Р. Лафферти - Роковая планета

Р.А.Лафферти

РОКОВАЯ ПЛАНЕТА

Поскольку надежды больше не осталось и мне не исполнить свое предназначение, не вернуть авторитет в глазах команды, я буду записывать свои короткие мысли по мере их появления в расчете на то, что они принесут пользу какому-нибудь другому звездоплавателю. Девять долгих дней спора! Но решение однозначное. Команда высадит меня на безвестной планете. Я потерял всю власть над ними.

Кто бы мог подумать, что я продемонстрирую такое бессилие при пересечении барьера? Ожидалось, что я буду сильнейшим во всех тестах. Но заключительный тест преподнес сюрприз. Я потерпел неудачу.

Я лишь надеюсь, что планета, на которой меня высадят, будет комфортной и обитаемой…

Позже. Они приняли решение. Я больше не капитан, даже по имени. Правда, они сочувствуют мне. Они сделают все возможное, чтобы подсластить горькую пилюлю. Я уверен, что они уже выбрали «пустынный остров» — захолустную планету, на которой они оставят меня умирать. Буду надеяться на лучшее. Я больше не имею права голоса на их консилиумах.

Позже. Меня снабдят всего-навсего базовым комплектом для выживания. Это сфера и пусковая мортира, которая отправит мой последний завет в космос в галактический дрейф; небольшой космоскоп, так что я, по крайней мере, буду ориентироваться на местности; одна замена крови; универсальный, но урезанный, языковой коррелятор; справочник по одной тысяче нерешенных философских вопросов для тренировки мозга; небольшой флакон средства от насекомых.

Позже. Планета выбрана. Но мое сознание настолько деморализовано, что я даже не распознал систему, хотя когда-то специализировался на этом регионе. Планета будет обитаемой. Пригодная для дыхания атмосфера позволит обходиться без неудобного оборудования. В качестве наполнителя там выступает азот, однако это не имеет значения — мне уже случалось дышать азотом прежде. Вода большей частью соленая, но и пресной воды достаточно. Никаких проблем с едой; перед высадкой мне сделают инъекции, которые поддержат организм до конца моей, возможно, не такой уж длинной жизни. Сила тяжести будет соответствовать моему телосложению.

Будет ли мне чего-то не хватать? Нет. За исключением привычного общения, которое значит для меня очень многое.

Как же это ужасно — быть высаженным!

Один из моих учителей, случалось, говорил, что единственный непростительный грех во вселенной — несоответствие. Угораздило же меня заболеть космической неспособностью и лечь тяжким бременем на плечи остальных! Но пытаться путешествовать дальше с больным человеком, тем более в качестве номинального лидера, было бы гибельно для них. Я стал бы миной замедленного действия. Я не держу на них зла.

Это случится сегодня…

Позже. Я на месте. Мне совсем не интересно, где это «место» находится, хотя у меня есть космоскоп, и я бы мог легко вычислить координаты. Мне дали наркоз несколько часов назад и доставили сюда, пока я спал. Неподалеку темнеет выжженное пятно, оставшееся после их посадки. Других следов их пребывания нет.

Все же эта планета — неплохой выбор и не сильно отличается от моей родины. Самое близкое сходство, какое я видел за все плавание. Псевдо-дендроны достаточно похожи на деревья, чтобы напоминать мне их. Зеленый покров настолько сходен с травой, что введёт в заблуждение того, кто никогда не видел настоящей травы. Зеленая, местами полузатопленная местность с приятным климатом.

Единственные обитатели, на которых я наткнулся, — чрезвычайно занятое племя выпукло-изогнутых существ, которые едва замечают мое присутствие. Они четвероногие, отличаются плохим зрением и почти все свое время тратят на кормление. Похоже, что я невидим для них. Но все же они слышат мой голос и шарахаются от него. У меня не получается наладить с ними контакт. Единственный звук, который они издают — что-то вроде вибрирующего испуганного рева, но, когда я отвечаю им аналогичным образом, они выглядят скорее недоумевающими, нежели склонными к общению.

Я заметил за ними одну особенность: сталкиваясь с каким-нибудь препятствием, например, зарослями, они терпеливо обходят его или же идут напролом. Им не приходит в голову перелететь через преграду. Похоже, сила тяжести ограничивает их, словно новорожденных.

А вот путешествующие по воздуху существа, которых я встретил, значительно меньше в размерах. Они более звукообильны, чем близорукие четвероногие, и я достиг некоторого успеха в общении с ними, хотя мои результаты еще ждут более кропотливого семантического анализа. Те их сообщения, которые я проанализировал, целиком посвящены обыденным темам. У них нет настоящей философии, и они не особенно к ней стремятся; они почти абсолютные экстраверты, развившие лишь зачатки самоанализа.

Тем не менее, они ухитрились рассказать мне несколько забавных анекдотов. Они добродушны по натуре, хотя и слабо развиты интеллектуально.

Они говорят, что не являются доминирующим видом здесь, равно как и близорукие четвероногие. Эта роль принадлежит крупным личинкообразным существам, полностью лишенным внешнего покрытия. Из того, что они сумели сообщить мне об этой породе, я делаю вывод, что это кошмарные создания. Одно из летучих существ поведало мне, что гигантские личинки путешествуют в вертикальном положении на раздвоенном хвосте, но в это трудно поверить. Однако, по-видимому, они не шутят: чувство юмора — слишком незначительная составляющая интеллекта моих воздушных друзей. Я буду называть их птицами, хотя они выглядят как жалкие карикатуры на птиц моей родины…

Позже. На меня охотятся. Мной заинтересовались гигантские личинки. Возвращаясь, я увидел их, с большим любопытством изучающих мой след.

Птицы дали мне крайне неадекватное представление об этих существах. В действительности они незавершенные, потому что лишены полного внешнего покрова. Несмотря на их гигантский размер, я убежден, что это личинки, живущие под камнями и в гнилой древесине. Ни одно живое существо не производит столь сильного впечатления наготы и незащищенности, как личинка, жирный недоразвитый червь.

Эти, впрочем, простые двуногие. Они завернуты в кокон, который, как представляется, они никогда не сбрасывают, как будто их выход из личиночного состояния не был закончен. Это неплотная искусственная оболочка, покрывающая центральную часть тела. По-видимому, они не в состоянии освободиться от нее, несмотря на то, что она определенно не является частью их организма. Проанализировав их интеллект, я узнаю, ради чего они ее носят. Пока же могу только предполагать. Это похоже на принуждение, на некую психологическую привязанность, которая обрекает их в явно взрослом состоянии продолжать таскать коконы на себе.