Филип Дик - Лучший друг Бога

Филип Дик

Лучший друг Бога

Голова на блюде

Глава 1

В семь часов утра Аллан Перселл, молодой перспективный директор самого нового и наиболее творческого из всех исследовательских агентств, лишился спальни. Впрочем, взамен он приобрел кухню. Процесс осуществлялся автоматически под воздействием пропитанной окисью железа пленки, замурованной в стене. Преобразование произошло помимо воли Аллана, но он счел его приемлемым, поскольку уже проснулся и собирался вставать.

Он прищурился, зевнул, поднялся на ноги и принялся шарить рукой, отыскивая кнопку, чтобы выдвинуть плиту, которая, как всегда, чуть выступала из стены. Нужно только хорошенько нажать. Так Аллан и сделал: плита захрипела и выехала наружу.

Он — король в своих владениях, в этой однокомнатной квартире с видом на благословенный шпиль МОРСа. Приобретение квартиры стоило немалых трудов. Она досталась ему в наследство по завещанию родных, которые на протяжении более сорока лет отстаивали право на аренду. Бесценная коробочка из тонких оштукатуренных плит, кусочек свободного пространства, которое дороже всяких денег.

Если как следует выдвинуть плиту, она разложится еще и на столик, раковину и буфет. Из-под буфета можно извлечь два стула, укрепленные на шарнирах, под пищевыми припасами размещается посуда. Большая часть комнаты уже исчезла, но еще осталось достаточно места, чтобы одеться.

Жена Аллана, Дженет, с трудом натянула на себя комбинацию. Потом нахмурилась и застыла, держа в руках юбку и удивленно озираясь. Центральное отопление еще не добралось до их квартиры, и Дженет поежилась.

Она каждый раз пугалась, просыпаясь таким вот холодным осенним утром; они с Алланом женаты уже три года, но Дженет до сих пор не привыкла к преображениям комнаты.

— В чем дело? — спросил он, скидывая пижаму. Он считал, что свежий, прохладный воздух бодрит, и сделал глубокий вдох.

— Я переставлю ленту. Может, часов на одиннадцать. — Она снова принялась одеваться — медленно, делая много лишних движений.

— Духовка, — сказал Аллан, открывая дверцу. — Положи туда вещи.

Она кивнула и последовала его совету. Необходимо открыть агентство ровно в восемь, а значит, нужно встать пораньше, чтобы успеть проделать получасовой переход по дорожкам, где полно народу. Оживленный шум уже начал просачиваться с нижнего этажа. Из холла доносилось шарканье ног: возле общественной ванной выстраивалась очередь.

— Иди первая, — сказал он Дженет; ему хотелось, чтобы она, наконец, оделась и закончила все приготовления. Она направилась к выходу, и он добавил: — Не забудь взять полотенце.

Она послушно собрала косметичку, мыло, зубную щетку, полотенце, мелкие вещички и ушла. Столпившиеся в холле соседи поздоровались с ней.

— Доброе утро, миссис Перселл.

Сонный голос Дженет:

— Доброе утро, миссис О’Нейл.

И тут дверь закрылась.

После ухода жены Аллан вытряхнул из аптечки две капсулы кортотиамина. У Дженет водились разнообразнейшие таблетки и аэрозоли: лет в двенадцать она подцепила волнистую лихорадку, одно из заразных заболеваний, распространившихся вновь при попытке создания на планетах-колониях ферм в естественных условиях. Он принял кортотиамин от похмелья. Вчера вечером он выпил три стакана вина, да еще на пустой желудок.

Аллан сознательно шел на риск, отправляясь в зону Хоккайдо. Вчера он задержался за работой в агентстве до десяти часов. Но даже усталость не смогла заглушить его тревогу. Тогда он все закрыл и взял маленький корабль, принадлежавший агентству, одноместный скиб, на котором доставлялись срочные заказы в Телеинформацион. Забравшись в него, Аллан вылетел за пределы Новейшего Йорка, бесцельно покружил в воздухе и направился на восток, решив посетить Гейтса и Шугермана. Но пробыл он там недолго и около одиннадцати полетел назад. Это путешествие было ему необходимо. В связи с исследованиями.

Четыре гигантских агентства, относившиеся к той же отрасли, здорово его опередили. Фирма «Аллан Перселл инкорпорейтед» не обладала ни обширными финансовыми возможностями, ни резервами в области идей. День за днем в ней составляли новые пакеты. Служащие агентства — художники, специалист по истории, консультант по вопросам нравственности, стилист и драматург — старались предвосхитить течения будущего, вместо того чтобы разрабатывать схемы, имевшие успех в прошлом. В такой постановке вопроса были свои плюсы и минусы. Большая четверка сознательно ограничила свой кругозор: они составляли стандартные пакеты, успевшие с годами достигнуть совершенства. В их основе лежала испытанная временем формула, к которой в предреволюционные годы обращался майор Стрейтер. В те дни Моральное Совершенствование осуществлялось силами бродячих актерских трупп и лекторов, выступавших с сообщениями, а сам майор проявил гениальность в использовании средств массовой информации. Разумеется, фундаментальная формула отвечает всем требованиям, и все же необходим прилив свежей крови. Майор лично привнес струю свежей крови: будучи выходцем из Империи Африкаанс — воссозданного Трансваальского государства — и весьма влиятельной там фигурой, он вдохнул новую жизнь в нравственные силы, которые в современную ему эпоху пребывали в состоянии спячки.

Вернулась Дженет и сказала:

— Теперь твоя очередь. Я оставила там мыло и полотенце, так что иди прямо сейчас.

Аллан направился к двери, а Дженет полезла доставать тарелки для завтрака.

Как всегда, на завтрак ушло одиннадцать минут. Аллан расправился с едой, как всегда, быстро: кортотиамин снял тошноту. Сидевшая напротив Дженет отодвинула тарелку с недоеденным завтраком и стала расчесывать волосы. Щелчок выключателя — и окно превратилось в зеркало, выполняя двойную функцию, — очередное проявление изобретательности по части экономии пространства, нововведение Жилищного ведомства при Комитете.

— Ты поздно вернулся, — немного погодя сказала Дженет. — Я имею в виду вчера вечером. — Она подняла на него глаза. — Не так ли?

Вопрос удивил его, поскольку жена еще ни разу не пробовала что-нибудь у него выпытать. Дженет жила, словно блуждая в потемках, впадала в смятение по любому поводу и просто не могла питать злобу. Он понял: она и сейчас не пытается что-либо выведать. Дженет беспокоится. Вероятно, вчера она не спала и лежала, уставясь в потолок и гадая, все ли у мужа в порядке, до одиннадцати сорока, пока он не появился на пороге. Когда он разделся и улегся рядом с ней, она ни о чем не спросила, а просто поцеловала его и уснула.