Ант Скаландис - Секреты мастерства

Скаландис Ант

Секреты мастерства

Ант Скаландис

Секреты мастерства

- Салага! - сурово припечатал Клюквин юного прыгуна в высоту, который третий раз подряд не смог "попасть в разбег" и сбил планку, за что получал теперь выволочку от тренера.

- А ты в его годы прыгал на два метра? - поинтересовался я, на глазок прикинув установленную в секторе высоту.

- Мне-то зачем? Я и сейчас не прыгну. Если в длину - тогда пожалуйста. Или тройным. Два метра.

- Ну, и не выступай, раз такое дело! - я почему-то обиделся за парнишку-высотника.

- Да ладно вам, ребятки, - встрял Панкратыч, - посмотрите лучше, какая девочка бегает. Барьеристочка.

- А тебе бы, Панкратыч, все девочек! - огрызнулся Клюквин. - Седина в бороду, бес в ребро? Да и тоща она, твоя девочка, - добавил он, приглядевшись. - Грудей нету совсем.

Но тут уж Клюква был не прав. Насчет грудей, впрочем, возразить я ничего не мог, но вообще девчурка мимо нас бегала ладненькая, длинноногая, и мордашка у нее была - прелесть: носик кнопочкой, ротик маленький, а глазищи огромные и ресницы издалека видать. Просто Клюква был злой. Как и все мы. Потому что нашу сауну заняли, а другого номера выделить не пожелали. Разбираться мы послали Машку в наказание за то, что она позже всех закончила тренировку, и теперь сидели втроем на трибуне легкоатлетического манежа и ждали решения своей судьбы.

- Во! - усмехнулся ехидный Клюквин. - Опять барьер сшибла.

А мне стало жалко и эту несчастную симпатягу-девочку.

- Думаешь, просто? - сказал я Клюквину.

Клюквин не думал. Клюквин знал, что это не просто. Он умел бегать с барьерами, обязан был уметь, как прыгун тройным. Но я все-таки продолжил:

- Помню, лет пять назад с ребятами из юношеской сборной попробовал пробежать сто десять с барьерами. Хотел узнать свой результат. Спринт-то я неплохо бегал. А ребята еще спросили: "Умеешь?" Ну, я им, конечно: "Чего тут уметь-то?" Мне казалось, что сложностей и в самом деле никаких. Ну, бежишь, ну, прыгаешь... Понятно, что помедленнее Грега Фостера.

- Так и в какой же по счету барьер ты врезался? - с улыбкой спросил Панкратыч.

- В третий, - сказал я.

- Молодец! Я, помнится, по первому разу о второй тормознул.

- Салаги, - с отеческой жалостью к нам произнес Клюквин. - Длину шагов надо уметь рассчитывать.

Хорошо ему - он всю жизнь разбег считает перед ямой, а мне как-то никогда не приходило в голову оценивать длину шага на моей фехтовальной дорожке.

- А вот скажи, Клюква, - попросил я, - как ты рассчитываешь этот самый свой шаг.

Ответил Панкратыч:

- Да он сам не знает.

Клюквин не возразил. Пожал только плечами, мол, черт его разберет умею и все тут.

- В том-то и дело, ребятки, - объяснил Панкратыч. - Секреты мастерства очень часто словами передать невозможно. Поэтому и хорошие тренеры так редко встречаются. А вот и Машуня!

Машка подошла, молча села и откинулась на спинку сиденья.

- Ну, что там? - не выдержал я.

- Спешить некуда. Сауна будет через час.

- Ни фига себе! Панкратыч, нас обижают. Разберись.

- Толик, там, где Машуня ничего не смогла, мои попытки будут просто смешны.

- Пошли в буфет? - предложил Клюквин.

- Это перед баней-то? Стыдись, Клюква, - пожурил Панкратыч. - Я как врач не допущу нарушения режима. Здесь посидим. Плохо что ли? Потрепемся. Машунь, пока тебя тут не было, мы говорили о секретах мастерства, у кого они какие и как их можно передать. Вот ты недавно из ГДР, может, разболтаешь нам парочку закордонных секретов.

- Во-первых, из Польши, - уточнила Машка, - а во-вторых, какие уж там секреты! Пашут ребята так же, как и мы - вот и весь секрет.

- Ну, это ты брось, - не поверил Панкратыч. - У всех есть какие-нибудь свои штучки. - Вот я вам одну историю расскажу. Про высотника. Вон, вроде этого бедолага, у которого сегодня работа не клеится.

- Зато гляди, как девочка барьерная разошлась - шурует, что твоя Иорданка Донкова! - заметил я.

- Да ладно про девочку-то! Вы слушать что ли не хотите? - обиделся Панкратыч.

- Про Вайнека? - тут же спросила Машка. - Очень хотим.

- Ну, конечно, про Вайнека. Про первое дело доктора Вайнека, как называла потом этот случай пресса, будто Вайнек - это какой-нибудь комиссар Мегре. Ну, а я только по газетам об этой давней истории и знаю.

Вайнек в ту пору был чуть ли не студентом, во всяком случае не доктором, это уж точно. Но котелок у него уже тогда отлично варил, и склонность к авантюрам он имел явную. Вот только фармацевтикой не увлекался. Во-первых, допинги еще просто не вошли тогда в повседневную спортивную жизнь, а во-вторых, биохимическое образование Вайнека было на тот момент нулевым. Или почти нулевым. В общем занимался он только различными тренировочными циклами да всякими хитрыми трюками. Пловцов, например, учил со старта делать сальто - якобы это что-то давало; изобрел новый вид легкой атлетики - прыжки в длину с шестом; и наконец, добрался до высоты.

Взялся тренировать одного совсем неизвестного теперь прыгуна, кстати, поляка, Машунь. Объявил ему и всем, что придумал новый способ прыжка, который позволит сразу ни много ни мало сантиметров на десять превысить мировой рекорд. Никто еще не знал Вайнека, и, понятное дело, ему не поверили.

Поверил только сам прыгун. Юлиуш Заманский его звали. И был он молод, глуп и уже достаточно знаменит тогда, так что переход к новому тренеру незамеченным не остался. Друзья-спортсмены судачили много, да и местные газеты успели раззвонить о "новом способе прыжка". Меж тем подготовка заняла почему-то куда больше обещанного времени, и Заманский не выступил ни на одном международном турнире, а собирался участвовать во многих. Только к очередному национальному чемпионату доктор Вайнек, живший тогда именно в Польше, официально сообщил всем любителям легкой атлетики о готовности своего питомца продемонстрировать высокий класс.

Начались соревнования. Юлиуш долго пропускал начальные высоты, интригуя зрителей, потом начал то ли с 2.18, то ли с 2.20 - по тем временам очень не слабо - и взлетел над планкой с запасом поистине фантастическим сантиметров в тридцать. И способ прыжка был действительно новый. То есть по большому счету это был все тот же флоп, но за несколько сантиметров до прохождения центра тяжести тела над планкой Юлиуш каким-то образом подкидывал таз вверх, а затем так же необъяснимо взлетали его ступни. Вот эти-то хитрые движения и давали колоссальный запас. Потом, как бы убедившись, что с новым способом у него все в порядке, Заманский принялся вновь пропускать высоты и повторно вступил в борьбу, когда кроме него остался лишь один участник. Тот благополучно срезался то ли на 2.28, то ли на 2.30, а Заманский без труда, хотя и с меньшим уже запасом преодолел и эту высоту. А дальше пошла такая чехарда, что ребята из судейской бригады только и делали, что поднимали планку, Юлиуш все брал с первой попытки.