Валерий Брусков - Libra

Валерий Петрович Брусков

Libra

Не зови уходящее — позволь ему уйти.

Не жди будущее — позволь ему наступить.

Не усложняй — пусть происходит то, что происходит.

Нет, четыре с половиной тысячи метров над уровнем моря — это, конечно, серьёзная высота, поэтому здесь и в конце июня ночью было прохладнее, чем на равнине — в конце сентября. Антон сидел на широкой скамейки обзорной площадки обсерватории, кутался в тёплую куртку, и чувствовал, как к его щекам прикасаются своими почти ледяными пальцами горные ночные сквозняки.

Небо было ещё глубоко синим, но звёзды на нём уже слабели, и гасли. Облака белым штилевым морем лежали ни километр ниже, а восток всё розовел и краснел, дожидаясь восхода Солнца.

Антон встречал светило два раза в год: в день зимнего — декабрьского, и летнего — июньского солнцестояния. Это была его традиция, которую он подарил себе сам восемь лет назад, когда стал штатным сотрудником обсерватории после её строительства и принятия в эксплуатацию. За его спиной на вершине горы пучился в небо гигантский купол новейшего пятнадцатиметрового телескопа. На Земле были и пятидесятиметровые, составные телескопы, а этот с цельным зеркалом, был величайшим во все времена, и ещё надолго, учитывая все сложности его изготовления.

…Солнце уже было где-то рядом, под горизонтом, когда Антона отвлекли. Он сначала почувствовал вибрацию во внутреннем кармане куртки, а потом и приглушённый требовательный звонок. Он достал планшет, связывавший его с родной лаборатории, и посмотрел на его дисплей, пытаясь понять причины экстренной автоматической связи.

На дисплее было что-то невразумительное для не спавшего всю ночь, и слегка замёрзшего мозгами на вершине высокой горы. Тогда Антон прямо с планшета позвонил коллеге.

— Игорь, зайди ко мне в лабораторию и посмотри, что там не так. Она меня отвлекает своим звонком…

— Соскучилась, наверное… — насмешливо предположил Соколовский. — А у тебя там как свидание с Гелиосом?

— Уже вот-вот… Ты же понимаешь, не могу я именно сейчас всё бросить, и мчаться куда-то на разборки. Традиция всё-таки…

— Понимаю. Любуйся своим SUNSHINE, а я загляну в твою обитель. Звякну оттуда.

— Договорились! Спасибо, дружище!

Антон положил планшет рядом на лавку, и снова стал смотреть на восток, из-за которого уже выглядывал долгожданный край Солнца…

…Планшет зазвонил в формате телефона.

— У тебя там всё?.. — спросил Игорь напряжённо.

— Да, историческая встреча состоялась! А у тебя там что? У меня?..

— По телефону я внятно не объясню. Требуется твоё персональное присутствие.

— Это личное, или глобальное?

— Это очень похоже на переворот в астрономии… — пространно намекнул Игорь. — И на заворот её кишок…

— Бегу! — встрепенулся Антон. — Прыжками! Такие вещи нельзя проворонить! Даже ради традиций…

Он нетерпеливо вскочил со скамейки, в последний раз глянул на уже почти целиком взошедшее Солнце, и заспешил на работу вверх по ступенькам, к вершине горы. Триста шестьдесят пять ступенек, как и дней в году. Сто пятьдесят — бегом, столько же — пешком, и оставшиеся — почти ползком. Четыре с половиной километра над миром — не шутка. Кислороду для полноценного дыхания уже не хватает, и тут даже с регулярными тренировками было не особо комфортно…

…Игоря Антон застал в своей лаборатории окаменело стоящим перед большим монитором.

— И где у тебя тут революция? — азартно поинтересовался Антон, повесив на вешалку куртку. — Почему — без меня?

— А вот она, — Соколовский показал рукой на монитор. — Во всей своей стихийной красе!

Антон несколько минут изучал картинки на мониторе, таблицы на нём же, и показания других приборов.

— Я что там, перегрелся?.. — спросил он растерянно. — От холода?.. Мне это мерещится, или всё — на самом деле?..

— Аппаратура не страдает галлюцинациями, и не звонит по этому поводу своему шефу…

— Значит, в Солнечной системе на самом деле появилась новая планета?.. Ниоткуда?..

— Вторая Земля, если быть точнее… — поправил его Игорь.

— Которая находится на той же орбите, но в противоположной от Солнца её точке…

— И имеет массу, до сотого знака после запятой совпадающую с массой Земли плюс Луны.

— И где она?.. Эта сестра — близнец Земли?..

Антон понажимал клавиши на клавиатуре, и кнопками на приборах.

— Она невидима…

— А так разве бывает? — усомнился Игорь.

— Теперь так есть… — сказал Антон растерянно.

— Но это же невозможно! Мы — почти тринадцать тысяч километров в диаметре! При увеличении космического телескопа в пятьсот раз на второй Земле можно было бы разглядеть многие детали её поверхности!

— Может, она и в самом деле — невидимка? — предположил Антон. — Вместе с Луной…

— На снимках нет тёмного пятна, а видны звёзды, — слегка растерянно сказал Соколовский. — Планета что, пропускает свет сквозь себя?

Антон ввёл запрос в компьютер.

— Нет, дело тут совсем в другом. У новой планеты массой с Землю — бесконечно малый диаметр. Просто гравитационная точка, висящая в Пространстве…

— Чёрная дыра весом с нас? — выдвинул предположение Игорь. — Но откуда она взялась?

— Всплыла из иного измерения. В то время, когда я любовался восходом Солнца…

— Нет, ты ошибаешься. Всё произошло часы назад. Просто аппаратуре потребовалось время на то, чтобы получить результаты, обработать их, и только после этого поднять шум.

— Тогда шум будет гораздо громче, — сказал Антон обречённо. — Если он уже не поднимается. На Земле находится около десятка исследовательских центров вроде нашего, и, рано или поздно, все они придут к тем же результатам, что и мы…

— И что нам теперь делать?.. — Соколовский всё так же заворожено смотрел на монитор. — Землянам?..

— Изучать, наверное, — сказал Антон слегка сонно и заторможенно. — Дистанционно и контактно. Что нам ещё остаётся? Чтобы понять причины и следствия.

— Про причины не знаю, но следствия я тебе могу высказать прямо сейчас… — сказал Игорь.

— Какие именно?

— Из небесной механики, какие же ещё! Солнечная система — сложный механизм, подверженный гравитационным воздействиям. Дважды в год у Земли и её антипода неизбежны соединения — сближения с Марсом, и Венерой, которые в обязательном порядке будут влиять на орбиты обеих планет. Мы все станем смещаться, фатально сокращая расстояние между нами, чтобы однажды попасть в поле действия объединённой гравитации…

— Это плохо… — сказал Антон.

— Это катастрофа! — опять уточнил Игорь! — Чёрная дыра врежется в Землю, или она сама провалится в чёрную дыру!

— И всё… — обречённо сказал Антон.

— Нет других вариантов, — согласился Игорь. — Через годы, десятилетия или столетие. И мы ничего не сможем сделать… Нет и не будет у нас через сто лет нужных энергетических возможностей…

Антон вдруг набросился на своё рабочее место, и начал лихорадочно вводить в компьютер какую-то информацию.

— Ты что делаешь?.. — не удержался от вопроса Соколовский.

— Я хочу стать человеком, который окажется первым пророком на Земле, способным дать точный прогноз предстоящего Конца Света…

Антон отошёл от пульта на несколько шагов.

— Видишь?.. — спросил он напряжённо.

— Вижу, что мы с тобой до него не доживём, — мрачно сказал Игорь. — А наши праправнуки?..

— Сто шестьдесят три года — это наш шанс, — сказал Антон уже спокойнее. — Плюс — минус пятнадцать лет.

— Через полтораста лет мы не научимся сдвигать на орбитах планеты! — воскликнул Игорь почти с отчаянием.

— А корректировать?

— Чем?

— Смещать планету на угловые секунды и сотни метров мы способны уже сейчас! — сказал Антон уже бодрее. — Мощнейшими термоядерными бомбами! Есть они у нас! Вычислим у дыры её Горизонт Событий, и если она поползёт в нашу сторону, рванём вблизи этой границы кумулятивный заряд мощностью в одну гигатонну эквивалента! Или даже больше! Дыра сдвинется от динамического удара на долю секунду и сотню метров, день Апокалипсиса отодвинется, и у нас появится новый запас по времени.

— Будем играть с нашей погибелью в кошки — мышки? — задумчиво спросил Игорь. — Если это страшилище не исчезнет так же загадочно, как и возникло…

— А почему бы и?.. Других вариантов у нас пока нет, а до новых таким образом можно и дотянуть! Лет так через двести — триста. Тогда мы сможем с незваной дырой или разбираться, или вообще сбросим её на Солнце. Для него — это бутерброд!

— Если нам это позволят… — сказал Игорь мрачно.

— И кто нам может помешать в спасательной операции?