – и ты пошел! У меня есть подруга, Римма, вы ее не знаете. За ней ходил один Фархад. Она – ноль внимания. Тогда он начал воздействовать на ее сознание на расстоянии, из своей гостиницы. И знаете, чем дело кончилось?
– Знаем, – сказал я, – она купила билет и улетела на его историческую родину, где они построили счастливую семью.
– Ты неудачно пошутил, Гарик, – с торжеством сообщила Тамара. – Его зарезали на Коптевском рынке.
Все замолчали, переваривая сложную информацию. Затем Калерия сказала:
– А вы версию с крысоловом проверяли?
– Как ее проверишь? – развел руками Миша.
При нашей тесноте его руки стукнулись об углы шкафов.
– Простите, – сказал Миша шкафам. Шкафы промолчали.
Миша продолжал:
– Беда в том, что до последнего инцидента мое начальство считало, что я выжил из ума.
– И что же случилось?
– В Вязьму мы послали нашего сотрудника. Из афганцев. Он должен был проверить, когда и как это случится.
– Ну и что? – спросила Тамара.
Калерия подняла бровь. Умница. Она уже готова была задать мой вопрос, но почему-то медлила.
– Почему вы послали его именно в Вязьму? – Я не выдержал.
Калерия кивнула, она не сердилась на меня за то, что я полез в пекло поперед мамки.
– Поймите же, Калерия, – он обращался к ней – видно, по чину было так положено, – здесь действует простая арифметика. На первый случай никто не обратил внимания. На второй почти никто не обратил внимания, но у меня есть один въедливый лейтенант, который как раз поехал в Кимры к брату и услышал, какой шум стоит в городе... и утихает за его пределами. Он прискакал ко мне на боевом коне и кричит: «Миха Степанович! Полгорода без вести пропало». Я ему ответил, что так не бывает, потому что так не может быть никогда, – это лучший ответ начальника, если он чего-то не понимает. А мой упрямый лейтенант в нерабочее время стал искать в компьютере информацию о массовых исчезновениях людей примерно одного возраста и пола. Он отыскал аналогичный случай в Талдоме и положил мне на стол. Я, разумеется, отмахнулся. Ну поймите меня – разве не может статься, что в двух русских городах появляются вербовщики и вытаскивают молодцев... или вдруг прошел слух, что в Китае можно хорошо заработать, – да мало ли что может произойти в нашем государстве? Вам интересно?
– Кури, у нас курят, – сказала Калерия.
– Ну вот. – Миша закурил от старого «Ронсона» и захлопнул крышку зажигалки. – Мой лейтенант Коля Полянский стал ждать продолжения. Правда, никто, кроме меня, в управлении о его теории организованного злодейства не знал. И тут пришло известие из Калязина. Вы представляете, где это?
– Верхняя Волга, – сказал я, – чуть ниже Кимр. Талдом тоже в том районе.
– А мой Коля даже провел кривую, соединяющую эти три центра, и попросился у меня в командировку. Благо, что недалеко и недорого. И в Калязине он также не обнаружил следов пропавших людей. А там провалились сквозь землю шестьдесят два человека.
– А в Талдоме, в Кимрах? – спросила Калерия.
– В Талдоме тридцать один человек, – полковник был готов к такому вопросу, – а вот в Кимрах больше всех. Очевидно, около девяноста.
– И в один день?
– В один день.
– И в Москве даже не поднялась паника?
– Поставь себя на место калязинской власти. Разве у них других дел нет, как считать парней? Тем более что мы запустили в компьютер их дела, чтобы найти закономерности, и оказалось, что практически все исчезнувшие одиноки.
– Чего же вы Москвой не занялись? – спросила Тамара. – Увидели бы, что у нас тысячами пропадают.
