Джон Лутц - Стерео Хэнсона

Лутц Джон

Стерео Хэнсона

Джон Лутц

Стерео Хэнсона

- Я могу неопровержимо доказать, что на Луну еще не ступал ни один человек, - донесся голос с той стороны прохода между домами. - У меня есть фотографии местности под Форт-Колтом в Аризоне, которые во всех деталях совпадают с так называемыми официальными снимками космонавтов на поверхности так называемой Луны.

- Сэм? - донесся голос Айны с постели. - Сэм? Почему ты не спишь? Нога болит?

- Не болит, а чешется под чертовым пластиком, - объяснил Сэм Мелиш жене.

- А предположим, - сказал Полуночный Всадник, - что кто-нибудь поперетаскивал камни в пустыне с места на место и воспроизвел в Аризоне приметы места высадки? Иными словами, откуда мне знать, что подлинны ваши фотографии, а не официальные?

- Ляг, Сэм, - умоляюще сказала Айна.

Но Сэм Мелиш отключил ее голос и продолжал слушать стерео, орущее по ту сторону прохода. Хэнсон, человек, который жил напротив, видимо, спал, не выключая ночника, и Сэм различил на столе массивный прямоугольник ненавистного стерео - "грохочущий ящик", как с полным основанием прозвали эти орудия пытки - длинные, темные, словно прогнутые посередине, откуда подсвеченные циферблаты вперялись в Мелиша, будто полные злобы глаза.

- Сэм?

- Тише, Айна, прошу тебя! Это чудище я слушать вынужден, но ты-то можешь меня оставить в покое?

Но он знал, что это не в ее силах. С тех пор, как в Центре переработки городских отходов, где он работал бухгалтером, ему на ногу упал пресс для алюминия и сломал ее, Мелиш был заперт в их крохотной квартирке, а его нога покоилась в объемистой оболочке, причем не по старинке из гипса, но из неведомого пластика. Она была несъемной, то есть ей предстояло оставаться на ноге каждую мучительную минуту, пока кость не срастется и врач не снимет пластик. И вот теперь нога зудела, а почесать ее Мелиш не мог!

Тем не менее этот выматывающий зуд был все-таки терпимее душевного раздражения, которое пронизывало его насквозь и от которого он точно так же не мог избавиться. Беспощадный Хэнсон в квартире на пятом этаже прямо напротив окна Мелиша по ту сторону прохода держал свой грохочущий ящик включенным на полную мощность непрерывно. Непрерывно в буквальном смысле слова. Круглые сутки!

Днем это обычно была музыка. Всяческая, но с преобладанием рока и рэпа. По ночам это иногда была музыка, а иногда идиотские станции с круглосуточными разговорными программами. Мелишу некуда было деться от непрерывного оглушительного шума. Он испробовал затычки для ушей, но они практически не снизили уровень децибелов и только вызвали у него дикую головную боль. Медитационное сосредоточивание абсолютно не помогало. За прошедшую кошмарную неделю Мелиш возненавидел музыку, а заодно невротиков и параноиков, которые звонят ведущим программ вроде "Полуночного всадника".

- Так вы хотите сказать, - недоверчиво спросил звонящий, - что доверяете правительству больше, чем мне?

Но Полуночный Всадник был слишком искушен, чтобы угодить в ловушку.

- Я хочу сказать, Билл... Вас ведь зовут Билл, верно?

- Верно.

- Я хочу сказать, что в рассматриваемом случае данные в пользу реальной высадки на поверхность Луны перевешивают ваши данные, Билл. Только и всего.

Билла это не убедило.

- Всякий, кто доверяет правительству больше, чем простому гражданину, должен убраться вон из нашей страны и жить в...

- Выключи! - завопил Мелиш. - ВЫКЛЮЧИ-И-И-И!

Он стоял у окна, балансируя на костылях, и смотрел прямо перед собой через темный провал прохода.

Несколько секунд спустя Хэнсон, высокий молодой человек с густой гривой светлых волос и могучими плечами, подошел к своему окну и молча уставился на Мелиша. Мелиш увидел его как темный силуэт - недвижный и каменный, будто статуя.

- ВЫКЛЮЧИ! - заорал Мелиш. - СЕЙЧАС ЖЕ! - Он, пошатываясь, шагнул почти вплотную к окну, точно мог взмахнуть костылями-крыльями, перелететь через проулок и сразить Хэнсона, точно ангел-мститель за Тишину.

- Сэм, Господи, что ты? - Айна схватила его сзади за плечи, стараясь удержать.

Мелиш увидел, как темный силуэт поднял руку и опустил штору.

- А теперь вы, вероятно, скажете, - взревел Полуночный Всадник во всю мощь стерео, - что Луна сделана из...

- Вот уж я ему скажу, вот уж сразу покажу, вот уж...

Хэнсон переключился на станцию, изрыгающую рэп.

Мелиш сокрушенно рухнул на кровать. Кондиционер в окне не работал, и пот пропитывал простыни, приклеивал пижаму к коже, щипал глаза.

- Сэм, хочешь, я позвоню в полицию? - сочувственно спросила Айна, хотя оба знали, как он ответит на этот вопрос.

- Зачем? - спросил Мелиш. - Чтобы они час не ехали? А когда все-таки приедут, Хэнсон поубавит звук, а чуть они уедут, снова включит на всю катушку?

Айна зажгла лампочку для чтения над изголовьем кровати и посмотрела на него. Ей как раз исполнилось сорок, и в последнее время она обрела привлекательность, которой не обладала, когда была моложе. Острые черты лица смягчились. Большие карие глаза, всегда добрые, теперь стали еще и мудрыми. Она казалась исполненной безмятежности, которую Мелиш не совсем понимал, но чувствовал, что сам ее никогда не обретет.

- Ты бы посмотрел на себя, Сэм, - сказала она, пока он глядел на нее с кровати. - Посмотрел бы, до чего ты позволяешь этому шуму изводить себя.

- Да, он меня изводит, - согласился Мелиш.

- Вот уж надо проучить, вот уж буду, буду бить, вот уж больше им не жить...

- В ней столько насилия, в этой музыке, - сказала Айна. - Зачем ему ее слушать? - В ее голосе был искренний интерес.

- Зачем он вообще что-то слушает? - сказал Мелиш. - А вернее, все подряд? Он настраивается на музыку кантри, на классическую, на разговорные программы, на рок-н-ролл, на рэп - на все, что есть в эфире. По-моему, он нарочно меня злит. Он знает про мою сломанную ногу. Я видел, как он пялится в наше окно. Стоит и пялится. Это же пятый этаж без лифта, и, значит, он знает, что я заперт тут с раздробленной ногой. Я же не могу спускаться и подниматься по этим ступенькам. У меня нет выбора! Я вынужден слушать!

Она ничего не ответила и только погасила лампу. Он услышал - и увидел, - как она, точно тень, подошла к кровати со своей стороны. Звякнули пружины, и матрас прогнулся - она легла рядом с ним.

- Попытайся уснуть, Сэм.

- Тебе хорошо говорить! Ты-то всегда способна заснуть, что бы там ни было. Пожар... война... Для тебя сон всегда был средством спрятаться.

Она ласково погладила его по плечу, и он понял, что она грустно улыбается справедливости его слов. И засыпает.

- Вот уж травки покурю, вот уж вдарю...

Мелиш прикрыл голову сырой от пота подушкой, потом обхватил подушку обеими руками и сдавил, стараясь как можно крепче прижать к ушам ее мягкую плотность.