ЛЕОНИД КУДРЯВЦЕВ - ЧИСТАЯ ПРАВДА (ЛЁЛИК)

ЛЕОНИД КУДРЯВЦЕВ, ДМИТРИЙ ФЕДОТОВ

ЧИСТАЯ ПРАВДА (ЛЁЛИК)

Из цикла «Однажды в начале времен»

1.

Я лежал на пляже начала времен. Серо-зеленые волны одна за другой накатывали на мои голые ноги и, облизав их до колен, отступали. А с безоблачного темно-синего неба жарила беспощадная, почти белая звезда, которую через пару миллиардов лет назовут Солнцем. Я лежал и лениво думал о том, что время чем-то напоминает эластичную ткань. Вот к примеру я где-нибудь в меловом периоде убиваю бабочку и ткань слегка натягивается. Многое ли зависит от крохотного насекомого? Вот я не даю наполеоновскому солдату украсть поросенка у многодетной крестьянской семьи и натяжение усиливается. Вот я во время революции спасаю от расстрела старого попа, и ткань времени начинает слегка пружинить. Следующее прикосновение, еще и еще… После того, как натяжение достигнет рокового предела, полотно причин и событий порвется, расползается на лоскуты, а там… Сколько нужно прикосновений и какой силы они должны быть, для того чтобы это случилось?

Я – вольный собиратель. Я выжил во времени лишь благодаря таланту добывать хлеб насущный так, что эти волны и вовсе не возникают, могу определить какой именно предмет можно взять или какое животное убить, для того, чтобы не повредить ткань времени. Я легко определяю опасные места, в которых вероятность возникновения времятрясения выше всего. Ну а если все-таки когда-нибудь совершу ошибку, то при некотором везении, даже смогу ее исправить. И все-таки иногда мне хочется посмотреть, как рвется ткань времени и что при этом происходит. Занятное, должно быть, зрелище.

Я даже попытался прикинуть, каким оно может быть, но тут явился заспанный Бородавочник и сообщил:

– Крэг, у нас кончилось мясо.

– Ну и что? – лениво откликнулся я.

– Похавать бы… – Бородавочник зевнул во всю пасть и почесал пятерней волосатое пузо.

– Какое мясо вам желательно сегодня, сэр? – ехидно спросил я.

– Молодого динозавра, – с самым безмятежным видом заявил этот обжора. – Нежное, сладкое мясцо.

Неандерталец. Что с него возьмешь? Если его не накормить, покоя не будет.

Я вздохнул и привычно оглядел пляж в поисках нужной Двери. И почти сразу увидел знакомый жемчужный контур между двух облепленных водорослями валунов возле самой кромки прибоя. Я слегка прищурился, и Дверь приобрела более привычный вид – обшитый дерматином прямоугольник с круглой ручкой под бронзу.

– Молодчина, Крэг! То, что надо! – Бородавочник обрадовано хрюкнул и помчался к бунгало за снаряжением.

Через полминуты он выскочил наружу со здоровенным походным рюкзаком на плече и огромной аркебузой в руках.

– Взял бы лучше бластер, – посоветовал я, не особенно надеясь, что он прислушается к моим доводам, – если промахнешься, то зарядить по-новой свою пушку не успеешь. Динозавр ждать не будет.

– Ничего, авось не промахнусь, – заявил Бородавочник. – А от бластера мясо вечно паленым воняет. Пошли, Крэг, жрать хочется!

Мы подошли к Двери, и я повернул бронзовую ручку. За Дверью открылся почти такой же пляж, только песок был крупным и бело-розовым, а не мутно-желтым как в начале времен. Да цвет воды стал более насыщенным.

– Юра? – на всякий случай уточнил осторожный Бородавочник, выглядывая из-за моего плеча.

– А ты что думал – мел? – хмыкнул я. – Если ты не пьян, Дверь всегда открывается куда нужно. Забыл?

– Ладно-ладно, пошли.

Бородавочник вразвалочку потрусил к темно-зеленой стене леса, которой заканчивался пляж, метрах в ста от нас. У зарослей он остановился и, дождавшись меня, предложил:

– Давай сегодня анкилостика завалим, или лучше галли… этого, который со страуса размером. А то попадется какое-нибудь чмо тонн на десять… чего с ним делать?

– Тогда надо было винчестер брать, – объяснил я, – твоя аркебуза из галлимимуса просто бифштекс сделает.

– А я в заряд меньше пороха насыплю. Ты Крэг, главное найди их, а уж я не подкачаю.

Кроны гигантских араукарий закрыли от нас солнце. Едва мы под ними оказались, как исчез дувший с океана ветер, а ноги наши по щиколотки погрузились в мох. Скоро под подошвами захлюпало и зачавкало. Где-то близко было болото, а юрские мхи являются прекрасными накопителями воды. Чуть погодя, как по команде, из душной зеленой глубины на нас налетели здоровенные, с ноготь размером, москиты. Но Бородавочник был начеку и мгновенно включил «пугалку», хитроумный приборчик для отпугивания разных кровососов, подобранный нами год назад, а то и два, кажется в двадцать первом веке.

Некоторое время мы молча продирались сквозь чащу, потом начался подъем, и скоро мы оказались на сухой возвышенности, на которой лишь кое-где виднелись огромные секвойи. Все остальное пространство покрывала высокая, в рост человека трава, а так же кустарник с сочными мясистыми листьями – любимым лакомством мелких травоядных динозавров, вроде галлимимуса.

Не сговариваясь, мы засели между толстыми серыми корнями ближайшей секвойи. Получилось нечто вроде индивидуального окопчика. Бородавочник тут же принялся заряжать свое огнестрельное чудовище, потом вогнал сошку в упругий толстый дерн и принялся выверять сектора стрельбы как заправский снайпер. Честно говоря, стрелок он был еще тот. В пасущегося аллозавра шагов с двадцати, конечно, попадет, а вот в бегущего галлимимуса лучше и не пытаться.

Однако далее события стали разворачиваться самым неожиданным образом. Не успели мы перекурить, как кусты напротив нашей засады пришли в движение. Бородавочник выплюнул сигарету, воздвиг аркебузу на сошку и возбужденно засопел, азартно водя стволом из стороны в сторону. Мы ожидали увидеть кого угодно, но только не существо, выползшее на четвереньках из зарослей папоротника прямо на нас.

– А-а-бу-бы! – сказало существо, уставившись на нас безумными круглыми глазами.

Сразу же после этого оно застыло, словно окаменев.

Минуты через две Бородавочнику надоело держать пришельца на мушке, и он, шмыгнув носом, спросил:

– Слышь, Крэг, че с ним делать-то?

Существо ожило и, шустро вскочив на ноги, завопило:

– Братцы, т-товарищи, не стреляйте! Я свой!

– Вот тебе – сходили за мясом! – Бородавочник крякнул и опустил аркебузу.

– Ты кто такой? – стараясь говорить грозно, спросил я.

– Лёлик… то есть Илья.

– Откуда ты взялся? Да еще в таком виде?

Парень и впрямь выглядел странно. Заросший рыжей кудлатой бородой до самых глаз, одетый в грязные и рваные остатки костюма, он напоминал мне сбежавшего из цирка орангутана. Особенно дико и нелепо смотрелся почти новый галстук, болтавшийся на тощей, грязной шее.