Николай Чадович - Порядок регистрации

Юрий Брайдер, Николай Чадович

Порядок регистрации

Не думаю, что ошибусь, если приравняю первый сверхсветовой полет к таким этапным историческим событиям, как первая пробежка далекого предка на своих двоих, первый верховой заезд на только что прирученной кляче и первый подъем воздушного шара братьев Монгольфье. Сейчас просто смешно вспоминать, как заблуждались лучшие умы человечества, считая скорость света каким-то недостижимым пределом. В конце концов оказалось, что мироздание неисчерпаемо и бесконечно во всех своих свойствах, и в нем нет пределов для разума.

Не буду говорить здесь, с какой тщательностью подбиралась кандидатура пилота для первого сверхсветового полета. Среди великого множества предъявленных к нему требований было одно, на котором споткнулись почти все претенденты – безусловное согласие на полет абсолютно всех родственников, так как, по релятивистским законам, возвращение экспедиции ожидалось через два миллиона лет по земному счету. Так вот, я оказался единственным кандидатом, все родственники которого дружно согласились на вечную разлуку. Надо будет над этим фактом поразмыслить на досуге. Но это не главное.

Стартовал я со спутника Нептуна Тритона, дождавшись момента, когда все обитаемые планеты удалились на безопасное расстояние. Запуск произошел без особых происшествий, если не считать того, что отброшенный за орбиту Урана Тритон превратился в десятую планету. Нептун приобрел шикарное кольцо, а у Земли слегка перекосило ось.

Наиболее ответственным моментом в моем путешествии оказалось преодоление светового барьера. Корабль, а вместе с ним и я распались при этом на элементарные частицы гораздо более низкого уровня, чем кварки. Теоретически готовый к этому, я, тем не менее, сразу же обрел прежнюю структуру, кинулся к ближайшему зеркалу, а потом еще долго с подозрением ощупывал все части своего тела.

Основной целью полета было, конечно же, установление контакта с разумными обитателями иных миров, если таковые отыщутся. В этом деле мне должно было помочь другое великое изобретение человечества – лингвистический анализатор-синтезатор. По двум-трем словам, жестам или телепатическим сигналам он мог почти мгновенно создать словарь, фонетику и грамматику практически любого языка. На пусковых испытаниях этот электронный монстр расшифровал речь дельфинов, создал всеобщий универсальный разговорник и окончательно запутал вопрос об эскимосо-полинезийских отношениях.

Первый инопланетный корабль повстречался мне сразу же за Альфой Центавра. Шел он на сверхсветовой скорости, поэтому о его размерах и форме я ничего определенного сказать не могу. Тем не менее зрелище было захватывающее: оказавшиеся поблизости звезды мигали и гасли, как на сквозняке, пространство, а заодно и время разлетались вдребезги и проваливались в тартарары, «черные дыры» сотнями возникали за кормой корабля, как пузыри в кильватере океанского лайнера. Конечно же, я сразу попытался наладить контакт.

– Люди Земли приветствуют собратьев по разуму… – начал я заранее подготовленную фразу, но меня тут же бесцеремонно прервали:

– Что у тебя? Авария?

– …И предлагают объединить усилия в деле познания мира, – закончил я несколько упавшим голосом.

– Эх, мне бы твои заботы! – с такими словами инопланетянин пронесся мимо.

Вскоре я убедился, что космические корабли в Галактике встречаются так же часто, как рыболовные шаланды в черноморских лиманах. Правда, все они, как один, обменявшись со мной приветствиями (кто дружелюбно, кто холодно, а кто и с непонятной иронией), исчезали вдали. Наконец какой-то неудачник, неподвижно висевший в пространстве между Сириусом и Канопусом, выслушав мою сакраментальную фразу, кратко ответил: «Подгребай!» Я резко затормозил, умер, превратившись во всепроникающее излучение, потом воскрес, материализовавшись, и, еще не очухавшись, причалил к чужому кораблю. Формой он походил на огромный бублик, составленный из множества других бубликов поменьше. Обшивка корабля на одном из этих бубликов была снята, и двое инопланетян копались в обнаженных механизмах. Скафандры их Запоминали канцелярские шкафы со множеством отделений. У одного скафандр был малиновый, у другого желтенький в полоску.

– У тебя запасного фотонного делителя не найдется? – спросил малиновый, прежде чем я успел открыть рот.

– Нет, – ответил я, слегка обескураженный его бесцеремонностью. – Скорее всего, нет.

– Откуда у него, – процедил желтенький в полоску.

– Тогда извини, – сказал малиновый. – Следуй дальше.

– Я не спешу, – ответил я. – Обитатели планеты Земля уполномочили меня вступить в… ну, как это называется… в какое-нибудь галактическое объединение или сообщество. Есть ведь такие?

– Ты имеешь в виду Ассоциацию Разумных Миров? Или Лигу Мировых Разумов? А может, тебе нужна Организация Центрально-галактических Звезд?

– А какая между ними разница? – спросил я. Да, что ни говори, не так мне представлялся первый Контакт.

– Почти никакой, – ответил малиновый, не прекращая работы. – В Лиге самый низкий регистрационный тариф, а в Ассоциации, говорят, самая маленькая очередь.

– Туда и очередь есть? – удивился я.

– А ты как думал? Если все кучей полезут в Лигу и Ассоциацию, знаешь, что будет?.. Подай сюда виброкувалду. Вот она, возле тебя плавает.

– А сами вы члены чего?

– Не помню уже… Кажется, Ассоциации.

– Так, может, вы и меня в нее примете? Без очереди, конечно. За мной не заржавеет.

– Где же это видано, чтобы встречный принимал в Ассоциацию? – ответил малиновый. Виброкувалду он уже сломал и теперь искал, чем бы ее заменить. – Так дела не делаются. Двигай на региональный регистрационный пункт.

– А где он?

– Ближайший – на Асхидии, но тебе нужно по территориальности – на Тройной Рог.

– Как же туда добраться?

– Как добраться? А ты возьми его с собой, – малиновый указал на желтенького в полоску, который ни в разговоре, ни в работе участия не принимал, а только рассеянно подрагивал нижними конечностями. – Мне от него все равно никакой пользы, зато дорогу он знает. Достанешь делитель, – это относилось уже к желтенькому, – и сразу возвращайся. Не вздумай задерживаться!

Желтенький пренебрежительно фыркнул и, пробормотав нечто вроде: «Как же, дождешься», направился к моему кораблю.

Попутчик мой оказался существом скрытным и малообщительным. Ни мой корабль, ни мое общество, ни моя пища его не устраивали. Всю дорогу он исправно бил баклуши, лишь изредка снисходя до того, чтобы указать мне погрешности курса. Вскоре встречные корабли почти перестали попадаться, зато попутные перли косяками. Одни из них обгоняли меня, других обгонял я сам. Признаться, не думал, не гадал я раньше, что буду сидеть когда-нибудь вот так, жуя картофельную пасту с сублимированной селедкой, и без всякого интереса созерцать на всех экранах легионы разнообразнейших космических кораблей, явившихся сюда черт знает из каких глубин Галактики.