Слепое пятно - Холл Остин

Остин Холл

Гомер Эон Флинт

СЛЕПОЕ ПЯТНО

Пролог

Вероятно, лучше было бы начать все с самого начала. Просто изложить события в хронологическом порядке.

Было время, когда буквально все знали эту историю, но для тех, кто уже успел позабыть, повторить мне не трудно. Я изложу все так, как сам узнал из газет, ничего от себя не добавляя и не приукрашивая — одни голые факты. Тогда это дело прославилось, приведя общественность в полное замешательство. Более того, интерес к нему в определенных кругах и сейчас не утих, однако простой обыватель о нем уже не помнит.

Папку с делом снабдили ярлыком, присвоили порядковый номер и сдали в архив. Тем же, кто пожелает просмотреть его, скажут, что это — одна из величайших нераскрытых тайн века. Преступление, которое с одной стороны привело к убийству — гнусному, холодному и расчетливому, а с другой — послужило появлению невидимого щита, который ограждает нас от потустороннего мира.

Возможно, второе произошло благодаря именно такой личности, как доктор Холкомб. Это был великий человек и блестящий мыслитель. И чтобы он попался в сети какого-то низкопробного спиритизма, кажется, на первый взгляд, невероятным. В качестве противоядия его поразительно живой ум за многие годы выработал скептическое отношение к любой мистике в целом.

Доктор Холкомб был психологом и, вероятно, на то время лучшим из всех нам известных. Обладая одной особенностью, которая отличала его среди собратьев по профессии — недюжинным талантом, доктор делал значительные успехи на фоне своих коллег. Если бы мы придали его словам должное значение, то узнали бы много нового, ради чего стоит жить. Наша религия основана не на одних только слухах и преданиях, да и наука может открыть еще столько всего, о чем мы и помыслить даже не в состоянии. Дело это весьма запутанное, и нам еще во многом придется разобраться, выясняя обстоятельства, из-за которых знаменитый доктор попал в «Слепое пятно».

Глава I

Рамда Авек

Одним туманным утром сентября 1905 года в Сан-Франциско у начала Маркет-стрит с трамвая, идущего с Джири-стрит, сошел высокий человек. Одет он был в черное пальто, в руке держал небольшой портфельчик из коричневой кожи. Стояла промозглая погода; туман навис над городом, стирая все очертания предметов.

Человек осмотрелся. Это был мужчина высокого роста с резкими чертами лица, быстрой уверенной походкой и решительными манерами. В толпе выходящих из трамвая пассажиров он выделялся неким прирожденным изяществом, которого не привить никаким воспитанием, а можно впитать лишь с молоком матери. Мужчины обращали на него внимание, а женщины тайком бросали любопытные взгляды, но затем отворачивались, что не трудно понять, ибо человек этот был изрядно стар. И все же многие решались взглянуть еще разок — и изумлялись.

У старика была осанка двадцатилетнего юноши и примечательное смуглое лицо восточного, вероятно, индийского типа; однако, какой бы не была уверенность в возрасте этого человека, он производил впечатление цветущего юноши. У тех же, кто смотрел на него в третий или в четвертый раз, смутное ощущение превращалось почти в уверенность. Возраст его сразу же сокращался, годы улетучивались, а чудаковатая улыбка, игравшая на губах, казалась предвестницей мальчишечьего смеха.

Мы употребляем слово «предвестница», поскольку в данном случае оно выбрано не случайно. Предвещать — означает предупреждать о приближении чего-то недоброго, а мальчишечий смех, наоборот, всегда идет от чистого сердца. Так вот, все было не совсем так, как следовало. Это же неестественно, когда старость выглядит такой юной. Парки — богини человеческих судеб — заигрались, и на этот раз впервые за всю мировую историю в своей игре что-то напутали.

Мы начнем рассказ об этом удивительном деле, опираясь на одни только факты.

Человек этот направился к окошку кассы транспортной компании «Ки-Рут» и приобрел билет на паром до Беркли, после чего вместе с толпой прочих пассажиров миновал турникет и поднялся на борт ожидавшего судна. Нижнюю палубу он выбрал, по-видимому, не случайно, а скорее потому, что большинство его попутчиков — преимущественно мужчины — отправились именно в этом направлении. По этой же причине он очутился и у табачного киоска. Мужчины вокруг покупали сигары и сигареты и, по обыкновению всех курильщиков, не спеша отходили в сторону с чувством радостного облегчения. Человек наблюдал за ними. Если бы кто-то в этот момент заглянул в его глаза, то заметил бы, что они приобрели какой-то весьма необычный цвет и в них горит огонек удивления. Своей властной походкой, так выделявшей его в толпе, он приблизился к прилавку.

— Прошу прощения, но я желаю приобрести одну из вон тех, — хоть он и говорил на безупречном английском, но говорил как человек, который будто бы внезапно для самого себя освоил этот язык.

С этими словами он указал своими длинными и тонкими пальцами на витрину с табачными изделиями. Продавец поднял на него глаза.

— Сигару, сэр? Да, конечно, сэр. Какую бы вы хотели?

— Сигару? — снова это странное произношение. — Ах, да, правильно. Теперь я вспоминаю. У нее еще есть младшая сестренка — сигарета. Если… ну… если вы подскажете мне, как ею пользоваться.

Просьба была удивительной! Продавец, привыкший к многообразию типов людей и их проявлению чувства юмора, собирался было ответить в том же духе, но, взглянув в глаза этого человека, вздрогнул.

— Вы хотите сказать, — спросил он, — что никогда не видели ни сигар, ни сигарет, раз не знаете, как их использовать? Такой пожилой человек, как вы…

Незнакомец рассмеялся. Несмотря на то, что слова были довольно обидными, смеялся он от всей души.

— Такой пожилой? Вы не сказали бы, что я такой уж пожилой, если б взглянули на меня еще раз…

Молодой человек посмотрел на него снова. То, что предстало его взгляду, объяснению не поддавалось: необычайная убежденность этого загадочного незнакомца, его годы, тающие прямо на глазах, неуловимая свежесть улыбки не шестидесятилетнего старика, но двадцатилетнего юноши. Продавец не любил спорить, как велико не было бы его изумление. Он был, прежде всего, деловым человеком и поэтому возражать не стал.

— Значит, вы вообще в первый раз видите сигары и сигареты?

Незнакомец кивнул.

— В первый раз. Никогда прежде до нынешнего утра мне не доводилось видеть ни единой из них. Вы позволите? — он указал на коробку. — Думаю, я бы взял одну из этих.

Продавец достал нужную коробку, оторвал краешек и вытряхнул наружу одну сигарету. Человек зажег ее, затянулся и, выпустив дым, нерешительно зажал ее между пальцами.

— Нравится вам? — спросил продавец.

Тот не ответил. На лице его было такое выражение, будто он только что открыл для себя совершенно новое ощущение. Выглядел незнакомец блестяще и, если такое слово может быть использовано по отношению к представителю сильного пола, просто прекрасно. Что необходимо отметить, у него были правильные черты лица: идеально прямой, словно точеный, нос и глаза густого черного цвета, переходящего в красный, светящиеся, даже почти пылающие, казалось, лишенные зрачков и все же, невзирая на это, смотревшие с теплотой и кротостью.

Через минуту он повернулся к продавцу.

— Вы молоды, мой мальчик.

— Мне двадцать один, сэр.

— Вы счастливчик. Вы живете в изумительную эпоху. Столь же изумительную, как этот ваш табак. И помимо него у вас еще есть множество замечательных вещей.

— Да, сэр.

Человек зашагал в носовую часть судна, а юноша в легком замешательстве посмотрел ему вслед. Все это выглядело, конечно, весьма подозрительно и для парня почти необъяснимо. Этот человек не сумасшедший, он был в этом уверен. И еще он также был уверен, что тот не подшучивал над ним. С самого начала парня покорили манеры, интеллект и образованность незнакомца. Юноша был убежден, что незнакомец не притворялся. И все-таки…