Грег Иган - Похищение

Грег Иган

Похищение

Мой офисный компьютер умеет искусно отделываться от телефонных звонков, но об этом вызове он меня даже не предупредил. На семиметровом настенном экране напротив моего стола, где я просматривал новую работу Крейцига — блестящую абстрактную анимацию под названием «Спектральная плотность», — неожиданно появилось лицо молодого человека непримечательной внешности.

Я сразу же заподозрил, что это маска. Черты лица были самые обыкновенные мягкие каштановые волосы, бледно-голубые глаза, тонкий нос, квадратный подбородок, но само лицо казалось чересчур симметричным, слишком гладким, лишенным индивидуальности. На заднем плане узор из ярко раскрашенных шестиугольных керамических плиток медленно двигался по обоям — безнадежно слабый ретрогеометризм, призванный придать лицу большее правдоподобие. Все это пронеслось у меня в голове в одно мгновение; на экране, доходившем до потолка галереи, высотой почти в четыре моих роста, изображение можно было рассмотреть с самой крайней дотошностью.

Молодой человек сказал:

Ваша жена у нас,

Переведите полмиллиона

Долларов на этот счет,

Если не хотите, чтобы она

Страдала.

Неестественный ритм его речи, с нажимом на каждое слово, напоминал чтение плохих стихов поэтом-хиппи на каком-нибудь перформансе (Эта вещь называется «Требование выкупа»…). Пока маска говорила, в нижней части экрана вспыхнул шестнадцатизначный номер счета.

— Пошли вы к черту, — сказал я. — Это не смешно.

Маска исчезла, на ее месте появилась Лорен. Ее лицо горело, волосы были растрепаны, словно после борьбы, но никаких следов смятения или истерии, она жестко держала себя в руках. Я впился глазами в экран. Комната будто закачалась, по рукам и груди почти мгновенно потекли струйки пота.

Она сказала:

— Дэвид, слушай: со мной все в порядке, мне никто не сделал больно, но…

Связь прервалась.

Секунду я просидел в оцепенении, мокрый от пота. Голова кружилась так, что я не решался пошевелить даже пальцем. Потом я сказал офису: «Покажите запись этого разговора». Я ожидал услышать:

«Вас сегодня ни с кем не соединяли», но я ошибся. Все повторилось еще раз.

«Ваша жена у нас…»

«Пошли вы к черту…»

«Дэвид, слушай…»

Я сказал офису:

— Позвоните мне домой.

Не знаю, почему я это сделал, на что надеялся. Наверное, просто рефлекс так падающий пытается ухватиться за что-нибудь надежное, даже если точно знает, что не дотянется.

Я сидел и слушал гудки в трубке. Я думал: как-нибудь справлюсь. Лорен будет цела и невредима — надо только заплатить деньги. Все уладится, шаг за шагом, все распутается непременно, неумолимо, даже если каждая секунда на этом пути сейчас кажется непреодолимой пропастью.

После седьмого гудка мне показалось, что я сижу здесь уже несколько дней и без сна. По телу разлилась слабость, оно онемело, я его почти не чувствовал.

А потом Лорен взяла трубку. На экране я видел студию у нее за спиной, знакомые наброски углем на стенах. Я открыл рот, но не мог сказать ни слова.

Легкое недовольство на ее лице сменилось тревогой.

— Что с тобой, Дэвид? — спросила она. — У тебя сердечный приступ?

Еще несколько секунд я был не в силах ответить. Я чувствовал огромное облегчение и одновременно досаду, что меня так легко одурачили, но расслабиться не мог, боясь, что все это вдруг исчезнет; в самом деле, если кто-то обманул мою офисную систему связи, то и этот разговор может быть поддельным… Изображение Лорен, схваченной похитителями, ничем не отличалось от той Лорен, которую я вижу сейчас в студии, в полной безопасности. В любой момент «женщина» на экране может начать бесстрастно повторять: «ваша жена у нас…»

Но этого не случилось. Тогда я собрался с духом и все рассказал настоящей Лорен.

Было ужасно обидно, что я попался на такой элементарный трюк. Но контраст между намеренно неестественной маской и скрупулезно выверенным изображением Лорен сделал свое дело — меня заставили, пусть ненадолго, поверить своим глазам. Мне будто сказали: вот так выглядит имитация (о, специалист моего уровня моментально замечает такие вещи…), а значит, вот это (сделанное в тысячу раз тщательнее) — настоящие съемки. И я поверил — ненадолго, но всерьез.

Оставался один вопрос — что это было? Шутка какого-то психа? Многовато хлопот ради сомнительного удовольствия заставить меня дрожать от страха целых шестьдесят секунд. Вымогательство? Тогда расчет мог быть один — заставить меня перевести деньги сразу, пока я не опомнился, но для этого надо было не вешать трубку, а наоборот, давить изо всех сил, чтобы я не успел и подумать об обмане.

Значит, ни то, ни другое.

Я дал Лорен посмотреть запись, но она отнеслась к ней не очень серьезно:

— Телефонный хулиган есть телефонный хулиган, какой бы хитрой техникой он ни владел. Помню, мой брат, когда ему было десять лет, наугад набирал номер и начинал тонким голосом (женским, как ему казалось) визжать, что его насилуют. Я в свои восемь лет считала это идиотизмом, но его друзья просто со смеху лопались от такой забавы. Вот и тебе звонил такой же шутник.

— У десятилетних мальчишек, знаешь ли, не может быть видеосинтезатора за двадцать тысяч долларов!

— Ну, положим, у некоторых он может быть, а кроме того, хватает и сорокалетних мужчин с таким же утонченным чувством юмора.

— …которые точно знают, как ты выглядишь, где мы живем, где я работаю…

Мы спорили минут двадцать, но так ни на чем и не остановились. Лорен явно не терпелось поскорей вернуться к работе, и я неохотно позволил ей это сделать.

Но сам я уже не мог ничем заниматься, поэтому закрыл галерею и поехал домой.

Предварительно я позвонил в полицию. Лорен не хотела этого, но в конце концов сказала:

— Звонили не мне, а тебе, так что поступай как хочешь — трать свое время, отвлекай людей от работы…

Меня соединили с детективом Николсоном из Отдела электронной преступности, и я показал ему запись. Он говорил со мной сочувственно, но ясно дал понять, что едва ли сможет мне помочь. Факт преступления налицо, а требование выкупа преступление серьезное, несмотря на то, что надувательство было раскрыто мгновенно. Однако установить личность вымогателя практически невозможно. Даже если указанный счет действительно принадлежит вымогателю, это счет Орбитального банка, а тот ни за что не выдаст своего клиента. Телефонная компания может установить наблюдение за номерами тех, кто мне будет звонить, но если этот вызов шел через территорию государства Орбита — а скорее всего так оно и есть, — то там след потеряется. Уже десять лет, как разработан проект соглашения, запрещающего обмен деньгами и информацией со спутниками, но он до сих пор не ратифицирован. Видимо, очень немногие страны могут себе позволить отказаться от прелестей сотрудничества с полулегальной экономикой Орбиты.