Кристофер Купер - Криллитанская буря

Доктор Кто

Криллитанская буря

Кристофер Купер

ПРОЛОГ

Брат Ним неподвижно лежал там, где упал, осознавая, что любое движение может открыть его местонахождение. Он силился сдержать отчаянное желание сделать глубокий вдох, каждый выдох гремел в его ушах, будто крича «Сюда!».

Секунды тягостно проходили одна за другой, и он чувствовал, как влага с мокрой травы просачивается через его сутану до дрожащего тела, ледяной холод волнами прокатывается по его коже с такой свирепостью, что грохочущее сердце едва справляется.

И всё-таки монах лежал неподвижно, изо всех сил прислушиваясь, нет ли каких-то признаков погони.

Приближающийся рассвет покажет, что глубокая изморозь покрыла всю округу, словно ватный саван. Как же это, наверное, красиво. Мороз, белизна, чистота. Доживёт ли он до утра, чтобы увидеть это? Или Дьявол заберёт его прежде?

Тишина.

Ним обессилено лежал еще несколько минут. Боль в лодыжке стала невыносимой. Должно быть, он подвернул её, когда падал. Сможет ли он наступить на ногу? Сможет ли бежать?

Лошадь погибла, несомненно. Она бы не выжила после недавнего нападения того, что выскочило из ночи, будто воплощение дьявола, сметая обречённое животное с тропинки во тьму, как мешок с костями. Ним содрогнулся от воспоминаний — испуганное ржание лошади, а затем хруст костей, ломающихся, как сухие ветки.

Затем раздался рёв, голос самого Дьявола — крик, прорезавший воздух из глубин Ада. Звук, который не способно издать божественное создание. И брат Ним бросился в ночь.

Осторожно приподняв голову, Ним разглядел вдали обнадёживающую башню кафедрального собора, вырисовывающуюся на фоне тяжёлых облаков, нависших над крышами Уорчестера.

Город был так близко. Даже с его повреждённой лодыжкой он смог бы преодолеть это расстояние, он чувствовал уверенность. Ему всего лишь надо подобраться поближе, чтобы позвать на помощь, и помощь придёт. Даже в эти тёмные времена помощь придёт. Ведь придёт?

Лишь одно точно, ему нельзя оставаться лежать на этом грязном поле. Если Дьявол до него не добрался, то зимний холод определённо доберётся.

Собрав последние остатки энергии, брат Ним побежал.

Боль сразу же пронзила его ногу, лодыжка, казалось, вот-вот откажет. Ним сжал зубы, но продолжил бежать, сильно хромая и борясь с приступами тошноты. Единственная мысль — добраться до городских ворот. Страх гнал его вперёд — бежать, бежать, отметая желание оглянуться назад.

Когда оно появилось, удар был настолько же сильным, насколько неожиданным, и на несколько мгновений Ним не мог двинуться от шока. Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, монах с трудом поднялся на ноги и огляделся вокруг в поисках нападавшего, но никого не было.

Он рассеянно перевёл взгляд на разорванное плечо сутаны, на которое пришлась основная сила удара. Под лохмотьями виднелась глубокая кровоточащая рана. Странно, но Ним не чувствовал боли. Это попросту не имело значения. Всё будет хорошо, только нужно продолжать двигаться. Вызывающе глубоко вздохнув, он повернулся и зашагал к городу.

Едва ли ему удалось сделать дюжину шагов, как последовал еще один удар, тяжелая масса обрушилась ему на голову, изгибая его тело под странным углом и подбрасывая в воздух как мячик.

В этот раз ему оставалось только замереть. Тело было переломано, а дух потрясён.

Еще больше крови потекло сверху на правый глаз, окрашивая всё вокруг малиновой дымкой. Голова закружилась.

Это просто дурной сон. Этого не может происходить на самом деле. Нет никаких причин, чтобы такое произошло.

А потом Дьявол посмотрел на него, склонив голову слегка набок. Его глубоко посаженные оранжевые глаза глядели на него, как на добычу.

— Господи помилуй, — прошептал Брат Ним, когда челюсти смерти широко разомкнулись, готовые нанести убийственный удар.

ГЛАВА 1

Улица, а точнее узкая аллея, петляла между рядами деревянных строений, и вокруг царило безлюдье, лишь несколько крыс рылись среди куч зловонных отбросов.

Внезапно крысы бросились врассыпную, прячась по укромным уголкам и щелям, служившим им городом, и аллея совершенно опустела.

Или нет? Из ничего вдруг возник миниатюрный шторм, закручивая живой вихрь, сопровождаемый тягучим, глухим, громовым эхом, а потом, за неприметным углом медленно обрел очертания чёткий силуэт. Невероятно, прямо из пустоты, появилась большая будка с мигающим маячком на крыше.

Ветер стих так же быстро, как и начался, и на улице вновь стало тихо, если не считать едва уловимого гудения, исходящего от обшарпанной полицейской будки, теперь стоящей здесь, подобно неизменной детали окружающей среды.

Дверь ТАРДИС со скрипом открылась, и Доктор высунул голову, восторженно вдыхая воздух.

— А, доиндустриальная эпоха, непереработанный свежий воздух. Нет ничего лучше, — сморщив нос, Доктор заметил вонючую кучу гниющих овощей, к которой уже возвращались голодные крысы.

— Фу, точно нет ничего лучше.

Высокий, худой мужчина вышел на улицу, взъерошив свои торчащие каштановые волосы, и потянул за собой дверь, закрыв её. — На вашем месте я бы не стал есть этот салат, кажется, у него истёк срок годности, — посоветовал он грызунам. Те не обратили на него никакого внимания.

Подняв воротник своего длинного пальто, чтобы закрыться от морозного вечернего ветра, Доктор остановился, сориентировался, после чего целеустремлённо зашагал в произвольно выбранном направлении.

Средневековый город вряд ли посчитали бы таковым в условиях двадцать первого века, однако шёл 1139 год и при населении численностью в примерно две тысячи душ Уорчестер являлся успешной и быстро развивающейся агломерацией.

Есть что-то непреодолимо очаровательное в этом периоде английской истории, думал Доктор, шагая по улице. Повседневная жизнь, бесспорно, представляла собой сплошные трудности, политическая ситуация не поддавалась контролю, императрица Матильда совершала решительные попытки выхватить трон у короля Стефана, а любого с лёгкостью могли обвинить в колдовстве (даже за остроконечную шапку), но люди настойчиво и упрямо продолжали жить, и Доктор считал подобную безрассудность довольно увлекательной.

Тут не было никаких высокотехнологичных жизненных удобств, никаких средств массовой информации, зацикленных на знаменитостях, ни даже этаких маленьких сувенирных наборов из экзотических сыров, которые будущее придумало для потомков этих людей. Всё было по-настоящему. Жизнь без всяких прикрас.