Григорий Данилевский - Жизнь через сто лет

Данилевский Григорий Петрович

Жизнь через сто лет

Григорий ДАНИЛЕВСКИЙ

ЖИЗНЬ ЧЕРЕЗ СТО ЛЕТ

Еще никто не видел моего лица.

Древняя надпись на статуе Изиды.

Настоящий рассказ относится к нынешнему веку, а именно к 1868 году.

Некто Порошин, молодой человек лет двадцати пяти-шести, черноволосый, сухощавый, бледный и красивый, незадолго до времени, которого касается этот рассказ, кончил курс в Московском университете, где избег тогдашних волнений молодежи, вследствие особого склада своей природы. Все его помыслы, стремления и привязанности вращались в особом, заколдованном кругу, который можно бы назвать "идеальным", в обширном значении этого слова. Он читал философов, деистов, но рядом с ними и натуралистов, последних - для сравнения с первыми, Жадно пробегая в газетах известия о сверхъестественных явлениях, призраках, сомнамбулистах и медиумах, он сам, впрочем, не верил в практический сомнамбулизм и медиумизм, особенно в те его проявления, которые трактуются и публично показываются шарлатанами вроде Юма, Бредифа, Следа, братьев Эдди и других фокусников этого пошиба. Приехав в 1868 году в Париж, для поправления своего вообще расстроенного и слабого здоровья, Порошин посещал лекции разных ученых, но не пропускал и других диковинок, в том числе фантастических вечеров вроде сеансов Робер-Гудена и ему подобных, где показывались опыты так называемой высшей физики, явления спектров, ясновидения и прочие трансцендентальные затеи, где он наблюдал за тем, как ловкие, умные и вообще всегда весьма милые французские фокусники-шарлатаны морочат уличную, пресыщенную другими удовольствиями толпу. Однажды Порошин сидел в зале такого физика. На сцене была усыплена какая-то белокурая девица, читавшая запечатанные письма и диктовавшая рецепты больным из публики. Все шло хорошо, как по маслу. Щеголеватый профессор сомнамбулизма, во фраке, в белом галстуке и таких же перчатках, щебетал с кафедры перед спящею ясновидящей, сыпля именами новейших светил реальной философии и путая, по обычаю французов, Шопенгауэра с Гартманом и Штрауса с фейербахом. Становилось очень скучно. В зале была давка и духота. Лампы тускло освещали море голов. И в то время, когда Порошин уже хотел уезжать, одна из этих голов, в красной восточной феске, шевельнулась среди публики, и из ее уст послышался резкий голос: - Это шарлатанство, надувательство грубого вида! Все всполошились, оглянулись. Профессор смутился. - Грубый обман и ложь! - повторил громко человек с красивым смуглым и умным лицом.- Публика должна протестовать... - Кто вы? - спросил хозяин вечера. - Так не смущают зрителей! Если вы не верите в опыты ясновидения, зачем сюда пришли? Зачем платили деньги? Можете их получить обратно... - Шарлатанство! - твердил тот же восточный человек, очевидно армянин.- Я говорю не против сомнамбулизма, а против таких обманов, какие разыгрываются здесь... Вы усыпили свою соучастницу. Она не спит, а потому такая же обманщица, извините, как вы... Но я верю в ясновидение,- я его поклонник и занимаюсь им давно... В публике, смешанной с подставными, очевидно, наемными зрителями, поднялся невообразимый шум. Армянин в феске вскочил на стул, показал руками, что хочет говорить. - Но я верю в могучую, беспредельно-великую силу сомнамбулизма, - смело продолжал армянин ломаным французским языком, когда все затихло.- Я сам владею даром усыпления... И вот доказательство... - Вон его, за дверь! долой! - кричали подставные клакеры, с красными, вспотевшими лицами. - Пусть говорит, пусть делает опыт по-своему! - кричали другие из зрителей, толпясь к сцене. Сконфуженный, с измятым галстуком и распоротой в давке фалдой фрака, взъерошенный маг-профессор, cо своим помощником, возвратился на кафедру. Туда же дали пройти и человеку в феске. - Я хочу, желаю, требую, чтобы вы сами заснули! - сказал последний, обращая черные, повелительные и умные глаза к профессору.- Садитесь, вот так: сложите ваши руки и спите... слышите ли? спите, я приказываю!.. Профессор улыбнулся, поморщился, сел, окинул общество растерянным, недовольным взглядом; очевидно против воли закрыл глаза, зевнул... и, к удивлению всех, заснул. Армянин сложил на груди руки, поглядел так же повелительно на помощника профессора, шершавого, коротко остриженного и рыжего малого, очевидно из отставных военных, поднял руку, устремил к нему протянутые пальцы-помощник также заснул... Изумление публики было без границ. Все замерли, глядя на таинственную феску. - Заседание наше кончено! - сказал армянин, медленно и важно сходя со сцены.- Вы видели! вот сомнамбулизм! Поднялась давка и суета. Все хотели его видеть ближе, с ним говорить. Но таинственный незнакомец исчез в толпе, точно провалился сквозь пол.

"Не верится,- подумал Порошин, уходя из залы практической физики,- старые шутки на новый лад! Простодушные, легковерные французы не догадались, дали промах. Очевидно, и армянин был тем же наемным, подставным лицом... Маг-профессор заметил охлаждение к себе посетителей, ну, и придумал таким образом подогреть их внимание. Та же реклама, то же шарлатанство. Да притом и не особенно оригинально... Известна проделка американского журналиста, который, для поднятия подписки на свой журнал, стал печатать в других изданиях самые резкие, наглые на себя нападки от вымышленных лиц: одни печатно выставляли его мошенником и клятвопреступником, другие вором и убийцей, третьи развратником в колоссальных размерах. Он не скупился платить за такие дружеские рекламы, пока все не задумались - да видно же любопытный это и недюжинный человек, когда о нем все так кричат! - и стали раскупать его собственную газету". Прошло с этого вечера несколько месяцев. Порошин забыл о сомнамбулисте-профессоре и об армянине. Раз он шел с товарищем Чубаровым сквозь Луврский двор. Видит, Чубаров раскланялся с каким-то человеком в феске. Порошин узнал армянина. - Как, ты его знаешь? - спросил он Чубарова. - Еще бы не знать такой замечательной особы,- ответил с улыбкой Чубаров. - Мы с ним жили как-то на водах, в Германии. - Да чем же он знаменит? - Помилуй, он вызыватель духов, медиум и чуть не заклинатель змей... - Нет, вздор! ты шутишь,- возразил Порошин,- ты не такой, чтоб знался с вызывателями духов и заклинателями змей... Слушай, чему я был очевидцем.. Порошин передал рассказ о случае в зале профессора ясновидения. Чубаров задумался. - Ты ошибаешься, это не шарлатан и не мог быть в стачке с сомнамбулистами! - сказал он.- У этого армянина, черт бы его побрал, есть действительно кое-какие способы... Но я тебе, Порошин, о них не сообщу... - Почему? - Ты за последнее время что-то уж очень похудел, еще стал бледнее, и зрачки вон у тебя несколько расширены, и нервный ты такой... Тебе это опасно, я же испытал... - Полно, глупости! расскажи! - пристал Порошин к приятелю.- Не мучь меня; правда, какая бы она ни была, никогда меня не потревожит... Я добиваюсь истины; одна ложь, одни обманы мучат и раздражают меня... Расскажи, открой, в чем это дело? Ты верно знаешь и адрес армянина, у него бывал и здесь... Так после вод не встречаются... Он на тебя посмотрел очень сочувственно... Делать нечего, Чубаров зашел с Порошиным в кафе, на набережной Сены, и это ему сообщил. Оказалось, что армянин, адрес которого Чубаров здесь же передал приятелю, обладал секретом - переносить человека, во сне, через сто лет вперед. - И ты этому веришь? - спросил с болезненной улыбкой Порошин. - Еще бы,- нехотя ответил Чубаров, - как не верить, когда я сам, благодаря этому странному человеку, испытал такого рода путешествие... - И не раскаиваешься? - Пожалуй, с некоторой стороны, досадно и даже обидно... - Почему обидно? - Да потому, что не хотелось, а пришлось проснуться... Во сне было так хорошо... - Гм! и как он это делает? - Дает, представь, какие-то пилюли... - Что в рот, то спасибо? - раздражительно засмеявшись, спросил Порошин. Экие ловкие эти азиаты! Ну, можно ли так морочить людей? Да еще, пожалуй, и деньги берет? - Берет, друг мой, и большие... - Гм! - промычал Порошин.- Отсохни моя рука, если я ему дам хоть полушку за такой обидный обман. Чубаров, однако, был убежден, что Порошин не вытерпит, и боялся особенно за его здоровье, не очень-то подходящее для таких опытов. Так и случилось. Порошин в тот же день думал-думал, нанял фиакр и покатил по бульварам на площадь Трона, украшенную двумя колоннами, с бюстами старинных французских королей, где, по адресу Чубарова, жил таинственный армянин.