Александр Силецкий - Тропинка

Силецкий Александр

Тропинка

Силецкий Александр Валентинович

Тропинка

Всю ночь была гроза. Гремело так, хоть уши затыкай. И молнии сверкали непрерывно, сквозь неплотно сдвинутые шторы озаряя комнату потусторонним, мертвым светом. Пакостная ночь. Куда уж тут уснуть! И Туй Микита до утра так глаз и не сомкнул. К тому же ему все мерещилось, что кто-то бродит возле дома, изредка скребется и звенит железным. А когда шаги раздались на крыльце, у Туй Микиты сердце и совсем захолонуло. "Быть беде,- подумал он.- Как пить дать, воры. Вот сейчас войдут - и порешат". Тогда он встал с постели и на цыпочках приблизился к окну. В щель между шторами увидел он лужайку перед домом, огород, цветник, кусты спиреи, что тянулись вдоль дорожки до калитки... Дождь стоял стеной, и - никого. Однако!.. Туй Микита подошел к двери и осторожно, тихо-тихо до упора вдвинул в паз засов и плавными движениями подряд накинул три цепочки. Так-то он обычно обходился маленькой щеколдой, ну да береженого, как говорится, и бог бережет. Туй Микита вообще был в жизни человек принципиально осторожный. Из осторожности ужасно долго выбирал себе жену и, по причине той же осторожности, в итоге не женился вовсе. Дружбу он предпочитал не заводить ни с кем, держал ружье и ни на что особых трат себе не позволял. И хоть с годами накопил немало, дом поставил с виду неказистый - чтоб не возбуждать кругом ненужных разговоров. Огород старался содержать поплоше, разве что, где мог, разбил у дома клумбы и газоны - там выращивал отменные цветы. С цветов он жил, возя их на продажу в город. Вот такой был странный человек. Рано утром Туй Микита все запоры отомкнул и, едва дождь иссяк, отправился во двор, волнуясь сам не зная отчего. Нет, все в порядке: клумбы не помяты, и цветы - до штуки - целы, и дорожка, что вела к сараю, огибая дом, нисколько не истоптана, и на калитке навесной замок глядится как налитый соками тяжелый баклажан,никто, похоже, ночью по участку не гулял. И славно! Только в одном месте екнуло у Туй Микиты сердце. Метрах в трех от опоясывавшей дом дорожки в зарослях спиреи он увидел маленький просвет. Тропинка - чуть намеченная: вероятно, кто-то раз по ней всего-то и прошел. "Черт побери,- опешил Туй Микита,- ведь ее вчера здесь не было, я ж помню! Значит, ночью на участок залезали?! И не зря я волновался?" Однако не мог он уяснить себе: зачем ночной пришелец норовил пролезть через спирею - ведь под боком есть хорошая дорожка, ну и шел бы, коль приспичило, по ней. Качая сокрушенно головою, Туй Микита по дорожке обогнул весь дом, немного у сарая постоял, но явных безобразий так и не заметил - все целехонько, не сломано. Загадка! Он, конечно же, тропинку - там, где начиналась,- заровнял, кусты спирейные расправил, покопал немного в огороде, пошугал поганых птиц, однако равновесия душевного на целый день лишился. Червячок какой-то угнездился вдруг в душе - и все точил, точил... А на другое утро Туй Микита вновь увидел окаянную тропу - и в том же самом месте. "Что они, свесились?- с огорчением подумал он.- Дорожка - рядом! Надобно-иди по-человечьи. Дикари!" В тот день в поселке он услышал странные рассказы. Будто где-то есть волшебная тропинка, ну, и ежели пройти по ней, то там, в конце, любого ждет сюрприз: получит все, что пожелает, но получит только раз, один-единственный, и больше в жизни - никогда. И потому еще подумать крепко надо, прежде чем идти. - Все это сказки,- не поверил Туй Микита,- может, сам ты - вор вором. И что же, так все и получишь? - Нет,- ответили ему,- там, вишь, по справедливости дают. Что заслужил. - А нелогично, - гнул свое сварливо Туй Микита, - может, ты опять же - вор вором. Выходит, ничего и не дадут. Не заслужил. Ну, на худой конец, пинка получишь. Да ведь этого кто хочет? - Ты с другого боку посмотри,- ответили ему.- Как бы ни жил на свете человек, хоть что-то доброе он все-таки успеет совершить. Ну, самый пустячок, а все же добрый. Вот ему там это и зачтется. Скажем, ты захочешь миллион, а по делам тебе десятку можно дать, не больше. Но - получишь, все равно пустой оттуда не уйдешь. - Все враки,- засмеялся Туй Микита.- Лучше б делом занимались, да не задуряли головы наивным простакам. И он ушел к себе домой. Но ночью спать не лег, а вышел на крыльцо, сел на ступеньку, рядом положил ружье и, закуривши, начал ждать, поскольку чувствовал: рассказывают всякое, конечно, да, наверно, неспроста вдруг появилась у него в саду тропинка. Ведь дорожка - рядом, а вот никому она не интересна. Неспроста! И точно, ближе к утру из кустов спиреи появился, озираясь, человек. Была луна, и Туй Микита ясно видел,.что на спине незнакомый гость несет увесистый мешок. - Стой! - Туй Микита сиганул с крыльца и выставил вперед ружье.- Бросай мешок, иди сюда! - Да будет вам,- испуганно заметил человек, однако и не думая с поклажей расставаться.- Ну чего, чего? У вас, что ль, взял, не знаю? - Так ведь у кого ж еще?! - Там... было. - Что в мешке? - Да гвозди вот несу... - В моем саду - мешок гвоздей...- тут Туй Микита громко рассмеялся. - Что же я, дурак совсем? А ну покажь! Он подошел поближе, человек спустил с плеча мешок и развязал тесемки. Туй Микита посветил карманным фонарем. И вправду, перед ним стоял мешок гвоздей. Да только не простых - все гвозди были золотые. - Уходи,- сказал убито Туй Микита, - и чтоб я тебя не видел! Разумеется, таких сокровищ у него украсть никто не мог. А выяснить, тревогу бить - нет, Туй Микита был. принципиально осторожный человек и зря вязаться в чьи-то авантюры не хотел. Боялся, может быть, и так... Но с той поры он словно озверел. Тропа день ото дня все становилась шире, и, как видно, многие по ней уже прошли. "В моем саду творят черт знает что, - сердился Туй Микита. - По какому праву?" Он точно вычислил: тропинка в зарослях должна быть параллельна той дорожке, что красиво огибала дом. И выходить должна была туда же - на площадку сзади дома, к старому сараю. Как-то раз, не поленившись, Туй Микита взял лопату - и вскопал всю землю у себя за домом. Все искал, понятно, клад - ведь где-то же припрятаны богатства, до которых так охочи стали многие: вон, полпоселка разжилось уже неведомо откуда. Но клада Туй Микита не нашел. А чтоб труды не пропали даром, он решил посеять тут горох. Горох, однако, не принялся. И редис не рос, и репа не росла, и даже сорная трава. Махнул рукою Туй Микита на свою землю, но порою сюда наведывался - тщетно, никаких следов на вскопанной земле ни разу так и не заметил. Будто с той тропы никто совсем не приходил. И это было очень странно. Кто другой, случись с ним этакая напасть, непременно бы проверил, что там люди говорят, прошел бы по тропе, рискнул. Но не таков был Туй Микита, не таков! Он был принципиально осторожный человек, к тому же - и большущий скептик: в чудеса не веровал, а все, происходившее под носом, истолковывал довольно просто - люди наловчились воровать, шустрят неимоверно, вот и выдумали байку для отвода глаз. Да и, по правде говоря, невольно в памяти осталась некогда оброненная фраза: дескать, каждый может получить, что пожелает, но получит только раз, один-единственный, и больше в жизни - никогда, так что еще подумать крепко надо, прежде чем идти, а то ведь промахнешься -- не поправишь. А народу на тропе все прибывало, это Туй Микиту угнетало более всего совсем загадили участок, вон уж и по клумбам норовят ступать, не разбирая. Туй Микита кое-как терпел-терпел, а после не сдержался. И решил бороться до конца. Сначала он канавы рыл - не помогло. Потом опутал все колючей проволокой тот же результат. Затем на подступах к тропе расставил лютые капканы. Тут народ в поселке загудел, оно-то и понятно - множество увечных появилось. Ну, и наконец, когда поставил Туй Микита самострелы, незаметно спрятав их в кустах спиреи - в двадцати местах, к нему немедленно нагрянул представитель власти. - Что же ты? - сказал он с укоризной.- Как-то это вот - нехорошо. - А как-то это вот - что это?- дурачком прикинулся на всякий случай Туй Микита. - Ты давай-ка не дразнись, а лучше объясни. - Чего ж тут объяснять?- сказал со вздохом Туй Микита.- Ходят всякие, мешают. Клумбы топчут. Никакого нет жилья. Участок - мой! И не позволю... - Ладно-ладно, ты не петушись. А что, и вправду каждый день несут? - Еще бы! И откуда только набирают? - А ты будто не был там?! - Я - не был,- даже с гордостью ответил Туй Микита.- Не хочу мараться. Это все вранье. И вам бы стоило давно уже заняться... - Понимаю, - отозвался представитель власти,- понимаю. Вот я и пойду проверю сам. А то такое говорят... Мин под тропу не заложил? - Куда там, нет,- заулыбался Туй Микита.- Где ж мне мины взять? Ступайте. И прошло каких-то пять минут всего, как заурчал внезапно рядышком мотор, и на тропе возник автомобиль, сверкая новенькой отделкой. Представитель власти весело крутил баранку и, не глядя, въехал прямо на газон, намереваясь по диагонали пересечь участок. - Что вы делаете!- ахнул Туй Микита. - Открывай ворота!- закричал ездок.- Мне для работы позарез была нужна машина, чтоб преступников ловить! А ты смотри: участок - твой, да рукам волю не давай! Людей необходимо уважать. С тех пор совсем извелся Туй Микита. "Может, дом продать?- соображал он грустною ночной порою, когда слышал, как топочут чьи-то ноги по участку, по тропе. - Продам, да и уеду. Не могу жить дальше так". И вот, пока он колебался, думал все, прикидывал, как лучше, выгоднее дом продать, в одну глухую ночь к нему пожаловала целая толпа - с какой-то вечеринки, вероятно,- ну и, как всегда, пропала на тропе. А вскоре выехал оттуда фантастический, роскошный с виду агрегат - тот самый, о котором все мечтают на полях, и пропахал участок до забора, да вдобавок снес, как будто невзначай задевши, целых полкрыльца. От сильного толчка дом покосился, где-то что-то там замкнуло в электрической сети, и начался пожар. Конечно, Туй Микита только и успел, что опрометью выскочить во двор,- в чем был, оставив в доме сбережения и кой-какие ценные вещицы. Дом горел исправно, как хорошая вязанка дров. "Все, вот и прожил жизнь, и хватит,- с горечью подумал Туй Микита. - Кто теперь я? И зачем?" К пожару понемногу начали сбегаться люди. Вот тогда-то, уязвленный, и подумал Туй Микита про волшебную тропинку. Впрочем, это так, из скромности - тропинка, а на самом деле уж давным-давно она в широкую дорогу превратилась пешеездовую... "Что же получается?- мелькнуло в голове Туй Микиты.- Дом сгорит, забор порушен - нет участка, ничего нет! И тропа - ничья, ходи - кто хочет... А я, стало быть, и пикнуть не посмею?.." - Нет!- вдруг закричал он страшным голосом.- Нет, нет! Не подходите! Изверги! Мое! Хоть это - но мое!.. И навсегда! Прочь! Он схватил толстенное горящее полено и, размахивая им перед собой, шагнул навстречу сгрудившимся людям. Те попятились невольно. - Я... вам покажу!- истошно крикнул Туй Микита.- Я... все! Ничего не будет! А затем он повернулся и, нелепо спотыкаясь о свои растоптанные клумбы, побежал к тропе. Одна-единственная мысль жила в нем: время подоспело, да, пусть врут все, но неповторимый раз - настал, и надобно идти. И наплевать, что будет после. Лишь ступивши на тропу, он на секунду задержался. Оглянулся. Дико хохотнул. И зашвырнул в кусты спиреи головню. И, озаряемый огнем пожара, устремился по тропе. Бежать пришлось недолго: как когда-то он и вычислял, тропа уткнулась в перекопанную им площадку. Справа был сарай, а слева - задняя стена от дома, на которую покуда не напал еще огонь. И - больше ничего. И - никаких чудес. Все буднично, знакомо и в привычности своей - убого. - Все мое...- пробормотал бессмысленно и злобно Туй Микита.- Как же так?.. Он сел на землю и заплакал, слепо повернув лицо к пылающему дому. - Все - мое. - Твое,- сказали из огня.