Владимир Пузий - Rara avis

Пузий Владимир

Rara avis

Владимир Пузий (АРЕНЕВ)

Rara avis

1. Эта история случилась очень давно. Так давно, что ни одного свидетельства о ней не сохранилось. Так что, если руководствоваться современными научными взглядами на мир, правдивость ее находится под большим сомнением. Можно даже утверждать, что такого вообще не было, что все это только выдумки чудаковатого рассказчика. Утверждайте. Может, и не было. Может, и лучше б, если бы не было.

2. Император путешествовал. Или завоевывал мир - одно другому не мешает, если ты действительно всевластный император. Но со временем и путешествия, и война превращаются в обыденность, от которой тянет мертвой скукой. Сколько ни маши руками, надоедливые мухи-мысли все равно будут прилетать и садиться тебе на величественное чело - туда, где лежит скука-покойница. Так начинаются казни, и разочарованность, и перешептывания придворных за спиной. От придворных можно избавиться - вот как избавишься от собственной спины?

"Почему мы остановились?"

"Дальше - джунгли, мой император. Войско не сможет пройти через дебри, начнется эпидемия, мы потеряем очень много людей. К тому же..."

"Хорошо, пусть строят корабли. Но Мы желаем странствовать по твердой земле. Отберите наилучших, отправляемся завтра на рассвете".

"Слушаюсь, мой император", - а в глазах - ты видишь это, ты читаешь в них, словно в книге, - одна-единственная мысль: правитель сошел с ума.

Ты усмехаешься: да, сошел - от скуки.

3. Где-то в вышине заходятся птицы. Их тут полным-полно, разных: больших и малых, невзрачных и ярких до непристойности. Они везде, их голоса продолбили в твоей голове сотни тысяч дырок и теперь вольно шмыгают туда-сюда - только эхо расходится под черепом.

На привалах невозможно есть - попугаи пикируют с веток прямо на руки и вырывают из пальцев хлеб и фрукты. Ты велел взять луки и перестрелять пернатых наглецов. Стрелы закончились на третий день - птицы, похоже, никогда не закончатся.

Природа - чтоб ее! - непобедимая и величественная.

Ты приказываешь установить шатер, забираешься внутрь и ешь наскоро, пока вокруг стоят з обнаженными клинками стражники. Жуешь и слышишь, как падают под лезвиями мечей птицы.

4. На селение аборигенов отряд наткнулся через неделю. К тому времени ты уже не однажды пожалел, что забрался в эти дебри. Но не возвращаться же назад - там, наверное, уже и нет никого: построили корабли и отправились себе по речке, со всеми удобствами и без птиц. Во всяком случае, без такого количества птиц.

Так вот, аборигены. Голые, босые, темнокожие. Из таких получаются отличные гладиаторы, если месяца три их подрессировать. Если бы было с собой больше людей, можно было бы повыловить этих дикарей и взять в столицу. Но мудрость черта, необходимая каждому императору. Вы обмениваетесь подарками и ищете общий язык. Не язык оружия, другой. "Мы дадим тебе три нитки ожерелья из бусин, ты нас проведешь на север. Ладно, четыре нитки. Пять, но это последняя цена. ...Мой император, они торгуются, словно купцы с Востока. Как скажете, мой император..."

Проводник соглашается, вы отправляетесь дальше. "Пять ниток ожерелья за такого гладиатора? Выгодная сделка".

5. "В чем дело? Почему мы остановились?"

"Мой император, проводник говорит, что дальше идти нельзя. Нужно отправляться в обход".

"Почему, интересно бы узнать!"

"Он говорит..."

"Что же он говорит?"

"Он говорит, там живет богиня".

"Какая еще, к демонам, богиня?!"

"Раравис".

"Так может, речь идет о редкой птице? Rara avis, а?"

"Мой император, он не знает нашего языка настолько, чтобы..."

"Ладно, ладно. Мне нужно подумать".

Натягивают шатер, становятся на стражу охранники. Ты думаешь под знакомый шелест мертвых птичьих тел. Какая-то цапля (откуда она здесь взялась, речка же далеко?!) прорывает холстину и падет прямо перед тобой. Выхваченный меч, удар - черно-белая отсеченная голова клацает клювом около правой туфли, заливая ее кровью.

Ты принимаешь решение.

6. "Далеко еще?"

"Мой император, он говорит, уже близко".

"Похоже, ты нервничаешь".

"Да, мой император. Мне кажется, мы зря отправились сюда втроем. Все-таки..."

"Глупости".

Шорох огромных, словно зеленые блюда, листьев неизвестных тропических растений. Что-то кричит дикий журавль.

"Вон".

"Где? покажи".

"Вон, на скале. Видите?"

Да, ты видишь. И поэтому молчишь, не отвечаешь на вопрос. Ты смотришь.

Невероятная, волшебная, сказочная. Перья, словно изготовленные из золота; длинные тонкие ноги аиста, кажется, готовы рассыпаться от первого же дуновения ветерка.

Птица стоит к вам спиной. Потом оборачивается, и ты видишь... ты видишь...

"Этого не может быть!"

У птицы человеческая голова, женская голова... - нет, не человеческая, божественная. Такой красоты ты еще никогда... Никто в целом мире... Непостижимо, просто непостижимо!..

"Что с вами, мой император?"

"Возвращаемся в лагерь. Немедленно!"

7. Когда ее ловили, она не сопротивлялась. Только смотрела и улыбалась. Кажется, поняла, что происходит, лишь позднее, когда на ее глазах аборигена-проводника беспощадно били ногами - он осмелился поднять руку на императора. Заговорила, взволнованно, непонятно.

"Что она говорит? Спросите".

"У кого, мой император?"

"Да у дикаря этого, у кого же еще?"

"Он мертв, мой император".

"Какого демона?! Почему?! Я же сказал, чтобы били не до смерти!"

"Понимаете, они тут все, испокон веков, считали эту... это существо богиней".

"Ну и что?"

"Думаю, вы бы тоже умерли, если бы вашего бога посадили в деревянную клетку, мой император..."

8. Потом добирались к своим. А с неба, днем и ночью, падали птицы. Били клювами в плечи, в голову, в руки, ложились под ноги и умирали, умирали, умирали...

Ты приказал выкинуть из подушки все перья и положить туда травы. С некоторого времени ты начал ненавидеть перья.

9. Она ничего не ела. Вообще. И через несколько дней перестала говорить. Наверное, догадалась, что ее языка тут не понимают. Ты подходил к клетке, садился прямо на землю, смотрел. Это лицо... Да, аборигены не зря считали ее богиней.

С тобой она никогда не разговаривала. Кажется, знала, по чьей прихоти тут находится.

10. Когда встретились с кораблями, клетку погрузили на палубу, установили под навесом, ежедневно поливали водой. На речке было жарко, но стало меньше птиц. Зато появились аборигены - они атаковали корабли, прыгая с нависших над водой веток. Ты велел переставить клетку в трюм, где царила духота. Но что поделать? - иначе дикари освободили бы богиню.

В трюме она приобрела еще более печальный вид, перья помялись и стерлись, и теперь напоминали не золото, а дешевые медяки. Лицо потускнело, на белой гладкой коже появились первые морщины, да и сама кожа приобрела желтоватый оттенок, словно у больного.