Владимир Васильев - Забытая дорога

Васильев Владимир

Забытая дорога

Владимир ВАСИЛЬЕВ

ЗАБЫТАЯ ДОРОГА

История византийских перстней

Ромка даже не подозревал, как отреагирует институтский друг Владислав Багдасаров на его неожиданную находку. Багдасаров был лет на пять старше Ромки и в институт поступил уже после службы в армии. Слыл он парнем серьезным, бесспорно - умным, но несколько замкнутым. Впрочем, он никому ни в чем не отказывал, но никогда и не делал и не говорил больше, чем требовалось. Со своим курсом у него сложились корректно-вежливые отношения; Ромка с Багдасаровым здоровался и на этом их знакомство исчерпывалось.

Жил Багдасаров в общежитии и Ромка, коренной киевлянин и вчерашний школяр несколько неуютно почувствовал себя у входа в этот особый, ни с чем не сравнимый уголок студенческого быта. Наконец он вздохнул, решительно нагнул голову и вошел внутрь. Вскоре ему подсказали, что Багдасаров живет в 88-й комнате. Миновав 87-ю, Ромка остановился, ожидая увидеть на очередной двери две восьмерки.

Восьмерок оказалось восемь. Две, ниже - четыре в ряд, и в самом низу опять две. Над этой кавалькадой восьмерок красовались два цветных снимка из "World Soccer": Сократес, стоящий на коленях и воздевший руки к небу, и сосредоточенно глядящий куда-то влево Брайан Робсон. Насколько Ромка знал, оба эти футболиста играли под восьмыми номерами, Сократес за Бразилию, Робсон за Англию.

Ромка усмехнулся. Видать, цифру "8" здесь уважали.

Он осторожно постучался.

- Открыто! - рявкнули изнутри.

Ромка вошел. Багдасаров возлежал на койке, задрав ноги на пошарпанную спинку; за столом, покрытым бордовой скатертью, сидел его закадычный дружок Дима Федоренко, который сортировал пожелтевшие от времени газеты, аккуратно раскладывая их на три стопки. Багдасаров грыз яблоко и созерцал свои кроссовки, покоящиеся на спинке кровати.

- А, Ромка, - удивился он и сел. - Заходи.

Ромка шагнул через порог и огляделся. Все стены пестрели плакатами и постерами из журналов: футболисты, кадры из фантастических фильмов, рок-группы - все это придавало комнате богемно-многозначительный вид. За дверью притихли два спортивных велосипеда, рядом с лампочкой с потолка в специально сплетенной сетке свешивался дорогой футбольный мяч, на стене, в щели между атакующим Ван Бастеном и группой "Grand Funk Railroad", тускло отблескивала электрогитара, разрисованная крестами, иероглифами и самурайскими мечами. И книги, книги везде - на подоконнике, на столе, на полу кипы, целые Эвересты книг. Корешок толстенного, обернутого хрустящей белой бумагой фолианта являл миру жирную надпись: "ДМБ-87".

Ромка печально заулыбался: "Весело живут! Не то, что я - как мышь в аптеке, это не тронь, сюда не сядь, и не дай бог забудешь где-нибудь свет погасить! Хорошо, хоть свою комнату удалось отвоевать. Но какой кровью!"

Вздохнув, Ромка наконец поздоровался:

- Привет, граждане!

Дима, не отрываясь от газет, буркнул нечто приличествующее моменту, Багдасаров кивнул и осведомился:

- Там у нас на кухне супчик греется... Участвуешь?

Ромка замотал головой и подумал, что жизнь под маминым крылышком все же имеет и свои преимущества.

- Я, Славик, собственно, вот чего. Помнишь, я у тебя видел два перстня? Ну, такие, с неограненными камнями?

Багдасаров резко обернулся к нему и на лице его Ромка уловил напряженнейшее внимание. Дима вздрогнул и тоже обернулся, оставив свои газеты. Ромка заторопился, сунул руку в карман и протянул вперед.

- Вот!

На ладони лежал потемневший от времени перстень. Обруч его был очень широк, шире даже камня. Сам камень бугрился едва обработанной поверхностью и поражал глаз странной асимметрией. До сих пор Ромка не видел несимметричных камней, вернее, до тех пор, пока не увидел два таких же перстня у Славки. Произошло это месяца два назад. Присмотревшись, легко было заметить, что обруч у перстня даже не цилиндрический, а слегка конический; отверстие для пальца по диаметру совпадало с обеих сторон, но внешний обвод обруча с одной стороны был устроен так, что мог подойти и прочно состыковаться с другой стороной еще одного перстня. Внутри на обруче виднелся выгравированный знак, замысловатый и непонятный.

Багдасаров трепетно взял перстень, оглядел его со всех сторон, словно хрупкую вазу эпохи Мин, на секунду задержав взгляд на знаке, и повернулся к Диме.

- Седьмой...

Еще с минуту он вертел в руках Ромкину находку, возбужденно блестя глазами.

- Где ты его взял? - спросил он, не отрываясь от перстня.

Ромка торжественно начал:

- А вот это - сплошной анекдот. Вчера случайно заглянул в кабинет отца, словарь искал, и на столе обнаружил эту штуку. Сразу вспомнил, что видел у тебя такие же. Ты ведь разыскивал их? Везде и у всех спрашивал, так ведь?

Багдасаров кивнул.

- Ну, вот. Дождался я отца, спрашиваю, откуда, мол, у тебя эта вещица? Он засмеялся. Оказывается, сей перстень ему всучили в одной антикварной лавке в Швейцарии.

- Когда? - быстро уточнил Багдасаров.

- Месяц назад.

- А почему твой отец оказался в Швейцарии?

Ромка улыбнулся не без гордости: отец его был достаточно известной личностью.

- Он - журналист-международник. Мотается по всему свету, я его месяцами не вижу, - Ромка секунду помолчал. - Ну, слушайте дальше-то. Зашел он в лавку просто так, из любопытства. А продавец, он же хозяин, как узнал, что посетитель - русский, непременно захотел вручить ему что-нибудь на память. Батя счел неудобным отказаться, тем более, что стоил перстень сущие гроши. Короче, купил, вернулся, принес домой - ума, говорит, не приложу, куда его приспособить. Положил на стол, да так и провалялся перстенек этот, пока я не наткнулся.

Ромка умолк.

- Все? - поинтересовался Багдасаров.

- Вроде бы, да... - неуверенно пожал плечами Ромка.

С минуту все трое безмолвствовали. Ромка ждал, что произойдет дальше, Славка обменивался с Димой быстрыми взглядами.

Первым нарушил молчание Дима.

- По-моему, гора в первый раз сама пришла к Магомету, а не наоборот.

- Подожди, - сказал Багдасаров, поморщившись. - Скажи-ка, Рома, а больше ничего подобного тот швейцарский лавочник твоему отцу не предлагал?

Ромка напрягся.

- Нет! - и вдруг смущенно остановился. - Хотя... Отец, кажется, упоминал какую-то штуковину... Вроде подставки, что-ли. И там, кажется, какие-то знаки... А какое это имеет отношение к перстням?.

- Где твой отец? - нетерпеливо перебил Багдасаров.

- Дома...

- Телефон есть?

- Есть...

- Бежим!

Они, как угорелые, вырвались из комнаты, ежесекундно подталкивая Ромку. Вихрем пролетев по длинному коридору и едва не сшибив группу весело завизжавших девчонок, они скатились по лестнице, прыгая через две ступеньки, и оказались у телефона. Пожилая, похожая на печального кенгуру вахтерша осуждающе покачала головой, но, видимо, Багдасаров числился у нее на хорошем счету, раз она этим и ограничилась. Багдасаров на ходу бросил: "Мариванна, мы позвоним!" и сразу же схватил трубку. Дима, сложившись пополам, завис на перегородке у стола вахтерши. Та добродушно ворчала. Багдасаров сунул трубку Ромке.