Роберт Уилсон - Мистериум

Роберт Чарльз Уилсон

Мистериум

Для Джо:

параллельные миры

ДО

На сухой внутренней равнине, под небом цвета агата горстка американцев рылась в обломках древней глинобитной кладки.

Американцы, в основном аспиранты, выполняющие полевые исследования для своих дипломных работ, и несколько духов-покровителей в облике профессоров приехали сюда три недели назад. Они ехали на «лендровере» из Анкары, удаляясь от Кызыл-Ырмака[1] вглубь сухого центрального плато, где уже почти девять тысяч лет покоилось неолитическое анатолийское городище. Они поставили палатки и биотуалет в тени скалистого холма, и в утренней прохладе ворошили почву проволочными щётками и метёлками.

Городище было древнее, но маленькое и не слишком продуктивное. Аспирант по имени Уильям Дельмонико прогрызал себе путь через разбивавшую зону раскопок на квадраты верёвочную решётку, которая пока что дала лишь несколько каменных чешуек — доисторических эквивалентов сигаретных окурков, когда наткнулся на нечто, похожее на обломок полированного нефрита — аномального для этого места материала, неизмеримо более интересного, чем кремни, которые он уже описал.

Нефритовый фрагмент, однако, уходил глубоко в каменистую землю, и даже сотней зубных щёток его было не откопать. Дельмонико сообщил о находке своему руководителю, профессору археологии, который обрадовался перерыву в том, что начинало казаться впустую потраченным летом, наполненным бесплодной и однообразной работой. Найденный Дельмонико комок стекла (точно не нефрита, хотя сходство было поразительное) представлял собой хотя бы пищу для ума. Он назначил в этот квадрат двух опытных копателей, однако позволил Дельмонико, как первооткрывателю, наблюдать за работами. Дельмонико, долговязый аспирант двадцати одного года, кружил над местом раскопок; его лицо покрывал тонкий слой пота.

Три дня спустя откопали выщербленную плиту из матового зелёного материала размером с крышку стола… которая по-прежнему уходила в землю.

Это было странно. Ещё более необычно было то, пришлось вызвать специалистов по материаловедению для идентификации вещества, из которого она состояла. Это был не нефрит, не стекло и не керамика. Оно сохраняло тепло долгое время после заката — а ночи на этом безводном горном плато бывали жутко холодные. Оно и выглядело странно. Обманчиво. Скользко. При взгляде с расстояния оно словно съёживалось — и пропадало с глаз, когда вы выходили на несколько футов за пределы зоны раскопок, растворялось в струйках ветра и песка.

На четвёртый день после своего открытия Дельмонико слёг в своей палатке; каждые двадцать-тридцать минут его рвало в полугаллоновую банку, в то время как ветер бил в холщовые стенки палатки и насыщал воздух мелом. Все говорили, что он подхватил грипп. Или дизентерию — в этом он не был бы первым. Дельмонико согласился с этим диагнозом и смирился с ним.

Потом у него на ладонях появились язвы. Кожа почернела и на пальцах стала отслаиваться, а бинты, которыми он их обматывал, желтели от выступающего гноя. В стуле появилась кровь.

Его научный руководитель отвёз его в Анкару, где врач скорой помощи по имени Джелал диагностировал лучевую болезнь. Джелал отправил докладную записку своему начальству; начальство связалось с министерством здравоохранения. С учётом всего этого доктор не удивился, когда мечущегося в бреду американца забрали из палаты и под охранной военных увезли в ночь. Какая-то тайна, подумал Джелал. Но тайны были всегда. Мир — это одна большая тайна.

Дельмонико умер в изолированной палате медицинского комплекса американских ВВС неделю спустя. Его товарищей по раскопкам поместили в карантин, каждого по отдельности. Двое постдоков, раскапывавших нефритовый фрагмент, прожили ещё полтора дня и умерли с промежутком в один час.

Остальных членов экспедиции вылечили и выписали. Каждого попросили подписать бумагу, в которой говорилось, что всё, чему они стали свидетелями, засекречено, и раскрытие этих сведений кому бы то ни было с какой бы то ни было целью является нарушением Закона о Государственной тайне. Потрясённые и мало что понимающие, все четырнадцать выживших американцев подписали документ.

Лишь один из них нарушил данное обещание. Семь лет спустя после смерти Уильяма Дельмонико Вернер Холден, в прошлом студент факультета археологии, а сейчас — торговец автозапчастями из Портленда, штат Орегон, признался одному профессиональному уфологу, что видел, как откапывали фрагмент корпуса летающего блюдца на месте археологических раскопок в центральной Турции. Специалист по НЛО внимательно выслушал рассказанную Холденом историю и пообещал ею заняться. Чего он не сказал Холдену, это того, что истории о находках обломков крушения уже вышли из моды — сегодня соответствующая аудитория ожидала чего-то более интимного: похищений и всякой метафизики. Год спустя рассказ Холдена появился в книге уфолога в качестве сноски. Никаких шагов по юридическому преследованию Холдена не последовало. Холден умер от неконтролируемой лимфомы в январе 1998.

Нефритовая аномалия, как назвал её Дельмонико перед смертью, была извлечена из почвы заброшенной археологической площадки взводом военных, вооружённых лопатами и защитной одеждой. Они работали ночью при свете прожекторов, чтобы не свариться в своих проложенных свинцом спецкостюмах под лучами солнца. Через три дня работы им удалось достать из земли плавно изогнутый кусок по виду однородного материала неправильной формы 10,6 см толщиной. Один из наблюдателей сказал, что он выглядит как обломок яичной скорлупы, «если вообразить яйцо, из которого должен вылупиться лимузин». Фрагмент был сильно радиоактивен в диапазоне длины волны 1 нм, однако интенсивность радиации падала до полной неразличимости уже на расстоянии около метра — явное нарушение закона обратных квадратов, которое никто и не пытался объяснить.

С турецким правительством было достигнуто соглашение о тайном вывозе находки из страны. Обложенная свинцом и упакованная в немаркированный контейнер, она покинула авиабазу НАТО на борту транспортного самолёта «Геркулес», направляясь в США. Её конечный пункт назначения не разглашался.

К Алану Стерну, профессору теоретической физики и недавнему лауреату Нобелевской премии, во время его пребывания на конференции по инфляционной теории в отеле на окраине Кембриджа, штат Массачусетс, обратился молодой человек в костюме-тройке — что, по мнению Стерна, делало его белой вороной в толпе диссертантов, университетских щелкоперов, бородатых астрофизиков и лысеющих космологов. Стерна, который был одновременно и бородатым, и лысеющим, заинтриговала исходящая от молодого человека аура неброского авторитета, и они удалились в бар, где молодой человек разочаровал Стерна, предложив ему работу.