Дирк Уили - Когда время сошло с ума

Дирк Уили, Фредерик Арнольд Каммер-младший

Когда время сошло с ума

Д. Уили, Ф. А. Каммер-младший

Когда время сошло с ума

Близнец из другого времени

— Я очень долго искал тебя, — произнес незнакомец.

Уэбб Хилдрет, закрыв за собой дверь, шагнул к креслу, опустился в него, настороженно глядя на человека, прячущегося в полумраке. Уэбб потянулся было к выключателю, но незнакомец взмахом руки остановил его, попросив:

— Не надо яркого света.

— Как вы сюда попали? — поинтересовался Уэбб.

— По крайней мере, не через дверь, — ответил незнакомец и сделал забавный жест указательным пальцем, словно пожал плечами. — Это устройство… называется «замок»? Так вот, замок для меня не преграда. Я просто очутился здесь. Ты отсутствовал. Я ждал.

Хилдрет растерянно потер подбородок. Хоть он и был раза в два крупнее, чем этот человек в нелепой одежде, его не покидало беспокойство. Он ежедневно по нескольку раз входил в свою квартиру, но впервые за дверью прятался некто, да еще одетый, как завсегдатай бермудского пляжа — атласные шорты, безрукавка и все остальное, как принято. Хилдрет с сожалением вспомнил, что трофейный люгер спрятан в спальне…

— Меня зовут Рон Дайнин.

— Я не знаком с человеком по имени Рон Дайнин, — отчеканил Уэбб Хилдрет. — Что вам нужно?

Дайнин улыбнулся, повторив забавное движение пальцем.

— Просто очень хотел встретиться с тобой.

— О'кэй. Вот он — я. Что дальше?

— Разреши присесть? — вежливо попросил Рон Дайнин, вздохнув и оглядев комнату. — Я очень устал.

— Присесть? Ради бога. Вот кресло-качалка, у стены — табурет, — ответил Уэбб, постепенно осваиваясь в необычной ситуации. Он даже достал трубку и набил ее крепким дешевым табаком.

Дайнин кивнул и взобрался на табурет. Уэбб, наблюдая за незванным гостем, только теперь понял, что тот мал ростом.

— Именно таким я тебя и представлял, — сказал Дайнин и по-отечески улыбнулся Хилдрету.

— Меня? — переспросил Уэбб.

— Ну, конечно, тебя, — ответил Дайнин, продолжая радостно улыбаться, — странная одежда, грубоватая речь. Но главное — сходство. Оно куда сильнее, чем можно было надеяться.

— Послушайте! — возмутился Уэбб. — Во-первых, эта странная одежда обошлась мне в шестьдесят долларов. Во-вторых, о каком сходстве вы так настойчиво твердите?

— Ты все еще не заметил? — удивился Дайнин. — Ты плохо видишь в темноте, да? — Он задумался. — Ладно, можешь включить свет. Только, прошу, ненадолго.

Щелкнув выключателем, Уэбб взглянул на Рона Дайнина: глаза гостя были плотно зажмурены.

— Ну, и что за сходство? — настойчиво произнес Уэбб. — Все, что я вижу, это… — он запнулся, изумленно вперившись в Рона Дайнина. — Боже милостивый! — воскликнул Хилдрет. Да ведь мы похожи, как две капли воды!

— Свет… — взмолился Рон, прикрывая зажмуренные глаза ладонями, — свет…

Уэбб тут же выполнил просьбу, Дайнин вздохнул с облегчением:

— Жуткое ощущение, — пояснил он. — На таком свету я не был больше года, а тогда… тогда я был почти здоров.

— Вы хотите сказать, что свет вам противопоказан?

— Да, — ответил Дайнин. — У вас, кажется, это называют нокталопией — светобоязнью. У нас для этой болезни нет названия, просто недуг.

— Рассказывайте! — потребовал Уэбб. — Я должен знать все: от и до. Самое главное — почему вы так похожи на меня?

— Тебе не понять, — Рон Дайнин покачал головой, — пока.

— Ну, ладно, — нахмурился Уэбб. — Тогда скажите, откуда вы прибыли?

— Не «откуда», — улыбнулся Рон, — а из «когда». Ты находишься в Тысяча Девятьсот Сорок Девятом. А я прибыл из Три Тысячи Пятьдесят Четвертого. Возможная ошибка-плюс-минус год или два. Дело в том, что во время Великой Войны мы сбились с летоисчисления, поэтому…

— Черт с ним, с вашим летоисчислением, — грубо оборвал Уэбб.

— Конечно! Ведь я прибыл из года Три Тысячи Пятьдесят Четвертого. Да, в это трудно поверить, но это чистая правда. После того, как мной овладел Недуг, меня обязаны были подвергнуть эвтаназии. Но я не хотел умирать, я украл Хрони и… очутился здесь, у тебя. Я мечтал повидаться с тобой с тех пор, как узнал о твоем существовании.

— Надеюсь, вы не шутите? — воскликнул Хилдрет. — Хотя, какие тут могут быть шутки. Что такое Хрони?

— Машина, на которой я прибыл. Она в соседней комнате.

— Извините, — сказал Уэбб, резко срываясь с места, но в дверном проеме замер, как вкопанный: посреди его кухни возвышалась семифутовая «луковица», слабо светящаяся в полумраке.

— Машина времени? — спросил Уэбб, не решаясь переступить порог. — Настоящая действующая машина времени?

— Да, — ответил Рон. — Мы называем ее Хрони.

Уэбб с искренним удивлением рассматривал устройство, которое в его крохотной, но хорошо знакомой кухне застыло огромной и столь же чужеродной луковицей-грушей, выращенной из таинственного опалесцирующего материала. Хилдрет тревожно воскликнул:

— Нужно убрать ее отсюда! Здание старое, а эта штуковина, должно быть, весит с полтонны!

— О, нет! — возразил Дайнин и проскользнул в дверь мимо Уэбба. Он остановился около машины, поднял руку, положил ладонь на выступ в корпусе и легко опустил Хрони на пол.

Уэбб вытаращил глаза:

— Она плавает, — растерянно констатировал он, и спросил: — Это твердый гелий?

Теперь уже Дайнин с удивлением уставился на Уэбба.

— Так ты, выходит, знаешь о Хрони? Да, в нем есть твердый гелий. Из него сделаны катушки, чтобы уменьшить сопротивление. А легкий он из-за антигравитации.

— Антигравитация?

— Само собой, — в голосе Дайнина появились менторские нотки, — какая-то часть массы Хрони остается нескомпенсированной. Иначе, как его удерживать в поле земного тяготения при перемещениях во времени? Но, с другой стороны, нужно учитывать возможность ошибок при локализации в пространстве. Поэтому машина должна обладать максимальной маневренностью, чтобы не получить повреждения при столкновении с Землей. Это, в свою очередь, предполагает…

— Хватит, хватит! — взмолился Уэбб. — Я все равно не понимаю, о чем идет речь.

Дайнин опять пожал плечами по-своему — с помощью пальца.

— Хорошо, но я должен кое-что объяснить. Я беглец, и прибыл к тебе за помощью.

— Беглец?

— Я не пригоден к дальнейшей жизни там, — сказал Дайнин после некоторого раздумья. — По крайней мере так гласит закон моего времени. Кодекс предусматривает умерщвление тех, кто подвержен Недугу. Я всегда был неприспособлен к жизни. С самого детства меня от многого, — Дайнин говорил, тщательно подбирая слова, — оберегали. От работы, которая мне нравилась, от женитьбы, от всего, что я ХОТЕЛ делать. Я даже воспитывался в специальном заведении, — он взглянул на Хилдрета. — Понимаешь, Уэбб, я был своего рода живым анахронизмом. Во всяком случае, я больше похож на человека именно двадцатого столетия. Вот почему, сбежав, я направился сюда — к вам.