Михаил Пухов - Контратака

Пухов Михаил

Контратака

Михаил Пухов

Контратака

Но - беда, если встретишь

В предутренний час

Вместо Снарка - Буджума! Тогда

Ты внезапно и плавно исчезнешь из глаз

И назад не придешь никогда.

Л.Кэрролл "Охота на Снарка"

- Опять ничего, - сказал Глынин. - Возвращаемся?

Солнце еще не вышло из-за горизонта, но небо было уже дневное, безоблачное, и вода вдалеке от глиссера светилась ядовитой голубизной. Рядом с глиссером у воды не было никакого цвета, здесь буйствовала пена.

- Куда торопиться? - сказал Анголов. - На берегу еще спят. Впрочем, как хотите.

Глынин повернул руль, и глиссер двинулся новым курсом. Никаких ориентиров в безбрежном просторе не было, даже горизонт сливался с небом, и ощущение поворота сразу исчезло. Анголов положил карабин на опору и выставил руку за борт, в холодные брызги.

- Воздушная подушка, - сказал он. - XXI век. Человек создал прекрасные суда - быстроходные и надежные. Но число морских катастроф в последние годы резко увеличилось.

Анголов посмотрел на Глынина. Тот молчал, глядя вперед сквозь ветровое стекло.

- Причем катастроф ужасных, загадочных, - продолжал Анголов. Современные спасатели успеют куда угодно. Но они напрасно ждут SOS. Свидетелей тоже не остается, в итоге никто ничего не знает. Возьмите "Ривьеру-2".

Глынин молча смотрел вперед, на синее зеркало моря.

- 20 тысяч пассажиров, - продолжал Анголов, не спуская с Глынина глаз. - Не корабль, остров. Пальмовые рощи, искусственные озера. Непотопляемость 100 процентов. Вы читали про испытание расстрелом? Когда торпеды кончились, макет даже не накренился.

Глынин все еще молчал. Анголов продолжал:

- И такая махина пропадает бесследно, не подав сигнал бедствия. Если бы мы жили лет 500 назад, я бы сказал, что виноваты пираты. Причем дьявольски хитрые и удачливые.

Глынин наконец повернул голову.

- Да замолчите же, - сказал он. - Разве вы не понимаете, что на воде нельзя говорить о таких вещах? Рассуждайте об охоте, или о спорте, или о чем угодно. Но смените пластинку.

Сказал и вновь отвернулся.

- Больше не буду, - засмеялся Анголов. - Я не знал, что вы суеверны.

Он похлопал ладонью по полированному прикладу.

- Мы, вы, - сказал Глынин. - Вооружены, суеверны. Но я никак не пойму пессимист вы или оптимист? Ваш тон никогда не соответствует теме, которую вы выбираете.

- Я оптимист по форме, но пессимист по содержанию, - усмехнулся Анголов. - Вы читали "Вторжение изнутри"? Каждый вид занимает определенную экологическую нишу. Равновесие - плод эпох эволюции. Человек своей деятельностью нарушает равновесие, уничтожает другие виды, освобождает соответствующие ниши. Это дорога к гибели, утверждают авторы.

- Человек, - повторил Глынин. - Охотники вроде вас, только с настоящими пулями.

- Почему же только охотники? - усмехнулся Анголов. - Многие к этому причастны. Охотник стреляет не сам, его заставляют. Но хуже всего-бесконечное чередование запретов и разрешений. Хаос запутывает противника.

- Кого?

- Природу, - объяснил Анголов. - Разве вы впервые слышите, что человек воюет с природой? Так вот, если война ведется по правилам, у противника остается возможность перестроить свои порядки и перейти в контратаку. Иначе он обречен. А мы - это часть природы, не более.

Глынин немного подумал.

- Возможно, это и верно. Но остальное слишком прямолинейно. Один вид ушел, другой пришел, как квадратики в игре "15". Китов ведь тоже почти полностью истребили. Незаметно, чтобы кто-нибудь занял их место.

- Почему незаметно? А эти катастрофы? - пошутил Анголов. - Ребенку ясно, что из глубин поднялся новый могучий хищник, который топит теперь океанские лайнеры.

- Я же вас попросил, - сказал Глынин. - Или вы хотите, чтобы я больше никогда не брал вас в море?..

Анголов не ответил, потому что гул двигателей вдруг прекратился. Воздушная подушка смялась, глиссер зашатало на незаметной раньше волне. Вода у борта, освободившись от пузырьков, стала синяя-синяя.

Анголов смотрел туда, куда показал Глынин. В двойном колодце бинокля металась однообразная водная поверхность, а потом он увидел что-то черное, удлиненное, уединенное, словно остров в океане, и следом за этим - фонтан, будто у горизонта внезапно вырос куст водяной сирени. Потом вверх, как черная бабочка, взметнулся громадный хвост, и все исчезло.

Бросив бинокль на сиденье, Глынин действовал. Глиссер уже несся вперед, набирая скорость.

- Кто это был?

- По-моему, кашалот, - сказал Анголов. - Но не берусь утверждать. Считается, что они сохранились только в аквариумах.

Глынин выключил вентилятор. Глиссер мягко сел на воду, разослав волны.

- Где-то здесь, - сказал Анголов.

Невдалеке от глиссера забулькало, послышалось тяжелое пыхтение, и перед ними показалась гигантская выпуклая спина. Кашалот был размером с подводную лодку. Он часто дышал, прочищая легкие перед погружением. Промахнуться по такой мишени было невозможно.

Анголов положил карабин на опору. Тело спящего исполина покачивалось на плоских волнах.

Глиссер медленно потащил тяжелую тушу.

За окном начинался день, встало солнце, а Анголов все еще лежал в постели. Он проспал утреннюю охоту, и никто его не разбудил.

Он быстро сделал зарядку, умылся и уже был готов идти на работу, когда вдруг вспомнил, что сегодня на работу необязательно. И завтра, и через неделю. Но привычка победила.

Он быстро шел по асфальтированной дорожке между колышущихся зеленых стен. Жилые корпуса размещались в стороне от остальных построек аквариума. Их соединяла вот эта аллея, сейчас безлюдная. Один Глынин шел навстречу Анголову уверенной капитанской походкой.

Поравнявшись, они поздоровались.

- Из конторы? - спросил Анголов. - Запрет еще не сняли?

- Нет. Наоборот, повсюду закрыли пляжи.

- Пляжи? Неужели это повторилось?

Глынин кивнул.

- Вчера, где-то в Америке. И еще в Австралии. И в Японии. И неподалеку от нас, на Длинной Косе.

- Кто-нибудь остался в живых? - спросил Анголов.

- У нас - никого, но их и было, говорят, всего человек двести. А где-то в Японии один свидетель остался. Но он ничего не помнит. Солнце только что встало. Он зашел в кабинку переодеться. Кто-то случайно запер его снаружи. Он сразу же выломал дверь и вышел. На пляже не было никого, только вещи. Солнце стояло в зените, будто он проспал несколько часов. Но он клянется, что не спал.

- Таких свидетелей нужно показывать психиатру, - сказал Анголов. - До свидания.

Они пошли каждый своей дорогой.

Попав на территорию аквариума, Анголов направился к бассейну, где жил Малыш - тот самый кашалот. Бассейн размером со стадион все равно преграждал путь к административному корпусу. Анголов подошел к барьеру, но ему пришлось сразу же посторониться. По периметру бассейна неслась громадная волна, ее толкала уродливая черная масса, а наверху всего этого восседал в одних плавках видный зоопсихолог Иван Крышкин. Он притормозил там, где стоял Анголов, и спрыгнул на берег. Голова кита лежала на воде, кося маленьким - с блюдце - глазом. Еще кашалот загребал хвостом, но это происходило вдали - метрах в двадцати.