Геннадий Корчагин - Полнолуние

Корчагин Геннадий

Полнолуние

Геннадий Корчагин

Полнолуние

Когда они появились на Земле?

Очень давно. В эпоху динозавров, наверное, или раньше. Этого они сами не знают.

Откуда они пришли?

Из космических просторов или иных измерений. А может быть, в глубоких трещинах литосферы, среди раскаленных мантийных газов, возникла эта странная жизнь. Человек Разумный - нелепое дитя, созданное природой себе на погибель, - считал их порождением собственных страхов. Отчасти он был прав.

Где они укрылись, когда Человек окончательно лишился рассудка и принялся методично уничтожать то, что его окружало?

В его снах, на страницах книг, в кадрах кинолент... Убежищ было достаточно.

Когда они ожили вновь?

После того, как Человек Разумный распустил над Землей великолепные огненные цветы, и плотные облака ядовитой, неоседающей пыли навеки затмили звезды.

В наследство им достались необозримые угодья Человека. Для раздела этих угодий требовались особые качества: алчность, свирепость, хитрость, сила. Всем этим они обладали.

Им еще предстояло создать свою, небывалую цивилизацию. А пока в вечных сумерках на обезлюдевших континентах гонялись друг за другом, сталкивались в яростных схватках свирепые, безжалостные твари, и холодный ветер над их головами пел реквием ушедшему Человеку.

Рыцарь Трех Забрал построил свою конницу так, чтобы надежно перекрыть _дефиле_ между параллельными грядами острых скал. Двойной ряд всадников, перепончатокрылых существ на коротконогих саблезубых конях, изготовился к бою; каждый тридцатый в первой шеренге держал расчехленный штандарт на длинном древке.

Сам Рыцарь, чья эмблема красовалась на штандартах, гарцевал перед строем на черном, в рыжих подпалинах карликовом драконе. Он заглядывал в глаза ближайших седоков и не видел в них ничего, кроме преданности и отваги.

Стая вервольфов под предводительством барона Хоффа летела по теснине, поднимая облако сухой, мерзлой пыли. Барон скакал впереди на гнедом единороге, во лбу которого, словно асфальтовая капля, жирно блестел единственный глаз.

Он остановился в нескольких десятках шагов от всадников, поднял зверя на дыбы и, поднеся к губам рог, протрубил короткий сигнал. Волки замедлили бег, растянулись по всей ширине ущелья и замерли. Теперь против ровного, словно прочерченного по линейке ряда всадников стоял такой же четкий строй вервольфов.

Барон Хофф пришпорил единорога и боком подъехал к Рыцарю Трех Забрал. В отличие от Рыцаря, все три лица которого скрывались под решетчатыми стальными пластинами, его лицо было незащищенным. Большеротое, с длинным острым подбородком, выступающими скулами и глубоко посаженными глазами под скошенным лбом, оно выглядело бы уродливым, но мертвенная бледность придавала ему отрешенную, _величественную_ красоту.

Рыцарь Трех Забрал, казалось, не замечал приближения барона, чего нельзя было сказать о драконе. Чудище часто, по-собачьи, дышало, свесив язык и плотоядно облизываясь. Хофф был невозмутим; единорог косился на дракона и всхрапывал.

Молчание длилось несколько секунд. Наконец барон сказал:

- Разве мы с тобой когда-нибудь враждовали? Почему ты не хочешь пропустить меня?

Из-под левого шлема зазвучал хрипловатый голос:

- Куда? Здесь мои земли.

- Здесь окраина твоих земель, - сказал барон. - Дальше болота. Мы пройдем туда, не причинив тебе хлопот. Пропусти нас.

- Нет, - зазвенел голос из-под среднего шлема. - Ты не пройдешь. Поворачивай своих волков.

- Но почему?

- Куда ты собрался бежать? - спросила левая голова. - В страну за болотами? Это сказка, ее нет. Зато есть Змееволосая, с которой у меня союз. Если я пропущу тебя, она нападет на мои границы.

- Почему ты и твои волки уклоняетесь от схватки с нею? - вмешалась в разговор правая голова. - Почему ты бежишь, как трус, вместо того чтобы дать отпор этой ведьме и ее заколдованным гадам?

- Она сильнее, - ответил барон Хофф. - Она убивает взглядом.

- Это не ответ воина, - сказала правая голова.

- Если не пропустишь добром, пройдем силой! - буркнул барон.

- Попробуй. - Рыцарь пожал плечами. - Мои солдаты обучены драться с волками.

Барон исподлобья посмотрел на него.

- Мне бы не хотелось лишних жертв, - сказал он вкрадчиво. - Может быть, померяемся силами? Если погибнешь ты, мы пройдем на болота, а если умру я, волки уберутся восвояси.

Средняя голова сказала:

- Не понимаю я тебя - бежишь, торгуешься... Но будь по-твоему.

Протрубили рога. Войска получили приказ не вступать в бой. Единоборцы разъехались, повернули скакунов и понеслись во весь опор друг на друга. Хофф выхватил тяжелый меч. Рыцарь - длинную шипастую булаву. Они сшиблись. Сталь зазвенела о сталь, но всадники не пострадали. Пострадали животные. Рог единорога вошел в разверстую пасть дракона, пронзив небо и крошечный мозг, струя крови, хлынувшая из дракона, залила единорогу морду, совершенно ослепив его. Одноглазый зверь не увидел, как скорпионье жало на конце гибкого чешуйчатого хвоста метнулось к его шее.

Всадники высвободили ноги из стремян и спешились. Булава Рыцаря взлетела, и опустилась, разодрав плечо барона. Меч противника, словно легкая шпага, мелькнул в фехтовальном выпаде, проткнув левую шею Рыцаря. Умирающая голова закричала, тело вздрогнуло: второй удар меча пробил латы, кольчугу и сердце, питавшее кровью все три мозга.

Пошатываясь, барон подошел к единорогу, наклонился и расстегнул седельную сумку. Достал граненую бутыль синего стекла и встряхнул ее. На дне плеснулась жидкость.

Волки и всадники, словно два ряда каменных изваянии, смотрели, не отрываясь, на мертвеца и раненого.

Он постоял над трупом верного единорога, опустился на колени и поцеловал мертвого друга в окровавленную морду. Затем встал и, слизывая с губ кровь, подошел к Рыцарю Трех Забрал.

Драгоценные капли живой воды вытекли без остатка. Страшные раны мгновенно затянулись. Рыцарь поднялся во весь свой исполинский рост. Барон Хофф стоял перед ним, опираясь на меч и едва держась на ногах.

- Твоя взяла, - сказал Рыцарь. - Иди через мои владения. Я задержу Змееволосую - силой, уговорами или колдовством. Но ты напрасно идешь туда. Там нет того, что ты ищешь.

Барон покачал головой.

- Увидим.

Рыцарь набрал в легкие воздуха, поднял рог, - и всадники, услыхав переливчатую трель, уступили волкам дорогу.

- Торопись, - сказал Рыцарь на прощанье. - Боюсь, нам не выстоять долго.

Почему барон Хофф, проведший жизнь в сражениях и походах, бежал от Змееволосой? Он не верил, что она способна убить его силой своего взора. Он был вожаком стаи, готовой по его приказу разорвать на куски любую тварь, будь у нее на голове хоть змеи, хоть гнездо птеродактилей. Причина крылась не в страхе. В жизни порой наступает день, когда тебе становится невыносимо тошно от пролитой и выпитой крови, от свирепых и бессмысленных драк. Для барона этот день совпал с днем натиска Змееволосой.