Сергей Лукьяненко - Маленькое космическое путешествие

Сергей Лукьяненко

МАЛЕНЬКОЕ КОСМИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Энтони Гири, капитан космического корабля «Марсианин», появился в рубке одновременно с тихим зуммером наручного коммуникатора, как раз в тот момент, когда второй пилот Робин Райт уже перестала рыдать. Гравитации в корабле, можно сказать, не было — легкая закрутка вокруг оси использовалась в основном, чтобы мусор не летал в воздухе. Поэтому Робин Райт сидела, пристегнувшись, в кресле пилота, а корабельный врач и биолог Хелен Вагнер висела в воздухе рядом, лицом к лицу с ней. При появлении Энтони доктор неодобрительно посмотрела на капитана, но смолчала.

— Что случилось, Робин? — спросил Энтони после секундного раздумья. Можно было, конечно, сделать вид, что он ничего не заметил, но выглядеть сосредоточенным лишь на космическом полете сухарем Энтони надоело.

— Надо же, заметил, — фыркнула Хелен.

— Ничего… ничего страшного, капитан, — Робин вытерла глаза платком. — Я не расстроена, нет-нет. Я просто в шоке.

Энтони терпеливо ждал. Он знал, что у него в такие моменты очень собранное, доверительное лицо. И, к его стыду, ему это нравилось. Капитан Гири непроизвольно покосился на камеру внутреннего наблюдения, фиксирующую все, происходящее в рубке.

— Капитан… Я стала матерью! — выкрикнула Робин, одновременно с надрывом — и с гордостью.

— Как? — капитан вздрогнул.

— Так же как Андрей!

Энтони почувствовал, как на лбу у него выступает пот. Конечно, его учили, как справляться с космическим психозом — десять месяцев полета к Марсу, год на Красной Планете, еще год обратного пути… психологи допускали, что кто-то из членов экипажа окажется психически неустойчив. Его гораздо больше смущало то, что Хелен выглядела абсолютно спокойной, будто верила Робин. А если психоз поразил еще и врача их маленького экипажа…

— Робин, — сказал Энтони. — Робин, сын Андрея родился на Земле. Его жена забеременела за неделю до нашего старта. Но Андрей мужчина. А ты — женщина.

— И что? — возмутилась Робин.

— Это сексизм, капитан, — неодобрительно сказала Хелен.

— Я не сексист! — возмутился Энтони. — Но ведь рожают женщины! Это факт, простите! Жена Андрея могла родить. Твой муж, Робин, родить не мог!

— Сексист, — вздохнула Хелен.

Робин еще раз промокнула глаза, вздохнула и уже спокойнее объяснила:

— Я сдавала яйцеклетки перед полетом. На всякий случай. Оказывается, Джон решил сделать мне сюрприз. Он оплатил суррогатную мать, какую-то Марийку из Восточной Европы, чтобы та выносила нашего ребенка. Сегодня у меня родилась дочь.

— А, — сказал капитан. — А… Ну да…

— Вот видите, капитан, — укоризненно сказала Хелен. — Вам даже в голову не пришла такая простая и естественная мысль! Это сексизм.

— Я поразился, что Джон не предупредил Робин, — попытался выкрутиться Энтони. — Я и подумать не мог, что такой ответственный шаг возможен без ее согласия.

— Да, это возмутительно, — согласилась Хелен. — Я предложила нашей милой Робин подать на мужа в суд и отобрать ребенка.

— Все-таки я потерплю до конца полета, — всхлипнула Робин, поколебавшись. — Я понимаю, что в приемной семье нашей крошке будет лучше дожидаться моего возвращения, но…

На руке у капитана вновь пискнул коммуникатор, и он с облегчением сказал:

— Я вас покину. Мои поздравления с рождением дочери, Робин.

Энтони поспешно ретировался, краем уха услышав слова Хелен:

— Знаешь, дорогая, мы могли бы воспитывать девочку вместе… когда вернемся…

Проплыв по центральному коридору, заглянув по пути в оранжерею и научный модуль, капитан вплыл в двигательный отсек. Андрей Леонов, специалист по ядерной двигательной установке корабля, копался во вскрытом модуле управления. Рядом плавал в воздухе его планшет. При появлении начальства Андрей сделал маленький глоток из фляжки и спрятал ее в карман полетного комбинезона — почти незаметно для Гири, но внутренняя камера наверняка зафиксировала это движение очень четко.

— Ты опять пьешь водку, Андрей? — неодобрительно спросил капитан.

— Где я возьму водку, Антон? — ответил Андрей со своим ужасным русским акцентом. — У меня осталось всего две бутылки — на день посадки на Марсе и на тот случай, если найдем марсиан… Это чистый спирт из системы охлаждения реактора. Очень полезно, когда имеешь дело с радиацией.

— А что, если ты выпьешь весь спирт?

Андрей пренебрежительно отмахнулся:

— Брось, капитан! Систему охлаждения реактора тоже делали русские. Количество спирта в ней рассчитано на умеренное потребление.

Энтони вздохнул. Спорить было бесполезно. Андрей пил. Русский пил постоянно, с первого дня старта. Он был груб, он пил водку, он чинил сложные механизмы пинками или ударами кувалды.

Это всем нравилось.

— Ты уже слышал про Робин? — поинтересовался он.

— Вот же умора, — усмехнулся Андрей. И добавил по-русски: — Иван родил девчонку, велел тащить пеленку.

— Джон, — поправил Энтони. — Ее мужа зовут Джон. И при чем тут пеленка?

— Не парься! — махнул рукой Андрей. — Сами разберутся. У нас в России не принято лезть в чужие семейные свары. Ты лучше сюда посмотри.

Капитан подплыл к Андрею и заглянул в нутро модуля управления. Как и все члены экипажа, даже врач и геолог, он обладал базовыми инженерными знаниями.

Результат осмотра ему очень не понравился.

— Кажется, у нас перегорел… перегорел…

— Перегорела вот эта хреновина, — сказал Андрей. — Вообще-то это импульсный модулятор. Но проще говорить «хреновина».

— У нас есть запасная… запасной модулятор?

— Нет, — ответил русский. — Считалось, что он не может сломаться. Включить двигатели на торможение у нас теперь не получится.

Энтони подумал и спросил:

— Ты сможешь починить?

— Я попробую, — ответил Андрей. — Завтра станет ясно, получится или нет.

Капитан успокоился. Если его энергетик так говорит, значит, все получится. На всякий случай он все же спросил:

— А в чем причина поломки?

— Это долгая и печальная история, Антон, — ответил Андрей. — Но я расскажу ее… вкратце…

Он потянулся к своему планшету, что-то включил. Заиграла тоскливая русская песня. В ней речитативом рассказывалось о мужчине, который искал свою любимую и спрашивал о ее месторасположении деревья, времена года, погодные явления и астрономические объекты. Энтони смутно припомнил, что в пройденном перед полетом экспресс-курсе русской культуры он читал поэму главного русского поэта африканского происхождения, Александра Пушкина. Там были другие слова, но герой тоже пытался найти невесту путем опроса небесных тел и природных явлений. Видимо, какая-то старинная русская традиция.