Наталья Гайдамака - Пленница

Гайдамака Наталья

Пленница

Наталья Гайдамака

Пленница

...И забытое ощущение полета охватило ее. Звенел рассекаемый горячим телом коня воздух. Она дышала ветром - добрым ветром родных полей и лесов. Послушно стелились под копыта коню буйные травы. Вот наконец блеснула впереди синяя гладь. Река! Там, за рекою, в лесу - ее дом. Долгий путь, казавшийся бесконечным, подходит к концу. Конь сам нашел едва заметную тропинку в чаще. И виден уже среди деревьев старый милый дом, знакомый с детства. Сейчас, заслышав стук копыт, выбегут навстречу сыновья - старший, средний и младший, а за ними - их отец. В ее памяти они остались такими же, как в день разлуки, - с тех пор время словно застыло. Ближе, все ближе...

Жгучее покрывало боли упало на плечи и захлестнуло огненной волной маленькое тело восьмилетнего Ниваро, наследника Лихара Великого, Властителя Семи Стран. Как будто тысячи ядовитых черных гусениц вцепились мохнатыми лапками в его спину и их отдирают всех сразу... У мальчика больше не было сил кричать, он обессилел и затих, только едва уловимые всхлипы доносились с затянутого мягкой тканью ложа, на которое уложили его. А Ниваро все еще казалось, что он кричит во весь голос. Почему даже отец - могущественный и всесильный - не может ничем помочь? Слабый стон сошел с запекшихся губ, и Властитель наклонился к сыну. Потом выпрямился и запахнул на груди широкий алый плащ, расшитый золотом, - символ верховной власти.

- Бедняга, - ни к кому не обращаясь, ровно вымолвил Лихар. - Он еще так мал, что не способен сносить испытания молча, как подобает воину.

В отдалении почтительно безмолвствовала свита. Знали: в горе Великий страшен, равно как и в гневе.

Лихар впился взглядом в тщедушного человека с узенькой седой бородкой, съежившегося в темном углу, куда не доходили багровые лучи заходящего солнца, проникавшие сквозь узкие стрельчатые окна.

- Тебе одному из своих лекарей я верю! Есть ли надежда? Говори!

- О Великий, - тихо потек из угла вкрадчивый, сладкий даже сейчас голос: столько лет он впитывал в себя неизбежную лесть. - Я покрыл его раны целебным маслом, настоенным на сорока травах, и дал ему сонное питье. Это все, чем я могу облегчить его страдания. Мои познания здесь бессильны...

- Если он обречен, не лучше ли оборвать его муки?

- Да не падет на меня твой праведный гнев, о Властитель, если я осмелюсь сказать: не торопись! Надежда есть, но она неизмеримо мала. Слабый наш разум не ведает всего о силах, таящихся в теле человеческом. Иногда заживают, казалось бы, неизлечимые раны, выздоравливают те, кто неминуемо должен был погибнуть. Нам остается лишь уповать на спасительное чудо. Пусть утренний свет прояснит то, что сейчас покрыто мраком!

В наступившей тишине раздался странный короткий звук, похожий на сдавленное рычание, могучие плечи Властителя дрогнули, однако он быстро овладел собой и, резко обернувшись, сделал шаг к двери, туда, где, стиснутые железными руками его воинов, стояли двое - старик со шрамом на лбу и молоденькая девушка. Чтобы не потревожить ребенка, Лихар приглушил свой зычный, привыкший отдавать команды войску голос, но оттого стал он еще более зловещим.

- Если мой сын останется жив, вы оба умрете быстрой смертью. Коль суждено ему умереть, вы пройдете через все те мучения, которые терпит он сейчас. И срок ваш будет неизмеримо больше срока, отпущенного ему! Я сказал.

- Слово Великого священно и нерушимо, - покорно произнес старый Миркан, наставник Ниваро. Девушка же затрепыхалась в крепко державших ее руках, словно пойманная птица, и, вместо обычных слов повиновения, из ее уст вырвалось:

- Нет! Нет! Я не виновата!

Слезы душили ее. Совсем еще недавно Миза так радовалась: не каждой повезет попасть на дворцовую кухню! Впервые за свою недолгую жизнь она стала есть досыта. А уж до чего старалась! Как прилежно выполняла любую работу! Ее ли вина в том, что наследник - ему ведь позволялось ходить повсюду, - расшалившись, с разбега налетел на нее, когда она несла похлебку, только что снятую с огня? Глиняный сосуд, который Миза держала перед собой, выскользнул из рук, обжигающая жидкость хлынула на спилу мальчика... Она не хотела этого! За что же ее казнить?

- Смилуйся, Властитель! Я... Я знаю, что может спасти твоего сына!

Начальник стражи уже шагнул было к ней, чтобы заставить умолкнуть забывшуюся служанку: низшим не дозволено первыми обращаться к тому, кто стоит выше их, тем более к самому Властителю, но Лихар сделал ему знак остановиться.

- Как можешь ты, презренная, знать то, что неведомо даже моему лучшему лекарю? Страх ли помутил твой рассудок или ложью ты пытаешься продлить свою никчемную жизнь? Отвечай!

- О Властитель, я говорю правду! Среди твоих рабов есть пленница из Вастии, что ходит за скотом. Ее зовут Иана. Вели привести эту женщину. Она умеет залечивать раны и облегчать боль. Да, умеет многое... Иана и мне помогла...

- Если то, что ты говоришь, верно, и эта рабыня спасет моего наследника, твоя смерть будет легкой, как дуновение ветерка. Я сказал.

Девушка отрешенно замолчала и закрыла глаза. Слезы катились из-под опущенных век. Дуновение ветерка... Она знала: это - мгновенная кончина, четко выверенный, неожиданный удар от того, в ком трудно заподозрить убийцу. Милость Властителя... Смерть, все равно смерть! Ей не удалось вымолить пощаду даже ценою предательства. Иана вернула ей жизнь. Простит ли она? Пусть не прощает, мертвой безразлично...

Лихар Великий мерил шагами просторные покои, ожидая, пока отыщут рабыню-чужеземку. Он мало верил в то, что какая-то вастийская знахарка вылечит Ниваро, но не мог пренебречь и такой возможностью. Вастийцев Властитель не любил. Маленький народ, но какой упорный! Покорить их и принудить платить дань оказалось делом нелегким, несмотря на то, что жители Вастии были плохими воинами и брали в руки оружие, лишь вынужденные защищаться. На поле боя дрались неумело, но отчаянно, предпочитая гибель неволе. Злили его вастийцы еще и тем, что не раз, когда войско Великого уже настигало их, вдруг словно сквозь землю проваливались, бесследно исчезая в глубине своих дремучих лесов, и воинам оставалось только грабить и разорять их селения. Не случайно среди рабов эти безрассудные упрямцы встречались редко. Как очутилась в плену эта знахарка, Иана, что ли? Впрочем, что до того Властителю! Если девчонка с кухни не лжет и вастийка впрямь столь искусна во врачевании, он наградит ее достойно. Пусть только спасет сына, его единственного наследника, рожденного Элхи. До сих пор дивился Лихар, как смогла хрупкая маленькая женщина, напоминавшая пугливого жеребенка, подарить ему такого крепкого и здорового мальчугана. Ведь все его прежние жены - а их было девять, и всех их Лихар оставил, ибо по обычаю его страны правитель должен был брать себе новую жену, если прежняя не дала ему здорового потомства мужского пола до истечения установленного срока, - все его жены производили на свет девчонок или хилых уродцев, скончавшихся в младенчестве. И хорошо, что они умерли, потому что закон, установленный еще его дедом, Лихаром Завоевателем, в два раза расширившим пределы державы, обрекал их на жалкую участь - жить подаянием, и даже рабы презирали бы их. Держава должна состоять из сильных и крепких. Воины в ней всегда были и будут в почете. Если маленький Ниваро и останется жив, но будет калекой - не видать ему престола. А Великий уже стар, и неизвестно, появится ли у него еще наследник...