Необычайной силы эликсир - Сергей Тарасов

Сергей Тарасов

Необычайной силы эликсир

Борьба с сорняками в моем огороде достигла апогея. После суточного проливного дождя и жары, наступившей после этого всемирного потопа, все сорняки оживились. Те, которые вылезли из почвы после оттепели весной, росли прямо на глазах, а сорняки, которые проспали весну, старались наверстать упущенное, и лезли на солнце и тепло изо всех сил, стараясь догнать и перегнать в росте предусмотрительных своих ранних собратьев.

Особенно им нравилось расти на картофельном поле и в клубнике. Некоторые, которым не хватило места под солнцем, лезли сквозь бетон, которым я заделал в том году все трещины и пустоты в фундаменте дома.

С сорняками, которые мешали мне окучивать картошку, я поступил милостиво — казнил их с помощью гильотины: моей острой тяпкой. Большинство я сразу же и похоронил, на месте прошедшего боя. Картошка на следующее утро заметно выросла, а недобитые сорняки стыдливо прятались в ее тени. Но я окучил только один раз, а через неделю собрался повторить операцию, и надеяться на мое снисхождение было с их стороны просто глупо.

Особенно меня донимал вьюнок, который запутывал ветки смородины, вишни и гороха и мешал мне в сборе ягод. С ним у меня с того лета были особенные счеты и я год назад поклялся отомстить ему за все неудобства, которые он мне доставил. А пока он рос, набирался сил, но даже не догадывался, как я на него зол.

В зарослях клубники обитал другой тип сорняков — с широкими и большими листьями, под которыми прятались от меня ягоды клубники. У этого типа была такая разветвлённая корневая система, что рвешь сорняк на одном краю грядки, а от боли кричит сорняк на другом. Специально я с ними весной не связывался, потому, что когда собирал ягоды, рвал в лукошко клубнику, а в ведро складывал обнаруженные и уничтоженные мною сорняки. После первого сбора урожая клубники ни одного, даже маленького сорняка этого вида не оставалось, и я все оставшееся лето радовался чистотой грядок.

Когда я прошлым летом взялся за скрещивание разных культур, то сначала хотел скрестить сорняки с каким-то полезным растением, с вишней, например, или с жимолостью, но вовремя одумался, так как это было чревато большими, непредсказуемыми последствиями для меня самого и мирных зеленых обитателей моего огорода. Но я каждый год поражался выживаемости сорняков, и мне, наконец, пришла в голову отличная идея.

Раз они обладают такими способностями к выживанию и способны даже тягаться со мной в отчаянных битвах за место под солнцем, то мне предстояло сделать необычайной силы эликсир, который позволит мне выживать в борьбе с самыми опасными болезнями. В итоге я стану, как минимум, самым долгоживущим индивидуумом, а в перспективе — вечным, как, допустим насекомые, которые обладают самым удивительным иммунитетом среди живых земных организмов. Кроме того, с успехом проведя такую работу, мне будет благодарно все человечество, особенно больные и инвалиды

Для своих исследований я взял наиболее живучих сорняков в моем огороде — это вьюнок, лебеда и несколько других растений, у которых я даже не знал имени. В один теплый весенний день я набрал дюжину ведер сорняков и заперся в своей мастерской, среди мензурок, колб и пробирок. Работал я днем и ночью целые сутки и выделил фермент, который тут же разлил в стеклянные бутылки с плотно притертыми пробками. Эликсир из этого фермента обладал такими свойствами, что был способен даже оживить сухую ветку яблони, и я опасался, что капля, нечаянно пролитая на мой стол, может вызвать появление в мастерской появление большой сосны.

Чтобы провести тестирование это эликсира, мне был нужен волонтер. Сгодились бы и мыши, но у меня их не было. Но воробьев в огороде было масса — они разжирели за прошедшую зиму, когда я их совершенно бесплатно кормил всякими вкусными крупами и хлебом. Сетей, которые связал мой отец, любитель рыбной ловли, было в хозяйстве много. Ими, кстати, ловят на Полярном Урале куропаток, ставя вокруг зарослей карликовой березки, а поймать ими несколько воробьев мне не составило труда. Им надо было отдать мне должок — за бесплатное зимнее питание. Они должны были понимать, что бесплатного ничего в этом жестоком мире не бывает, и за все надо платить.

Я растворил одну каплю эликсира в ведре воды и напоил пару пойманных воробьев. Дал им хлебных крошек, чтобы закусили и начал наблюдение. Прошел час, второй, никаких изменений в организме у них не было заметно. Они чирикали между собой, и представить себе не могли, к каким жестоким испытаниям я их готовлю.

Начал с отравленного цианидом хлеба. Они поклевали немного, и остались живы. Затем я заставил их проглотить все лекарства, которые нашел в холодильнике. Опять живы. Воробьи пили зеленку, водку, спали всю ночь в морозильной камере холодильника, час провели в бочке с водой, горели в пламени газовой горелки и в конце у самого большого воробья я отрубил крылья и лапы. После этого я запер добровольцев в разные клетки и оставил до утра.

Ночь прошла спокойно. Из клеток доносился храп не убиваемых воробьев и у того, которого я накануне лишил рук и ног, выросли новые крылья и лапки. Он скакал по клетке и ругался на своем воробьином языке — так он меня проклинал и требовал, чтобы я его покормил. Пришлось ему насыпать крупы и оставить на время — отдохнуть, пока я займусь его другом. Этот второй воробей был готов отдать свою жизнь ради блага моего и всего человечества — я ему отрубил голову, по самые плечи. Голову его я положил рядом с окровавленным телом и накрыл клетку черным платком.

Сейчас надо было мне умыться, позавтракать, побриться и покурить. Когда с этими неотложными делами было покончено, я зашел в пыточную камеру, — посмотреть на пернатых волонтеров. Воробей, который вчера был без рук и ног мирно спал в своей клетке, а тот, которого я оставил без головы час назад, сумел вырастить себе новую голову и сейчас играл своей бывшей головой в футбол. Ничто не смогло погубить этих воробьев — ни яды, ни водка, ни смертная казнь.

Я задумался на мгновенье и принял единственно правильное в этой ситуации решение — включил бетономешалку, высыпал в нее цемент, отсев, добавил воду