Филип Дик - Убик

Филип К. Дик

«Убик»

Тони Бучеру

Ich sich die liehte heidein gruner varwe standar suln wir alle gehendie sommer enphahen.

Вижу лес, занятый солнцем,В зелени листвы.Бродим в нем, и час подходитВ лето счастливо войти.

I

Друзья, пришло время распродажи, и поэтому мы снижаем цены на все наши бесшумные аппараты «Убик». Ценники уже не действительны. И помните: каждый из аппаратов «Убик», находящийся у нас на складе, должен использоваться согласно инструкции.

Пятого июня 1992 года в 3.30 утра ведущий телепат отдела Солнечной системы исчез с карты в нью-йоркском бюро фирмы «Корпорация Рансайтера». Зазвонили видеофоны. За последние два месяца фирма Рансайтера потеряла след слишком многих людей Холлиса, чтобы смириться с еще одной пропажей.

— Господин Рансайтер? Прошу простить за беспокойство. — Техник, отвечающий за работу ночной смены в зале карт, нервно кашлянул, когда массивная, правильной формы голова Глена Рансайтера постепенно заполнила экран видеофона. — Мы получили сведения от одного из наших инерциалов. Сейчас я их найду. — Он покопался в стопке магнитофонных лент, содержащих важную информацию. — Сообщение поступило от Дорн; если вы помните, она следовала за ним до Грин-Ривер, штат Юта, где…

— За кем? — буркнул заспанным голосом Рансайтер. — Я же не обязан помнить задание каждого инерциала: кто каким телепатом или ясновидцем занимается. — Он пригладил ладонью торчащую в разные стороны гриву седых щетинистых волос и продолжил: — Короче, кто из людей Холлиса пропал на сей раз?

— С. Доул Мелипоун, — ответил техник.

— Что? Мелипоун? Вы шутите?

— Я абсолютно серьезен, — отчеканил техник. — Эди Дорн, вместе с другими инерциалами, следовала за ним до мотеля «Разнообразные эротические связи». В этом подземном сооружении шестьдесят номеров, предназначенных для бизнесменов, приезжающих сюда с девицами и не желающих больше никаких других развлечений. Эди и ее коллеги не считали Мелипоуна активным, но на всякий случай послали туда одного из наших телепатов, господина Г. Г. Эшвуда, для проведения измерений. Эшвуд подтвердил наличие полосы нарушений вокруг мозга Мелипоуна и, бессильный что-либо предпринять в этой ситуации, вернулся в Топек, штат Канзас, где сейчас старается подыскать нам нового работника.

С Рансайтера уже почти слетела сонливость. Он закурил и сидел, подперев голову рукой.

— Вы уверены, что речь идет о Мелипоуне? Насколько я помню, никто не знает его в лицо: почти ежемесячно он меняет внешность. И каково его поле?

— Мы направили туда Джо Чипа. Он произвел измерение величины поля в пределах отеля. Чип говорит о наивысшей точке в 68,2 единиц блр. телепатической ауры; среди всех известных телепатов только Мелипоун в состоянии создать подобное. Это место, — закончил техник, — обозначили флажком. А сейчас он… исчез.

— А вы искали его на полу, за картой?

— Он исчез в электронном смысле. Это означает, что человека, которому принадлежал флажок, уже нет на поверхности Земли, и, насколько мы сейчас ориентируемся, он отсутствует и в системе покоренных территорий.

— Я посоветуюсь по этому вопросу с моей умершей женой, — решил Рансайтер.

— Сейчас полночь. Все моратории закрыты.

— Но не в Швейцарии, — возразил Рансайтер с гримасой вместо улыбки, как будто рот его заполнила горькая слюна. — Спокойной ночи. — Он прервал связь.

Герберт Шонхайт фон Фогельзанг, владелец Моратория Любимых Собратьев, всегда приходил на работу раньше своих сотрудников. Сейчас, когда отсутствовала обычная суета, холодные полупустые помещения откликались эхом на каждый звук. В кабинете администрации ожидал, с цветком в руке, грустный, похожий на священника, мужчина, в очень темных очках, одетый в заячий полушубок и желтые остроносые ботинки. Без сомнения, посетитель решил воспользоваться выходным и навестить какого-нибудь родственника. Приближался праздник Воскрешения — день, официально посвященный полуживым людям, и вскоре количество визитов существенно увеличится.

— Я вас слушаю, — сказал Герберт с вежливой улыбкой. — Давайте вашу квитанцию.

— Это старая женщина, — пояснил клиент. — Очень маленькая и щуплая. Моя бабушка.

— Минутку. — Герберт направился в сторону хранилищ-холодильников, чтобы отыскать номер 3054 039-Б.

Найдя соответствующую особу, он проверил ее данные по находящейся рядом контрольной карте. Из нее следовало: в состоянии полужизни старушке осталось пребывать только 15 дней.

«Совсем немного», — подумал Герберт.

Он привычно вставил портативный усилитель протофазонов в прозрачную отделку гроба, сделанного из искусственного материала, настроил его на соответствующую частоту и начал слушать, проверяя, функционирует ли мозг.

Из динамика донесся слабый голос: «…и тогда Тилли подвернула щиколотку. Мы уже думали, ей никогда не поправиться, ведь вела она себя глупо — хотела сразу начать ходить…»

Герберт выключил усилитель и связался с одним из членов бригады, приказав ему доставить номер 3054 039-Б к переговорной кабине, где посетитель мог бы поговорить со старой дамой.

— Вы уже соединялись с ней? — поинтересовался клиент, оплачивая необходимую сумму.

— Да, я проверил сам, — ответил Герберт. — Все функционирует отлично. — Он включил ряд переключателей и отошел.

— Желаю вам счастливого праздника Воскрешения.

— Спасибо.

Клиент сел у гроба, с охлаждающей облицовки которого поднимался пар. Он прижал к уху трубку и начал громко говорить в микрофон:

— Флора, дорогая, слышишь ли ты меня? Мне кажется, я слышу твой голос.

«В своем завещании, — подумал Герберт Шонхайт фон Фогельзанг, — я потребую от потомков оживлять меня раз в столетие. Таким образом, я смогу следить за судьбой человечества». Конечно, удовольствие достаточно дорогое, — и он отлично понимал, чем это ему угрожало. Раньше или позже, они взбунтовались бы, забрали его тело из хранилища и, не дай Бог, похоронили.

— Захоронение тел — варварский обычай, — буркнул он. — Сохранившийся реликт времен начала нашей цивилизации.

— Конечно, — подтвердила сидящая за машинкой секретарша.

В зале переговоров уже множество клиентов готовились к встрече со своими полуживыми родственниками. Они тихо сидели, погруженные в свои размышления; каждому из них доставляли соответствующий гроб. Эти верные люди, регулярно приходящие сюда отдать дань памяти умершим — родным и близким, представляли собой унылое зрелище. Они поддерживали дух полуживых в моменты их умственной активности, делились новостями из мира живых. И платили Герберту Шонхайту фон Фогельзангу. Мораторий оказался прибыльным предприятием.