Ангел (СИ) - Ла Рок
— Умеешь ты кайф обломать, братан… — протянул Демон в сторону внезапно замолчавшего Бору.
Здоровяк потупился и смотрит на встревоженную Ангел. Та нахохлилась, словно намокший под дождем воробей на ветке, затем лохматая голова тряхнула короткими волосами, ровняя посадку на скамейке. Необычные ладошки разлетелись в стороны, выполняя по детски громкий зевок с неловким потягиванием спины. Одна рука быстро устремилась к Елене, продолжающей незаметно сидеть рядом, но та с лёгкостью ускользнула гибким движением, даже не пролив содержимое из кружки в руках.
— Благодарности повару, — блаженно улыбается Ангел.
— Бору кашу варил, — хмыкнул Демон.
— И как такого рукастого до сих пор не женили!
Елена поперхнулась компотом.
— Гы-гы… — гогочет весёлый смех Демона.
— Э-э-э… — Бору таращит испуганные глаза.
Особа в тёмной толстовке по-доброму улыбнулась краснеющему здоровяку и поднялась со скамейки. Ладошки расправляют складки заношенной ткани, отряхивая штаны на коленках.
— Спасибо вашему дому, пойдём к другому.
Хриплое заявление обрывает весёлый смех. Парни хмурят брови, и вопросительно смотрят на задумчивую блондинку, которая плавно поднялась со скамейки.
Кивнув чёлкой на прощание, Ангел поправляет чёрные очки и оборачивается к выходу крытого паркинга. Длинные ноги споро вышагивают, оставив необычную троицу за спиной.
— Ангел, постой…
Льдистые глаза блондинки цепко изучают тощую фигурку, которая обернулась и неуверенно переступает кедами.
— Тебя подвезти?
«Вишня»
Впервые «Вишни» засветились в Афганистане. Множество фотографий с той войны свидетельствуют об использовании этих ножей c буквой «Р» на лезвии, напоминающем вишенку. Любых воинов того времени подобными финками не снабжали, больше экипировали «определённые подразделения».
146
(1 декабря 13:30) Автострада «Кёнбу».
Длинный караван разнообразных большегрузов с логотипами «СоюзЦирк» устремился в сторону столицы Республики Корея.
— Волкова, тебе не кажется, что взять с собой новую попутчицу выйдет нам всем боком, — лысеющий мужичок, он же законспирированный «гномик», удерживает баранку руля одного из грузовиков, обращаясь к соседке на пассажирском.
— Сан Саныч, ситуацию нужно было решать, — устало протянула Елена, — оперативная необходимость.
Блондинка отключила спутниковый телефон и выдергивает коннектор из угловатого планшета на коленках. Крупная трубка отброшена на приборку, гремя толстой антенной по мягкому пластику.
— Чего нашлось? — Сан Саныч кивает на планшет.
— Ни-че-го… — Елена нахмурилась. — К нам отношения не имеет. Не местная. Действительное японское гражданство.
— Почему думаешь обратное?
— Сан Саныч, питерский говор только я услышала или мне показалось, — заявила Елена, вытаскивая из кармана пластинку жевательной резинки.
— Дитя иммигрантов из Средней Азии, — предлагает Сан Саныч, — таких здесь полно.
— Затем она узнала финку. Крайне необычно. Частые речевые обороты, свойственные только нам. Бору тоже язык за зубами удержать не смог, подсознательно привык, что его лишь свои понимают.
— Почему не спросила прямо откуда она?
— Спросила! — фыркнула Елена и рассмеялась: — Она вытащила паспорт и заявила: «Япония. У меня и справка есть!».
— Во даёт… — улыбнулся Сан Саныч.
— Интересная, — Елена закинула в рот жвачку и аккуратно сложила обертку в карман. — От нас не убудет подвезти.
Блондинка и пожилой мужичок задумчиво молчат, любуясь рыжим пейзажем с зеленью редких хвойных деревьев на обочине.
— Раз туристка из Японии, — хмыкнул Сан Саныч, — значит способна позаботиться о себе.
— Ну да. Способная… — фыркнула Елена и прикрыла голубые глаза, массируя переносицу: — Прячется за очками и не реагирует на правую полусферу. Следы удушения на шее и гематома на затылке. Настолько голодная, что прикончила двойную порцию каши, словно голодает не первый день. Настолько уставшая, что отрубилась после, не требуя добавки.
— Так плохо? — помрачнел Сан Саныч, хмуро следя за дистанцией от другой фуры каравана. — Обычно на востоке детей балуют.
— Ангел давно не ребёнок, — заметила Елена.
— Оспорим! — ворчит Сан Саныч в усы. — Шестнадцать максимум. Когда увидел голову Кеши на тощих коленках, думал поседею, — мужичок улыбнулся, — вспомнил, что нечем! А потом как зыркнет…
— Вот именно. Отношение, взор, аура… — Елена уперлась макушкой в мягкую стенку высокой кабины и мотнула головой, поправляя толстую косу за спиной. — Пару раз казалось, словно рядом тысяча лиц, сотканных в одного человека.
— Бросай спиритические штучки. Ни к чему они.
— Так точно, — усмехнулась Елена, поднимая планшет.
— К двойке посадила?
— Да, — Елена кивнула, — они разговорят по мягкому.
Сан Саныч хмыкнул, топорща рыжие усы.
— Ангел просилась в клетку с Кешей, — улыбнулась Елена, — сдружились, похоже!
— То-то и оно, — Сан Саныч пригладил усы мозолистой ладонью, — тигр больно спокойно вернулся. Впервые видел, чтобы Кеша так относился к чужим.
— Меня интересует причина, по которой они оказались в техническом туннеле разделительной полосы…
— Думаешь, мы с Кешей сильно засветились?
— Попасть на видео одно, создать крупные неприятности…
— Местные всюду тыкают своими телефонами. Даже по дорогам бродят, в экраны уткнувшись.
— Никто не пострадал, — Елена нахмурилась и задумчиво молчит. — В ином случае, полицейские давно уселись бы нам на шею.
— Что-то вспомнилась мне тирада, которую пигалица задвинула про страх, — усмехнулся Сан Саныч. — Таки сомневаюсь, кто-кого разговорит.
(Тем временем) Автострада «Кёнбу».
Новые знакомые оказались настолько любезными, что предложили прокатить до Сеула с ветерком. Скинув кеды и усевшись по-турецки я нагреваю узкий диванчик в тесном кунге. Рядом овальное окно, из него видно обгоняющие по полосам автомобили. Похоже, сижу на месте Елены, судя по красивым фотографиям с пейзажами и женским романам на полочке.
Светлобородый здоровяк уселся напротив, по хозяйски бросив фуфайку в угол диванчика. Бору остался в зимней тельняшке, закатав рукава на мощных ручищах. Делает вид, что увлеченно читает томик «Трактата учителя Суня», забавно шевеля губами и морща широкий лоб. Китайские иероглифы слабо понятны, но пояснения на обложке раскрывают тему книги.
Худощавый Демон устроился у дальней стенки. Парень аккуратно снял чёрную куртку и повесил её на крючок, рядом с гитарой. Оставшись в серой рубашке, он улегся на диванчике, заложив руки за голову. Внимательные глаза уставились в потолок.
Инструмент на стенке необычный. Вижу семь струн. Хм… Обычно их шесть или четыре…
Каждый диванчик оборудован тряпичной шторкой, способной оградить личное пространство. Но я тут всего лишь пассажир, недолго коротающий время. Неправильно будет пользоваться вещами Елены.
— Значит, ты из Японии, — Бору надоело постигать искусство войны в оригинальном изложении.
— Агась, — смотрю в серые глаза здоровяка, отмечая удивленное моргание.
— И тебя действительно зовут Ангел? — улыбнулся Бору.
— Такое имя досталось, — равнодушно пожимаю плечами, — Бору и Демон тоже клички не совсем обычные.
— Это не клички, — резко сказал Демон, уставившись со своей полки.
— Позывные. Есть разница, — мягко объяснил Бору. — Так у нас повелось, — здоровяк хмыкает в бороду, — если Демону стукнет в голову блажь, обратиться ко мне по имени, могу и не понять…
— Ангел, — Демон резко прерывает объяснения здоровяка, — как такая особенная очутилась здесь? Куда смотрят твои родители?
Парень начинает бочку катить. Обидчивый… Или они специально? Хороший коп, плохой коп. Интересненько.
