Роберт Силверберг - Элари

Роберт Силверберг

Элари

Немецкое слово «гештальт» означает «форма» или «шаблон», но может быть переведено и как «группа» или «формирование» (то есть некий коллектив). В научной фантастике нередко упоминается идея гештальт-разума, когда один интеллект распространяется сразу на несколько индивидуумов. На Земле вроде бы неукоснительно соблюдается такое правило: «В одном теле — один разум», но кто знает, что мы найдем в других мирах? Нам известны некоторые организмы, например кораллы и губки, которые образуют колонии, состоящие из множества особей. Эти особи связаны друг с другом только телесно. Но возможно, на какой-нибудь другой планете высшие формы жизни смогли создать колонии с объединенными разумами. Этот рассказ — о том, что может случиться, если мы столкнемся с такой формой жизни.

Когда наш корабль сошел с точно рассчитанного курса и начал выписывать в космосе головокружительные кривые, я понял, что мы зря не воспользовались возможностью отремонтироваться на Спике-IV. Мой экипаж, так же как и я, жаждал поскорее вернуться на Землю, и беглый осмотр убедил нас в том, что «Аарон Бурр»[1] в полном порядке. А потому мы отказались от ремонта, который мог забрать целый месяц, и направились домой.

Однако, как часто бывает, прямой путь домой оказался самым длинным. Наша исследовательская экспедиция была очень долгой, и потому перспектива скорого возвращения на Землю не могла нас не радовать. Но тут корабль закрутило колесом…

Виллендорф, вычислитель первого класса, подошел ко мне через несколько минут после того, как я заметил, что мы сбились с курса. Вид у него был смущенный.

— В чем дело, Гас? — спросил я.

— Перебои в блоке питания, сэр. — Он подергал растрепанную рыжую бороду. — И никак не кончаются, сэр.

— Кеттеридж уже занялся?

— Я только что его вызвал, — ответил Виллендорф. На его обычно бесстрастном лице сейчас читалось полное замешательство. Виллендорф всегда болезненно воспринимал любые сбои приборов, как будто в этом была его вина. — Вы же знаете чем это грозит, сэр?

Я усмехнулся.

— Полюбуйтесь-ка, Виллендорф. — Я подтолкнул к нему графики траектории и показал стилом на те беспорядочные круги, что мы выписывали все утро. — Вот что вытворяет с нами ваш блок питания. И так будет продолжаться, пока мы его не починим.

— Что думаете делать, сэр?

Я чувствовал его неприязнь. Виллендорф был неплохим парнем, но, судя по психотестам, втайне мечтал об офицерской форме. В глубине души он был уверен, что не менее, а то и более меня достоин командовать на корабле.

— Пришлите ко мне старшего штурмана Хейли, — приказал я, — Найдем ближайшую планету и встанем на ремонт.

Оказалось, что по соседству, в двух-трех сотнях миллионов миль, находится небольшая звездная система — горячий белый карлик и не обследованная еще планета размером с Землю. После того как мы с Хейли решили, что это ближайшее пристанище, я объявил общий сбор.

Кратко и решительно обрисовав ситуацию, я объяснил, что предстоит сделать. Чувствовалось, как все они сразу приуныли, но, к счастью, уныние тут же сменилось желанием взяться за дело. Если мы все приналяжем, то рано или поздно вернемся на Землю. В противном же случае следующую сотню лет будем бесцельно кувыркаться в космической пустоте.

После сбора мы занялись восстановлением управления кораблем, чтобы отправиться на ремонт. Блок питания, к счастью, испустил дух только через полтора часа. Теперь придется регулировать подачу топлива вручную — но хоть прекратились эта проклятые перепады!

Мы двинулись в путь, и Хейли, управляя кораблем так, как я даже представить себе не мог, чуть ли не моментально доставил нас в ближайшую звездную систему. В конце концов мы успешно вышли на околопланетную орбиту и, сделав несколько витков, опустились на поверхность.

Я внимательно вглядывался в лица моих парней. Мы очень долго были в космосе — пожалуй, слишком долго для того, чтобы чувствовать себя хорошо, — так что подобное происшествие могло запросто их подкосить, если не уладить это дело побыстрей. Начнутся разногласия, ссоры, всякие ненужные возражения…

К моему облегчению, здешний воздух оказался пригодным для дыхания. Несколько повышенное, по сравнению с земной атмосферой, содержание азота, а именно 82 процента, но зато и 17 процентов кислорода! И немного инертных газов. Ничего страшного для легких. Я объявил часовой перерыв перед началом ремонта.

Оставшись на корабле, я стал мрачно изучать вышедший из строя блок питания, пытаясь наметить хотя бы первоначальный план действий по наладке этого сложного кибернетического устройства. Команда же вышла отдыхать на открытый воздух.

Через десять минут после того, как я открыл запор и выпустил их, из грузового отсека на корме раздался какой-то лязг.

— Кто там? — крикнул я.

— Я. — Этот хрипловатый бас мог принадлежать только Виллендорфу, — Я ищу преобразователь мыслей, сэр.

Я промчался по коридору, открыл дверь отсека и оказался лицом к лицу с Виллендорфом.

— Зачем вам преобразователь? — выпалил я.

— Объявился абориген, сэр, — лаконично ответил он.

Я вытаращился на него. На наших картах не было отмечено существование разумной жизни в этом секторе Галактики. Но, опять-таки, эту планету еще никто не изучал.

Я показал в глубь отсека:

— Шлемы там. Я сейчас к вам выйду. Только соблюдайте правила установления контактов.

— Конечно, сэр. — Виллендорф забрал шлем-преобразователь и ушел.

Через несколько минут я поднялся в шлюзовую камеру и выглянул наружу.

Вся команда столпилась вокруг маленького существа. Оно казалось таким слабым и хрупким, что я даже усмехнулся. Чужак в общем-то походил на гуманоида, у него были руки и ноги, а бледно-зеленое безбровое лицо гармонировало с приглушенными фиолетовыми красками планеты. На его голову немного набекрень был надет преобразователь мыслей, открывая мохнатое зеленое ушко. Виллендорф общался с ним.

А потом они увидели меня, стоящего в шлюзовой камере, и Хейли крикнул:

— Спускайтесь, командир!

Когда я протолкался в центр круга, Виллендорф повернулся ко мне:

— Познакомьтесь с Элари, сэр. Элари, это наш начальник.

— Мы рады познакомиться с вами, — важно сказал абориген. Преобразователь автоматически перевел его мысли на английский, сохранив некоторую неточность, допущенную чужаком, — Вы сказали, что явились с небес.

— У него грамматика немного не того, — вставил Виллендорф, — Он все время называет и самого себя, и каждого из нас во множественном числе. А вот теперь и вас тоже, командир.