Брайан Олдисс - Наслаждаясь ролью

Олдисс Брайан

Наслаждаясь ролью

Брайан Олдисс

Наслаждаясь ролью

Оба они считали, что занимаются интеллигентным трудом; интеллигентным, пожалуй, громко сказано, но за прилавком им стоять не приходилось, это точно. Встретились они в совершенно прозаической обстановке, в приемной у зубного врача, - оба в темных пальто и костюмах: Гектор Ботрал - под глазами серые круги, словно пятна грязи, - и Стоунворд, измученный своей болезненной восприимчивостью.

На столике в приемной были разложены журналы. Ботрал и Стоунворд одновременно протянули руку за одним и тем же номером. Синхронно повернувшись, поглядели друг другу в глаза, - но лишь на мгновение.

- Пожалуйста, пожалуйста, - сказал Ботрал, поспешно отводя взгляд и убирая со стола руку.

Вот и все, что произошло между ними, однако упустить этого шанса Стоунворд не мог.

Когда Ботрал, вытирая с нижней губы струйку крови, показался на улице, Стоунворд, поджидавший под фонарем, сделал шаг ему навстречу. Ботрал резко отпрянул.

- Ну как, выдернули? Ужас, правда? Надо, чтобы боль испытывали только низшие организмы, как вы считаете? Может, зайдем выпить кофе?

- Нет, спасибо. Мне надо домой. Пенелопа ждет. Жена, - ответил Ботрал, тиская кушак своего пальто и глядя куда-то вдаль.

- Да, конечно, извините. Забываю иногда: это ведь только мне не с кем поговорить. У вас есть жена, что вам какой-то случайный знакомый, вроде меня?

- Нет, нет, постойте, - сказал Ботрал, снова вытирая губы платком.

Ботрал почувствовал дрожь: он просто не мог вынести, чтобы кому-то из-за него было плохо. Он стоял в нерешительности - кругом темнота, нижняя челюсть ноет, будто налитая свинцом. Стоунворд жадно вбирал в себя эту смесь из чужих ощущений.

- Просто я подумал... У вас такое доброе лицо, - пробормотал он.

И, поддавшись нехитрой лести Стоунворда, Ботрал неуверенным шагом отправился с ним в маленькое кафе за углом - уютное, с широкими запотевшими окнами, пропитанное безыскусной прелестью старых городских таверн.

- Мне пломбу поставили, - сказал Стоунворд, показывая пальцем вылеченный зуб и радуясь, что нашлась тема для разговора.

- А мне вырвали.

Затем они сидели молча, слушая глухое звяканье грубоватых кофейных чашек. Стоунворд глядел на Ботрала, Ботрал - в сторону. Он сильно нервничал. Его безобразное морщинистое лицо напоминало лопнувший воздушный шарик - у Стоунворда лицо было гладкое, кожа плотно обтягивала скулы.

- Я вас узнал. В газете была фотография, - сказал Стоунворд нарочито будничным тоном.

Ботрала вновь охватила дрожь, с посеревшим лицом он достал из кармана пачку сигарет и закурил. Стоунворд жадно следил за каждым движением своего нового знакомого.

- Вас избили хулиганы, верно? - спросил Стоунворд. - Подумали, что вы подсматриваете, как они с девчонками развлекаются. Кажется, их было двое? Набросились на вас и повалили. Живого места на лице не оставили. А потом бросили в канал. Девчонки, кажется, пытались их остановить, но они не послушались. Вы чудом не утонули, верно?

- Я вовсе не за ними подсматривал. Я за птицами наблюдал - это мое хобби. Об этом тоже было в газете.

Нахмурившись, он глядел в свою чашку, переживая приступ острой жалости к себе. Всякий раз, когда Ботрал смотрел в зеркало, он видел, какому умелому врачу достался: новое лицо почти не отличалось от прежнего, - и все же разница была огромная, ведь прежний Ботрал не знал, что такое пережить избиение. Глядя на свое новое лицо, он испытывал страх.

- Я недавно из больницы.

- Ваша жена... Пенелопа, наверное, очень рада, что вы вернулись.

- Да. Не знаю, что бы я без нее делал.

- Еще бы, - ответил Стоунворд, чутко улавливая, как глаза Ботрала засветились благодарностью, а голос стал хриплым от подступающих слез.

Воображению Стоунворда живо представилась бесформенная аляповатая кукла, а на шее табличка с надписью "Пенелопа"; так и хотелось спросить, каково ей играть новую роль, навязанную Ботралом, какие душевные спазмы приходится переживать. Но спрашивать бесполезно: Ботрал не знает об этом.

- Хотели бы отомстить?

- Их не поймали, я ведь не знаю, кто они.

- В газете писали: мальчишки.

- Здоровые парни.

Видимо, ему хотелось переменить тему, но он боялся показаться невежливым.

- Не подумайте, что я так, из праздного любопытства спрашиваю. Или что я ненормальный, - сказал Стоунворд, улыбаясь собственным мыслям о себе. Просто вы мне очень нравитесь. Я был бы счастлив познакомиться с вами поближе.

- Спасибо вам большое, но я... Я мало с кем общаюсь. С детства такой. Мы оба с женой домоседы.

- А как же ваше хобби - птицы? Может, и еще чем-нибудь занимаетесь? Читаете, размышляете?

- Мы с Пенелопой в театр ходим. Иногда.

Он окинул взглядом кафе (хорошо еще, что глаза целы!): тут и там пакеты с пирожками, кто-то пытается вытрясти из бутылки остатки кетчупа. В дверь ввалилась компания веселых подростков, наполнив кафе шумом и грохотом стульев. Заметив в глазах Ботрала беспокойство, Стоунворд снова заговорил, мягко, вкрадчиво - будто опускалась хорошо смазанная дверца мышеловки.

- Я хочу сказать, мы могли бы вместе проводить время. Я зашел бы к вам как-нибудь вечерком. Поговорим. У вас будет с кем отвести душу. Не все ведь расскажешь жене, у каждого есть свои тайны. Кстати, буду рад познакомиться с Пенелопой.

- Но... у нас с женой нет друг от друга секретов. Каких-то там тайн... ничего такого у меня нет. Разве что по работе.

- Да, конечно. Кстати, как у вас с работой, все в порядке?

Ботрал отхлебнул кофе, черного, как вакса, и приложил к губам платок.

- Секретаршу нужно сменить. Она "все время свистит, это просто невыносимо. Всякие мелодии насвистывает. Мелодии-то хорошие, но на нервы действует ужасно... Простите, мистер... но вам не кажется, что нехорошо так лезть в душу?

С жуткой гримасой - раскрыв рот и демонстрируя с изнанки язык, Стоунворд залпом проглотил весь свой кофе, потом, широко расставив перед собой руки и оперевшись на стол, поднялся.

- Я не хотел ничего дурного. Мне так одиноко; подумал, мы с вами... да, не важно! Раз так, всего вам хорошего.

Ботрал встал с места. Сам не зная почему, двинулся вслед за Стоунвордом к выходу, пробираясь между столиками. Длинные ноги Стоунворда, как ножницы, быстро и решительно рассекали воздух. Гектор Ботрал ступал осторожно, точно опасаясь выпачкать ботинки. Ощутив на себе любопытные взгляды подростков, он начал учащенно дышать.

- Я совсем не такой, как вы подумали. Я не хотел вас обидеть, пробормотал он, очутившись вместе со Стоунвордом на улице, в темноте. - Я не мог допустить, чтобы вы так ушли.

- Значит, сознательное решение не всегда правильное? Бывает, внутренний голос подсказывает другое, толкает навстречу судьбе, - сказал Стоунворд и, заметив, как Ботрал наморщил лоб, безнадежно пытаясь придумать вразумительный ответ, поспешно добавил: - Зайдем ко мне, выпьем? Это здесь, за углом. По стаканчику, а?