Сергей Другаль - Реабилитация

Сергей Другаль

Реабилитация

Задать первый вопрос при первом контакте — это, знаете, много мозгов иметь надо. Теперь, конечно, нашего капитана цитируют в учебниках, инструкциях и даже романах, а тогда… Нет, и тогда он был известен, но так, между своими. А вот когда он реабилитировал нас, землян, тогда да… Ну, вы же знаете, сколько писали о первом контакте, пока он не состоялся. Линкос разработали, группы по изучению создавали, конференции проводили, космос слушали, всяческие варианты перебирали. А получилось все не так… История эта, как и многое другое, уже забываться стала. Вот я тут и написал, как это было. Не все, конечно, равнозначно по уровню достоверности, кое-что пришлось домысливать. Но дух событий я старался сохранить. Так вы уж лучше прочтите, а то я, когда много народу, теряюсь, знаете… В общем, вот он, мой рассказ.

— … Год назад мы наконец-то получили ответ от братьев по разуму, председатель обвел взглядом взволнованные лица членов комиссии по контактам, как непосредственно присутствующих, так и присутствующих дистанционно в голографических изображениях на экранах, обрамляющих полукруглый зал заседаний.

— Вам известно, — продолжал председатель, — что уже двести лет мы непрерывно шлем в космос сигналы, надеясь на отклик. И вот после года напряженной работы Сабом наконец закончил расшифровку ответа. Через несколько секунд мы узнаем текст первого сообщения.

В зале торжественно и мощно зазвучали полные скрытого и до сих пор неразгаданного смысла аккорды мелодии, созданной композитором Геннадием Шмаковым. Все пятнадцать миллиардов жителей Земли и ее окрестностей, включая разумных обитателей морей и океанов и не считая грудных младенцев, замерли у экранов телевизоров.

Музыка стихла, и вот послышался хорошо знакомый голос Самого Большого Мозга, сокращенно — Сабома. Биоэлектронный, он размещался в сейсмостойком хранилище и, имея гравилазерную связь (Сейчас установлено, что гравилазерная связь нисколько не хуже мезонной, тахионной и кварковой.) с окружающей действительностью, был запрограммирован на подачу советов всем желающим. Свою работу Сабом считал синекурой и пребывал в состоянии перманентного удивления. Зная практически все обо всем, он не мог понять, почему земляне, имея возможность связаться с ним в любой момент, предпочитают пользоваться собственными мозгами. С его точки зрения, это глупо и нерационально. Имея массу свободного времени, Сабом с энтузиазмом засел (здесь, видимо, «залег» более подошло бы, но интеллектуальную работу обычно делают сидя, почему я и воспользовался этим термином) за расшифровку.

Итак, в зале послышался голос Сабома:

— Я закончил дешифровку послания, — скромно сказал он. — Выдаю результаты на дисплей.

Темный экран над столом председателя осветился, и на нем возникла огненная надпись:

«Или вы нас считаете за мироблей, или вы сами миробли».

В полной тишине председатель зачем-то дважды прочитал эту надпись вслух, забыв выключить транслятор.

— Я произвел структурный и семантический анализ текста, — сказал Сабом. Слово «миробль» означает…

— Дальше не надо! — вышел из транса председатель и ударом кулака по кнопке выключил Самый Большой Мозг. — Дальше мы и сами догадались.

Он сел и подавленно спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— За что они нас так, а?

И снова потянулась ничем не нарушаемая тишина, а потом на одном из экранов что-то забулькало, и дешифратор выдал в динамик голос Си Многомудрого.

— Я хотел бы знать содержание наших сигналов, транслируемых в космос, — на физиономии Многомудрого блуждала задумчивая улыбка.

— Разве это важно, — сказал председатель и, махнув рукой, включил Сабома. — Извините, я тут вас сгоряча выключил…

— О чем говорить, — ответил Сабом. — Пустое.

— Си Многомудрый интересуется содержанием информации, передаваемой нами в космос. Вы знаете ее?

— Естественно. Мы, вернее, вы передаете таблицу умножения, ряд простых чисел и теорему Пифагора.

— А закон Архимеда насчет тела, погруженного в воду, вы не передавали? спросил Многомудрый, и, как показалось председателю, в улыбке его возникло что-то двусмысленное. — У нас, дельфинов, говорят: каков вопрос — таков ответ. В общем, мне все ясно.

— Что вам ясно, Многомудрый? — прошептал председатель и, ухватив себя за челюсть, стал раскачиваться.

— Видите ли, с точки зрения высокоразвитых гуманоидов, загромождать эфир сообщениями о том, что пятью пять — двадцать пять, могут только эти, как их, миробли…

— Да, — помолчав, сказал председатель, — Действительно… Теперь и я вижу… — Он вздохнул. — И что нам теперь делать, а?

От безнадежности этого вопроса вздрогнули все пятнадцать миллиардов жителей Земли и ее окрестностей.

— Только одно, реабилитироваться! — твердо пробулькал Си Многомудрый. — А то в космосе о нас, землянах, сложится превратное мнение. О нас черт-те что могут подумать.

— Реабилитироваться… Легко сказать, — сказал председатель и пустил в ход машину голосования. Через пару-другую секунд Сабом обработал информацию, поступившую по его гравилазерным каналам, и выдал итог.

— Значит, так, — сказал он. — Против выступили трое. Воздержались тринадцать, в том числе пять головоногих моллюсков…

— Это что же получается, — председатель перестал раскачиваться. — Это значит большинство за реабилитацию?

— Выходит так, — сказал Сабом и почему-то отключился сам.

Дальше, как всем известно, выбрали и послали нас. Мы полетели. Было все, что положено. Ускорения, приключения, непреодолимые трудности. Трижды мы впадали в анабиоз, дважды входили в подпространство, попадали в гравитационные ловушки, сражались с фантомами, которые где-то населили наш корабль, пытаясь свернуть нас с пути. Сходил с ума и вновь брался за ум наш киберштурман. Но мы и в пути готовились к реабилитации, ибо надо было доказать, что земляне не глупее остальных обитателей космоса. Сейчас, после контакта, это стало яснее, а тогда даже многие земляне сомневались. Напомню: эти сомнения вылились в оскорбительную для нас гипотезу о том, что с нами никто не хочет иметь дела, поскольку из-за низкого уровня интеллектуального развития земляне будто бы не представляют интереса для жителей других миров, которые, дескать, заняты более важными делами. Дескать, мы еще не созрели для контакта. Но мы-то созрели.

Просто из-за этих непродуманных передач (на что тратят энергию?) нас избегали. Спасибо ломерейцам, надоумили. Да, я забыл сказать о цели нашего полета. Сабом вычислил координаты источника первого сообщения, ну, того самого, в котором говорилось о мироблях… Планета Ломерея — вот была наша цель…