Григорий Неделько - До рассвета

Григорий Неделько, Александр Голиков

До рассвета

Ночь пропахла смертью, безысходностью. Ветер нёс обрывки туч, что совсем недавно были грозными и величавыми. Часто сверкавшие молнии, казалось, расколют небо пополам.

Багряные отблески высвечивали колоннаду и нависающий портик Храма на холме. Некогда безупречный купол, светившийся в лучах солнца, точно прожектор маяка, был обезображен гигантской трещиной. Из пролома в чёрные, как смоль, небеса ввинчивался искрящийся изумрудный столб света. Будто бы мириады мотыльков танцевали вокруг него и возносились ввысь. Можно было разглядеть полуметровых мокриц, ползающих по своду. Иногда разряды били в купол, но Храм продолжал стоять. Неужели так ничто и не покорит его, до скончания веков?..

Человек на набережной ухмыльнулся, и множество чувств проскользнуло в этой ухмылке. Одетый в длинный плащ, сапоги до колен и широкополую шляпу, мужчина был похож на ковбоя. Развевающиеся волосы, бакенбарды, переходящие в усы, высокие скулы дополняли картину. Действительно, ковбой – из тех, стародавних фильмов. Из-под плаща выглядывала кобура, но там был отнюдь не кольт…

«Ковбой» этот остался последним человеком на Земле. Тем, кто удостоился странной чести, а может быть, участи передать весь смысл бытия и сущность homo наследникам. Крысам, тараканам или дельфинам – неважно кому, лишь бы они смогли принять эстафету.

Времени оставалось чуть – пока не вспыхнет рассвет, а человек так и не нашёл. Рука легла на кобуру, ощущая почти живую дрожь Транслятора. В нём вся память рода людского: и плохое, и хорошее. Он как ящик Пандоры. Ошибись – и всей планете конец. Выбери верный путь, и ты владыка мира. Отчего тараканы и крысы сторонились – чувствовали, что не готовы к такому знанию.

Почти бесшумно из-за угла брошенного дома шагнул огромный паук. Двенадцать глаз, как матово-блестящие линзы, отслеживали всё живое в радиусе тридцати метров. В жвалах слабо дёргалась метровой длины муха, сегодняшняя добыча. Паук приблизился на суставчатых лапах и остановился как вкопанный.

Однако «ковбой» словно не заметил гигантского животного. Закрывшись от ветра, прикурил и выпустил клуб дыма, тут же подхваченный сухим ветром. Потом скосил глаза на паука. Тот отпрянул. Бочком двинулся к храму и, ловко вскарабкавшись по отвесной стене, исчез в проломе. Через минуту раздался хруст раздираемого на части хитина.

«Всё течёт, но мало что изменяется», – подумал человек, сделал несколько торопливых затяжек и отбросил сигарету в чёрную, как мазут, воду канала. Та чиркнула по поверхности и, блеснув искрами, исчезла, точно канула в Лету.

Шорох за спиной заставил обернуться: крыса. Рядом – другая. Огромные, острозубые. У одной старческий седой окрас; вторая молодая, с рыжими подпалинами. Этим пауки не страшны: вдвоём растерзают и сожрут.

Человек дёрнул плечом, и крысы отстали – метнулись в подворотню по своим делам.

«Ковбой» продолжал наблюдать, поглядывая на небо. Страха не было, ведь чувство это – всего лишь условность. Дело во времени. Красная каёмка у горизонта как минутная стрелка за мгновение до двенадцати. Его смерть не главное: эстафету должны принять…

Он решил обойти Храм, в последний раз…

Он вновь увидел Океан. Огромные валы шли на берег, как бы жалуясь на человека. Зачем оставляешь нас? На кого?

Он посмотрел вдаль. Дельфины. Играли в волнах, как дети в песочнице.

«Ты, выбравшийся на берег и с некоторых пор ставший нашим властелином, – что ты сделал для своих „подчинённых“?» – Голос как у русалки, чарующий и неповторимый.

Мужчина склонил голову, снял шляпу. Высокие солёные брызги мешали смотреть. Но он всё же видел: тёмные быстрые тени, так и норовившие вырваться из водных глубин, тесных для него и единственно возможных для них.

«Хочешь, мы будем рядом? Всегда? Даже с тем, кого ты нам оставишь?» – спросил один из дельфинов.

«Я буду только рад», – ответил «ковбой», нахлобучил шляпу и не оборачиваясь побрёл прочь.

«Мы были вместе… всегда… И во всём… Помни об этом, брат!» – донеслось до него напоследок.

«Я знаю…»

Он вышел к Храму со стороны конической арки. Океан пропал, поверх фронтона резвились и играли купидоны, целясь друг в друга из луков. Оружия давно потускнели, стрелы были едва видны. Однако желания остались неизменными: любовь и богатство. Мимо прошмыгнули давешние крысы, молча оглянулись. У одной на клыках запеклась свежая кровь.

За аркой поджидали слоны. Как и дельфины, они были немногословны, но им хотелось задать вопрос.

«Зачем? Что нам от тебя?»

Человек сказал:

«Что мы знали о вашей мудрости? Вашей преданности друг другу и нам?..»

«Я тебе не отец, к счастью… Но обойдись без нас… Ваш путь уже окончен. А наш… Он где-то рядом. Думаешь, нам от этого легче?»

«Ковбой» помрачнел, ибо понял, о чём речь. Выжигать землю у себя под ногами всеми доступными способами – разве это правильно?..

«Вы ещё дети! – сказала умудрённая опытом слониха, стоящая рядом со своим „супругом“. – Вот! Возьми!.. Это то, что вы ищете не одну тысячу лет…»

И подтолкнула к его ногам маленький комочек живой плоти, трёхцветный, испуганный и взъерошенный. Человек в плаще недоверчиво покосился на подарок. Наклонился и уставился в карие глаза того, кого недавно здесь называли кошкой.

– Мя-а-у, – произнесло существо и вильнуло хвостиком. И вдруг показало клыки размером с ноготки ребёнка.

«Мы тысячу лет искали это?»

И вновь посмотрел на небо, словно ждал от него ответа.

– Спасибо, Мать слонов… Ты всегда была мудра и терпелива. Но что мне делать с этим?

– Ты не пожалеешь… – прошелестело на вздохе, как последний осенний лист над жухлой травой. – Посмотри, как быстро она растёт…

Человек опустил взгляд и увидел не котёнка – большую красивую кошку. Бело-чёрно-рыжую, пушистую, с длинным литым хвостом вокруг лап. Кошка смотрела умными глазами, будто знала то, что не должно быть известно никому и никогда.

– Вот то, что ты ищешь, человек… Это она. Следующая ступень твоей неудавшейся эволюции, – сказала Мать всех слонов. Потом подумала и вдруг поклонилась. – Прощай…

Её «супруг» лишь тихонько что-то пробормотал под нос, но голову наклонил, пусть и чуть-чуть. Огромные бивни белели в темноте, как гипсовые слепки изогнутых копий.

– Прощайте… И простите нас, неразумных. Если сможете…

Слоны неторопливо повернулись и пошли. Впереди – самец серой глыбой, за ним его супруга, не менее величавая. На мгновение она повернула голову, нашла взглядом человека и мысленно простилась с ним.