Пьер Буль - Загадочный святой. Просчет финансиста. Сердце и галактика

Пьер Буль

Загадочный святой

Просчет финансиста

Сердце и Галактика

От переводчика

Жизнь Пьера Буля настолько насыщена разного рода неожиданными событиями, что напоминает приключенческий роман. Он родился в 1912 году на юге Франции, в Авиньоне. Получив высшее инженерное образование, два года работает по специальности. Но, будучи по натуре романтиком, жаждущим приключений, в 1936 году Пьер отправляется в Малайзию на каучуковые плантации. В таком экзотическом формате он наблюдает малазийцев, китайцев, англичан. Позже все колониальные перипетии он опишет в нескольких своих романах. Вторая мировая война вовлекает Пьера Буля в новые, более опасные приключения, в которых он подвергается испытаниям на смелость и мужество. Он участвует в движении Сопротивления, сражается в Бирме, в Китае и Индокитае во времена японского нашествия. А в 1942 году оказывается в тюрьме. Потом — долгих три года в плену. В 1945 Буль репатриирован во Францию. После недолгого пребывания в Малайзии — в 1947 году он обосновывается в Париже и посвящает себя литературе. Его третий роман «Мост через реку Квай» о французском Сопротивлении имеет огромный успех, за него он удостоен премии Гран-при Сент-Бев, а за «Сказки абсурда» ему присуждена Гран-При 1953 года. Так к Пьеру Булю приходит всемирная слава. В своих романах и новеллах «Испытание для белых людей, Е = МС2», «Планета обезьян», «Тупик» и других он критикует социальные институты эпохи — администрацию, образование, юстицию, писателей, профессоров, ученых. Действия и события в его романах разворачиваются в Малайзии или Китае, в космополитических кругах, на фоне экзотических пейзажей, во время войны в Англии, во Франции, на воображаемых планетах или в космосе. Его юмор проникнут мрачным пессимизмом. Так, в своей новелле «Загадочный святой» серии «Милосердные истории», в которой события разворачиваются таким образом, что Добро вступает в конфронтацию со Злом, писатель невольно убеждает читателя в мысли, что если творить добро лишь ради подтверждения концепции Добротворчества — такое Добро ведет к роковой развязке, и в какой-то момент оно оборачивается Злом, ибо не несет в себе жизнетворной силы. И подчеркивает, что недостаточно только поучать, так как смысл милосердия — в реальной самоотверженности. Научная фантастика писателя — это скорее социальная сатира, чем мечты о будущем. Произведения Пьера Буля, написанные в лучших традициях французской литературы, стоят в одном ряду с блестящими творениями классиков — таких, как Мольер с его комедиями нравов и Вольтер с его философскими сказками.

Загадочный святой

Одной очень дорогой мне подруге, чье неутомимое милосердие и вдохновило меня написать эту страшную историю.

I

1

Неизвестный подошел к лепрозорию[1], когда солнце уже опускалось над равниной. Неровно — то едва переставляя ноги, понурив голову и устало опустив плечи, словно утомлен был долгой дорогой, то распрямляясь во весь свой немалый рост и прибавляя шагу — он взбирался по склону Больной Горы. Судя по тому, как напряжены были черты его лица, он подавлял усталость отчаянным усилием воли, словно дойти до лепрозория было для него жизненно важно.

Несмотря на жару, путник был одет в длинное шерстяное коричневое платье до пят. Потное лицо его потемнело от дорожной пыли. Тяжело дыша, он добрался до огромного деревянного креста, который символизировал границу царства проказы и одновременно обозначал вход в него, опустился на камень, уронил наземь свой посох с привязанной к нему маленькой котомкой и несколько мгновений сидел неподвижно, переводя дух.

Впрочем, человек этот тут же поднялся, и по пригорку, параллельно тени от креста, протянулась его тень. Глаза его вдруг оживленно блеснули, скуластое лицо озарилось. Невдалеке, у ограды, опоясывающей монастырь и прилегавший к нему больничный поселок, он заметил монаха — это брат Роз наблюдал заход солнца, ожидая часа, когда пора звонить к вечерне.

Брат Роз и приор Томас д'Орфей — только эти два монаха служили теперь в монастыре и жили в лепрозории вместе с прокаженными. Да еще врач Жан Майар, который объяснял столь малое число насельников обители простыми словами: «Проказа убивает медленно». И был недалек от истины: проказе и в самом деле понадобились десятилетия, чтобы неспешно, одного за другим, сразить всех здешних монахов. По крайней мере, ни один из них не умер от старости. В конце концов в живых не осталось никого из тех братьев, что пришли на Больную Гору в год основания колонии, то есть еще при короле Людовике Святом, а заменить навеки почивших было просто некем.

Брат Роз пришел в монастырь одним из последних. Был он тогда, в самом начале века, молодым и здоровым послушником, а проказу подхватил лишь много лет спустя: его могучая крестьянская стать стойко сопротивлялась болезни, лепра даже к шестидесяти годам не смогла одолеть его, хоть и оставила на лице и руках характерные отметины. И теперь еще бодрый, он был буквально незаменим: помогал приору отправлять службы, выполнял обязанности звонаря, ухаживал за прикованными к постели прокаженными, приносил им от врача лекарства, следил за порядком полевых работ, хоронил усопших — лепра убивала хоть и медленно, но неизбежно…

Неизвестный пересек рубеж, обозначенный деревянным крестом, и быстрым шагом устремился к брату Розу, который воззрился на нежданного пришельца с любопытством и недоумением. А тот, разглядев рясу брата Роза, был, похоже, разочарован, словно не ожидал встретить здесь монаха. Но присмотревшись пристальнее и различив на лице монаха верные признаки проказы — припухшие веки и брови, необычно вздутые губы, увеличенный нос, гладкий, словно ороговевший лоб, похожие на отруби чешуйки на полуголом черепе, — он тут же переменился. Признаки жуткой болезни, которые обычно вызывали у мирян отвращение и ужас, казалось, воодушевили пришельца: в глазах его вновь вспыхнули живые огоньки, щеки окрасились румянцем.

Похоже, неизвестный явился с добрыми намерениями: подойдя к брату Розу, он взял его за руки, поднес их к своим губам и пылко поцеловал сперва правую, потом левую. Монах поначалу оцепенел, но вскоре пришел в себя, высвободил руки и отступил на шаг.

— Отыди, странник! Или ты не ведаешь, что вступил в пределы лепрозория? Или думаешь, что мои монашеские одежды способны предохранить от проказы? Я не ношу ни знака красного сердца[2], ни погремушки[3], потому что живу среди прокаженных, которые даже мысленно не позволяют себе заходить за наш пограничный крест. Никогда не ступала в лепрозорий и нога жителя равнины. Взгляни на мое лицо! Видишь? Я тоже прокаженный, как и все, кто живет на Больной Горе.